— Ты заставляешь себя ждать, — проговорила она с упреком. — Я уже собралась уходить.
— Виноват.
— Присаживайся.
Он послушно сел, и тут же появился официант. Видно, его знакомую здесь хорошо знали. Даже не посоветовавшись с Алексеем, она сделала заказал.
Когда официант отошел, она, оглядев Алексея, спросила с иронией:
— Где это ты отхватил такой сверхмодный костюм?
— Другие по размеру не подошли, — ответил Алексей.
— Все равно он лучше на тебе сидит, чем твой мундир. Как ты устроился?
— Нормально.
Официант принес тарелки с закусками, и они замолчали, ожидая, пока тот отойдет. Затем Ильин возобновил разговор:
— Сама увидишь. Надеюсь, ты зайдешь ко мне?
— Ты где целый день пропадал? — не ответив, спросила Клеопатра. — Я уже ревновать тебя начала.
Оба, не чокаясь, пригубили шампанское.
— Так поднимемся ко мне? — повторил Алексей свой вопрос. — Ты даже не представляешь, как я этого хочу.
— Разве я могу отказать тебе, мой прекрасный джигит? Уговорил меня одним своим взглядом. Уговорил, — улыбнулась она.
Алексей вдруг вспомнил Наташу. Как хорошо, что они не помирились! Разве может она сравниться с Клеопатрой?
* * *
Алексей проснулся от прикосновения прохладной руки Клеопатры.
— Не могла уйти, не попрощавшись, — ласково сказала она.
Алексей сладко потянулся и спросил:
— А почему ты одета?
— Надо мне, дорогой. Если хочешь поехать со мной, познакомиться с моими друзьями, пошевеливайся.
…У подъезда гостиницы стоял «мерседес», правда, не шестисотый.
Клеопатра открыла дверцу машины, села на место водителя.
— Ты машину на охрану не ставишь? — удивился Алексей.
— Зачем? Здесь все свои.
Клеопатра вела машину хотя и осторожно, но вполне уверенно. Ильин это оценил.
Он смотрел на ее профиль, и недавнее свидание с Наташей казалось теперь бесконечно далеким и безразличным.
Центр города долго не выпускал их из своих объятий. Здания становились все ниже, дорога все хуже, появились одноэтажные домики, утопавшие в садах.
— Что поскучнел? — спросила Клеопатра.
— Сам не пойму, — ответил Алексей и, помолчав, сказал: — У меня к тебе одна просьба.
— Всего одна?
— Ага.
— Уже легче, — улыбнулась она и тряхнула волосами.
— Обещай, что выполнишь.
— Что за детские разговоры!
— Останови машину.
— Глупости какие!
— Ну, я прошу.
— Приспичило?
Дорога шла в гору. Похолодало, и Ильина охватил озноб.
— Есть необходимость.
Клеопатра пожала плечами.
— Ну, выкладывай, — не отрываясь от дороги, сказала она.
— Клеопатра, дай хоть одну… сигаретку, — попросил Алексей.
— Да хоть пачку, — кивнула Клеопатра. — Возьми вон, в бардачке. С ментолом… Глотку прочищает.
Он не пошевелился:
— Клеопатра, я о другом прошу. Дай ту сигаретку, которой ты угощала меня в купе поезда.
— Ах, вот ты о чем… — Она откинула со лба волосы, бросила на него испытующий взгляд. — Понравилось, значит? Еще захотелось.
— Ну, да.
— А ты знаешь, что это наркотик? — уже сурово спросила она. — Причем сильнодействующий?
— Догадываюсь, не ребенок.
— Послушай меня, Алексей. Ты больше никогда не получишь от меня этой дряни.
— У тебя нет этих сигарет?
— Есть. Но я не хочу, чтобы ты пристрастился к наркотикам.
— Странно, — произнес Ильин, — в поезде ты поощряла, а сейчас…
— А сейчас — другая ситуация! — Она нервничала. — Я полюбила тебя, и наркотиков ты больше не получишь!
— Клеопатра, ты пойми, мне просто поправиться нужно… Это вроде опохмела. Это последний раз.
— Нет. Это только кажется, Леша. Ты затянешь на горле петлю.
— У меня есть сила воли. Я в любой момент смогу бросить, если захочу.
— Так многие думают. Но мало у кого получается. А я не хочу, дурачок, терять тебя.
— Ну, одну затяжку…
Она, не отрывая взгляда от дороги, вытащила из «бардачка» пачку «Салема» и протянула ему. Алексей демонстративно выбросил пачку в окно.
— А знаешь, Лешенька, как дилеры распространяют наркотики? — спросила Клеопатра, сделав вид, что не обратила внимания на поступок Ильина. — Первую дозу — скажем, ту же сигаретку — они дают желающему острых ощущений совершенно бесплатно. Как говорится, на зубок. А потом он уже сам за продавцом бегать будет. Становится его рабом. И нет такого преступления, на которое он не пойдет, только бы раздобыть дозу.
— Слыхал я эти байки.
— Не байки это, Алексей, а правда. Поверь мне, я всякого насмотрелась. И прошу тебя — не проси, все равно не получишь. Это у тебя ломка…
— После одной дозы?
— Одной дозы! — воскликнула Клеопатра. — У тебя девичья память. Ты всю ночь курил!
— Не помню.
— Ты был в отключке. Перетерпи, скоро полегчает. Хочешь, пивка дам?
— Пива?
— У меня в багажнике есть.
Она притормозила, съехала на обочину. Алексей прямо у багажника выпил две бутылки пива. И впрямь, вроде полегчало, мозг приятно затуманило.
Когда они снова двинулись в путь, настолько похолодало, что пришлось поднять стекла.
— Климат тут слишком тяжелый, — сказал Алексей, застегнув на все пуговицы пиджак. — Днем жарища, а сейчас — холодрыга.
— Климат ни при чем, — покачала головой Клеопатра. — В горы поднимаемся.
Они замолчали.
Клеопатра, изредка бросая взгляд на Ильина, размышляла: не свидетельствует ли этот эпизод о его хронической слабости? У нее была хорошая интуиция, она не могла в нем ошибиться. Тогда, в поезде, она не предполагала, что у них сложатся такие отношения, и несколько «переборщила». Но отступать нельзя. Хозяин кандидатурой Ильина всерьез заинтересовался. Ему позарез нужны надежные функционеры, особенно среди служивых людей. Ильин — человек серьезный, офицер, и отец у него бизнесом занимается. Чего еще лучше… Нет, обратно не повернешь. Тем более что Алексей пришелся ей по душе и не хотелось отпускать его от себя.
— Полегче тебе, Леша? — участливо спросила Клеопатра.
— Башка трещит, — пожаловался Ильин. — Но уже легче.
