— Ну вот что, тетки, — сказала она, подходя
вплотную к собранию, — этот парнишка занят, ясно?
— А никак нельзя поделиться? — спросила рыжая,
неохотно разжимая пальцы.
Рубашка на плече у Кости оказалась скомканной. Он невольно
попытался разгладить ее ладонью, но не успел — на то же самое место легла
тяжелая длань его спасительницы.
— Поделиться можно табачком и лепешками, —
отрезала Шура. — А это живой товар. Вы за один вечер выжмете его, как
тюбик.
Костя сделал слабую попытку вырваться на волю, но не
преуспел — у маленькой лодки, затертой громадами кораблей, мало шансов
выкрутиться. Тем более что вода была неспокойной. Никогда прежде он не попадал
в такую идиотскую ситуацию.
— Костя! — раздался знакомый голос. — С тобой
все в порядке? Я так испугалась!
Тоня Потапова вынырнула из‑за угла, румяная и
прекрасная.
— О, тяжелая артиллерия, — пробормотала
рыжая. — Предупреждать надо.
С разочарованным лицом она развернулась и вперевалку
направилась в сторону полуподвала, над которым красовалась вывеска клуба для
тех, кто сидит на диете. Вывеска гласила: «Нас миллионы». Несведущий человек
запросто мог подумать, что речь идет о сексуальных меньшинствах или демократах
— в последнее время и тех, и других развелось слишком много, и они постоянно
лезли на рожон, желая бороться за свои права. Подруги потянулись за рыжей, то и
дело злобно оглядываясь назад, как тигрицы, у которых ретивые охотники отбили
добычу. На авансцене остались трое главных героев только что разыгранной пьесы.
— Значит, вы Костя? Вот как. А меня зовут Александра.
Шура Измайлова протянула ладонь, надеясь получить в ответ
крепкое мужское рукопожатие. Однако Костина рука оказалась очень опасливой и
верткой — она тотчас ускользнула, никак себя не проявив.
— Чихачев, — коротко ответил он, улыбнувшись
одними глазами. — Вы блестяще справились с моей проблемой, Александра.
Спасибо. В следующий раз, прежде чем гнаться за женщиной, я три раза подумаю.
Он вкратце рассказал о том, что случилось. Как он настиг
девицу, и что она ему поведала.
— Для парня в солнечных очках эта особа служила всего
лишь прикрытием. Но положение серьезное, — подытожил Костя. — Парень
не так просто бросился бежать. Значит, Тоня права: он следил за ней. И что еще
важнее, был не один, его сопровождал мотоциклист. Кстати, эти типы кое‑что
потеряли, когда драпали. Вот, смотрите.
Он показал папку, и Шура немедленно схватила ее, чуть не
оторвав Косте руки.
— Давайте посмотрим, что там, — азартно предложила
она, подцепила ногтем кнопку и вытащила наружу журналы и целую стопку вырезок с
фотографиями. На всех была запечатлена Тоня Потапова — участница конкурса
«Успех», которую жюри окрестило «Мисс улыбка». Улыбка действительно была
симпатичной, и фотографам не пришлось особо изощряться, чтобы сделать по‑настоящему
удачные кадры.
— Это какая‑то шайка, — заключила
Шура. — И они, совершенно точно, охотятся за Тонькой. Нужно немедленно
заявить в милицию.
— Ничего не получится, — с сожалением заметил
Костя. — На Тоню не напали, не причинили ей никакого вреда, так что
милиция нас даже слушать не станет. С чем мы туда придем? С этой чехардой на
улице и вырезками из журналов? Даже не смешно.
— Мне тоже не смешно, — дрожащим голосом заметила
Тоня. — Если Бессонов прав и Андрея убили, мои перспективы не очень
веселые.
— Не паникуй раньше времени, — сказала
Шура. — Возможно, какой‑нибудь маньяк увидел тебя по телеку и
потерял голову от любви. Бывают такие чокнутые, которым обязательно нужно кому‑то
поклоняться. Он стал за тобой следить, узнал, что у тебя есть жених, сбрендил
от ревности и убил его. Но возможно и другое. Все началось именно с Фофанова.
Его за что‑то прикончили, а теперь хотят разделаться с тобой. На всякий
случай. Я вот что думаю — вдруг Фофанов поделился с Леонидом Николаевичем какой‑нибудь
тайной? Они ведь водили дружбу. Тебя жених не хотел волновать накануне свадьбы,
а дяде твоему все выложил.
— Но тогда придется рассказать дяде о слежке, а я боюсь
его расстраивать, — засомневалась Тоня. — У него ведь больное сердце.
— Ну, знаешь! Если тебя укокошат, его сердцу легче не
станет.
— Она права. Леонида Николаевича нужно ввести в курс
дела, — согласился Костя. — Если хочешь, я сам это сделаю.
Никогда еще Тоня не видела его таким озабоченным. Обычно он
выглядел спокойным и рассудительным, отлично скрывал свои эмоции. Ну, пожалуй,
за исключением того раза, когда между ними произошло серьезное объяснение. Но
тот раз не в счет. Мужчины ужасно уязвимы, когда говорят о чувствах.
— Нет, — решила она. — Лучше нам отправиться
к дяде всем вместе.
Шура с ней немедленно согласилась:
— Точно! Втроем мы будем выглядеть силой, и дядя не так
за тебя испугается.
* * *
Леонид Николаевич встретил племянницу с гостями львиным
рыком. Только они поднялись по лестнице и приблизились к квартире, как дверь
отворилась, и оттуда на площадку выскочила всполошенная девушка с белым
чемоданчиком в руках. По всему было видно, что убегала она в страшной спешке —
не попала в рукав кофточки и вся как‑то некрасиво растрепалась. Щеки ее
полыхали, а глаза смотрели в одну точку. Вслед ей неслись негодующие выкрики и
абсолютно фантастические угрозы.
— Дядя! Что случилось? — крикнула Тоня, быстро
миновав коридор и ворвавшись в гостиную. — Тебе снова не подошла
медсестра?
Леонид Николаевич Изотов, величественный, как монарх, вышел
из кабинета, неся впереди себя довольно заметный живот, в котором за раз могла
поместиться дюжина бутылочек пива. Из‑за обширной лысины и длинных седых
волос голова была похожа на валун, обросший водорослями. Годы сложили его лоб
гармошкой, сделав некогда красивое лицо несколько расплывчатым.
— Разве это медсестра?! — басом возопил он, не
поздоровавшись с гостями. — Это мышь, а не медсестра! Уколы должна делать
Даная, чтобы от одного ее шлепка по заднице дрожь пробирала. А у этой ручки
толщиной с мышиный хвост. Она меня только покарябала! Сколько раз скандалил с
главврачом, требовал, чтобы присылали опытных сестер, а не этих юных маргариток
— все впустую.
Тоня, поняв, что не случилось ничего сверхъестественного,
остановила его излияния:
— Дядя, у нас к тебе важное дело.
— А, Костик, привет! — очнулся Изотов. — И
Шурка тут, надо же, какая ты стала! — проворчал он, как будто видел ее
последний раз не на прошлой неделе, а еще в те времена, когда она каталась по
его квартире на трехколесном велосипеде. — Все хорошеешь!
Шура в ответ тихонько хрюкнула.
— Леонид Николаевич… — Костя решил, что как
джентльмен должен взять на себя самое трудное и рассказать о том, что случилось
возле метро. — У нас возникла проблема.
