— Ну? — спросил он, глядя на нее тухлым
взглядом. — Чего надо?
По его небритой физиономии невозможно было понять, о чем он
думает.
— Я пришла просить вас о помощи, — неуверенно
сказала Майя.
Разве будешь чувствовать себя уверенной, когда на тебя так
смотрят? Поначалу‑то она хотела разжечь в старшем лейтенанте искру
человечности. Но теперь интуитивно поняла, что этот номер не пройдет и к цели
следует проложить какой‑то другой путь.
— Давайте просите, — разрешил Половцев, вытащив
руки из‑за спины и сложив их перед грудью. Видно было, что никакого вкуса
к беседе у него нет.
— Я подумала, что вы с вашим опытом и знаниями не
сможете равнодушно наблюдать за тем, как преступники остаются безнаказанными.
— Смогу, — заверил ее Стас. — Что‑нибудь
еще?
Как всякая женщина, которой не удалось добиться своего
хитростью и лестью, Майя немедленно бросилась в атаку:
— К Сильвестру приходила невеста Фофанова, —
запальчиво сказала она. — И не отпирайтесь, это вы ее к нему заслали! Она
пришла и потребовала найти убийцу. Боссу пришлось ей пообещать, потому что она
горько рыдала, а он этого не выносит. Но поскольку у босса нет удостоверения и
пистолета, как у вас, он не может получить свидетельские показания.
А они ему нужны? — делано удивился Стас. На его
физиономии появилась кривая ухмылка. — Мне казалось, что ему достаточно
щелкнуть пальцами и — раз, два! — дело в шляпе. Туда посмотрел, там
понюхал, на зуб попробовал… Зачем ему свидетельские показания?
— Да вы ему просто позавидовали! — ахнула
Майя. — Вам тоже хочется быть таким же проницательным, но не получается,
да?
— Слушайте, чего вы сюда приперлись? — грубо
спросил Стас, сменив расслабленную позу на угрожающую. — Вам нужны
свидетельские показания? Так это служебная тайна, милочка. И вы их не получите.
Он начал наступать на нее широкой грудью, и Майя
непроизвольно сделала шаг назад. Ее напугали глаза Половцева, в которых
сверкнула необузданная ярость.
— А может, это был просто предлог? И вы сюда явились,
чтобы со мной пококетничать?
Майя в панике попятилась и вдруг почувствовала, как ее
лопатки коснулись чего‑то твердого и холодного. Так и есть — позади
бетонный забор и отступать решительно некуда.
— Может быть, я вам понравился?
Половцев был уже так близко, что от витавших вокруг него
паров спирта могли воспламениться волосы. Губы у него были темные и сухие, и
такие же темные и сухие глаза. Все это приблизилось к Майе на непозволительно
близкое расстояние. Иными словами, между ними осталась только узкая щель, в
которую с трудом могло бы протиснуться лезвие кинжала.
— Вы что, хотите меня поцеловать? — спросила Майя
шепотом и затрепетала, как бумажка.
— Ну, если вы настаиваете…
Стас схватил ее одной рукой за талию, а другой за шею.
Наверное, чтобы задушить при первых же признаках неповиновения. Только
человеку, которого однажды прижимал к стене бульдозер, дано понять, каким
получился этот поцелуй. Майя почувствовала, что на нее навалилась целая
вселенная — горячая, пульсирующая, готовящаяся к взрыву. Ко всему прочему, от
вселенной несло перегаром, табаком и кожей — вероятно, это был запах кобуры.
Вселенная вторглась в ее рот и принялась вращаться внутри, разжигая адский
костер. От него полетели такие искры, что Майя непроизвольно зажмурилась. Она
падала в бездну, притягиваемая силой, которой невозможно было противостоять.
Все прекратилось внезапно. Стас отпустил ее, оттолкнулся
двумя руками от забора и выдохнул так, как будто только что опрокинул очередной
стакан водки.
— Чертова дура, — проворчал он. На его лице
застыло злое раздражение. — Тебе что, приключений захотелось?
Он дышал так часто и бурно, что за две минуты смог бы
накачать надувной матрас. Шокированная Майя смотрела на старшего лейтенанта
остекленевшими глазами. Неожиданно кусты раздвинулись, и появился очкастый
старичок с пушком на голове.
— Чего тут такое за безобразия? — строго спросил
он. — Если дамочки пищат, нечего к ним и приставать!
Стас мигом развернулся к нему, рявкнув:
— Давай проваливай, хрен стоптанный.
— Тут рядом отделение милиции, — ехидно заметил
старичок. — Щас я как закричу!
— Я сам милиция, — сказал Стас и приоткрыл пиджак,
показав оружие.
Старичок немедленно отступил, громко проворчав напоследок:
— У, антихристы!
Майя, которая на самом деле вовсе не пищала и вообще не
издавала никаких звуков, переступила с ноги на ногу и поежилась. Стас стоял
неподвижно и смотрел на свою жертву взглядом вооруженного огородника,
решающего, что делать с поганым зайцем, сожравшим его капусту.
Наконец решение было принято. Он отступил в сторону и резко
махнул рукой, приказав:
— Пошла отсюда!
Ни слова не говоря, Майя ринулась прямо в кустарник.
Продралась сквозь ветки и вывалилась на тротуар, едва не брякнувшись на
асфальт. Она была до глубины души потрясена случившимся. Не то чтобы ее никогда
не целовали сильно выпившие мужчины — бывало и такое. Но обращаться с ней столь
цинично, когда она пришла просить помощи… Да уж, такой подлости от старшего
лейтенанта Половцева она точно не ожидала.
Явиться домой в смятении чувств было бы ошибкой. Поэтому
Майя некоторое время бродила по улицам, пытаясь успокоиться. Стоял безоблачный
летний вечер. Синий купол неба медленно оседал на крыши, и в глубине каждого
газона что‑то упоительно стрекотало. Подышав воздухом, она достала из
сумочки пудреницу и сунула в нее нос. Зеркало отразило лицо, которое врядли
удалось бы пронести мимо Сильвестра без объяснений. Майе пришла в голову идея
замаскировать только что испытанные переживания новыми, более свежими.
Добравшись до дому, она вызвала лифт и отправилась на
девятый этаж допрашивать Жабина. После большой разборки с рубашкой и штанами
она его больше не видела, впрочем, как и других участников драмы. Возможно,
бедняга считает, что Майя его опозорила, и даже не пустит на порог. Однако в
ответ на звонок Жабин немедленно открыл дверь. Выглядел он неважно — примерно
так выглядит отец пятерых детей, когда мать этих детей уезжает на пару дней
погостить к подруге.
— Здрасьте, — сказал он в ответ на вежливое
приветствие. — Неужели опять что‑то случилось?
— Да нет, с чего вы взяли?
— У вас такой вид, как будто вы только что с пожара.
— Ну, почти, — призналась Майя.
— Вам неплохо было бы чего‑нибудь выпить.
— А что у вас есть? — спросила она, уверенная, что
Жабину требуется поддержать дух не меньше, чем ей.
