— И что это, по‑вашему, значит? —
воинственно спросил лейтенант.
— Это значит, что убийца опирался рукой о стену и
испачкался. Потом он сильно толкнул свою жертву. И сделал это вот так.
Сильвестр растопырил пальцы и приблизил их к самому носу
оперативника. Как будто хотел положить раскрытую ладонь на его лицо. Тот даже
не шевельнулся.
— Представляете, — продолжал Бессонов, — вы
падаете с высоты собственного роста головой на бетонное ребро ступеньки.
— Очень хорошо представляю. Но это всего лишь ваши
домыслы. Фофанова мог испачкать вовсе не убийца. Может быть, парень сам
испачкался, когда только вошел в подъезд, потом достал платок, вытер руки и
пошел дальше. А на лестнице лежала банановая кожура…
— Она там не лежала, — перебил его
Сильвестр. — В том‑то все и дело. Я думаю, преступник принес ее с
собой. Сначала он убил Фофанова, разбив ему голову о ступеньку, и уже потом
раздавил кожуру на каблуке его ботинка.
— Да с чего вы взяли?! — неожиданно для себя
рассердился Стас.
Конечно, он тоже считал, что тут никакой не несчастный
случай. Но в его распоряжении была интуиция, опиравшаяся на приличный опыт
оперативной работы. А этот интеллигентишка сидит, сложив пальцы домиком, и профессорским
тоном рассуждает о том, что было и чего не было.
— Я рассмотрел кожуру, — серьезно ответил
интеллигентишка. — Я даже ее понюхал. Видите ли, у меня очень сильно
развито обоняние.
Сильвестр снова пошевелил ноздрями, сведя брови к
переносице. Виду него сделался хищным.
— И чего вы там нанюхали? — не смог сдержать
иронии Стас.
— К внутренней стороне кожуры прилипли крошки канифоли.
— А вы откуда знаете, что это канифоль?!
— У нее характерный резкий запах, его ни с чем не
спутаешь.
Стас некоторое время смотрел на собеседника, не моргая,
потом перевел взгляд на Майю и тяжело бухнул:
— Вы тоже нюхали шкурку?
— Я — нет, — ответила она таким тоном, будто они
говорили о том, пойдет ли вечером дождь.
Впрочем, может, Майя и в самом деле не испытывала никаких
чувств. Судя по внешнему виду, ее не слишком волновало, о чем они тут беседуют.
Она просто ждала, когда можно будет забрать своего драгоценного босса, увести в
комнату и уложить на диван перед телевизором.
— Это точно была канифоль, — повторил
Сильвестр. — Я осмотрел всю лестницу и нигде не нашел ни одной крупинки.
Какой вывод?
— Какой? — тупо повторил Стас. Не потому, что не
мог самостоятельно сделать вывод. Он сейчас просто не думал ни о каких выводах.
Лишь неотрывно смотрел на сидящего напротив человека и пытался осмыслить, с кем
столкнулся. Получается, этот тип, обнаружив на лестнице тело, присел на
корточки или даже встал на четвереньки, после чего облазил и даже обнюхал все
вокруг. Может быть, зеленоглазая тоже стояла на четвереньках.
Стас представил, как они вдвоем ходят вокруг трупа на
четвереньках, и усмехнулся уголком рта.
— Вывод вот какой, — остро взглянул на него
Сильвестр. — Кожуру убийца принес с собой. Она лежала в сумке, пакете или
в коробке с остатками канифоли. Поэтому‑то к кожуре и прилипла
канифольная крошка. Здесь мы вступаем в область умозрительных
заключений, — стал объяснять Сильвестр. — Прямых доказательств у
меня, конечно, нет, но, похоже, банановая кожура и канифоль где‑то в
пространстве пересеклись. Ну допустим, в одном пакете, или конверте, или еще в
каком‑то замкнутом пространстве. Проще говоря, там, куда их поместил
предполагаемый убийца или тот, кто готовил весь этот грустный спектакль.
— Может быть, эта кожура выпала у кого‑то из
помойного ведра, — возразил Стас.
— Исключено. Мусоропроводом, который находится между
шестым и пятым этажами, пользуется только наша лестничная площадка. Майя не ест
бананы, я — тем более. Чепукин из двадцатой тоже не ест. Он не раз говорил, что
бананы похожи на мыло, а мыло едят только шизофреники.
— Почему шизофреники? — удивился Стас.
— В двадцать первой квартире живет одинокая
бабушка, — не обращая внимания на его удивление, продолжал
Сильвестр. — У нее едва хватает денег на хлеб, какие уж тут бананы! А
жильцы двадцать второй уехали в отпуск.
Стас и сам знал про бабушку и про двадцать вторую. Но не
собирался уступать.
— Может быть, какой‑нибудь ребенок слопал банан и
бросил шкурку на лестнице?
— А как на ней оказалась канифоль?
— Ну… Он сначала положил шкурку в пакет, где была канифоль,
а потом передумал, вынул из пакета и бросил на пол.
— Скорее, он выбросил бы кожуру вместе с
пакетом, — тотчас ответил Сильвестр, глядя на старшего лейтенанта с
некоторым сомнением. Может быть, сомневался в его умственных
способностях? — В мусоропровод, который находится буквально в двух шагах.
Если вы заметили, банан был перезрелый. Пакет наверняка
испачкался. Логичнее было от него избавиться. Стасу хотелось сказать, что все
это ерунда, чистый домысел. Он никак не мог придумать ни одного достойного возражения.
А соглашаться со штатским казалось ему унизительным.
— Мне понятен ход ваших мыслей, наконец заключил
он. — Почему вы не сообщили сразу же, что первым обнаружили тело?
— Состояние здоровья не позволяет мне отираться в
подъездах, — повел бровью Сильвестр. — Там живут кошки и крысы. Да и
что бы это изменило? Какая разница, кто его нашел?
— Ну это нам решать — какая разница, — раздраженно
заметил Стас. — Вы ввели следствие в заблуждение.
По всей видимости, этому типу было все равно, ввел он
следствие в заблуждение или нет. Высказав свои доводы, он уставился на Стаса с
недовольным видом. Старшему лейтенанту очень хотелось поставить его на место,
но он сдержался. Разборки еще будут, но не сейчас. Сейчас у него нет времени и
настроения. Жуть как хотелось курить.
Перед тем как уйти, он выполнил необходимые формальности —
выспросил и записал все, что хотел узнать о зеленоглазой. Или почти все.
Двадцать восемь лет, разведена, детей нет, образование высшее филологическое.
Он так сразу и понял, что высшее. Филологиня, блин. Стас не верил, что
гуманитарное образование чего‑нибудь стоит. Математика там, физика — да.
А филология? Пять лет копаться в языке, на котором разговариваешь с детства!
Пока он укладывал свой блокнот в карман, Бессонов несколько
раз мокро чихнул и прогнусавил сквозь платок:
— Извидите. Я бредубреждал, что у бедя аллергия.
Стас встал на ноги, тяжело двинув табуретку.
— И кем же вы работаете, — поинтересовался он
напоследок, — с вашей аллергией? Кстати, версия с принесенной в сумке
кожурой очень… впечатляющая.
— На самом деле, подобный трюке якобы поскользнувшимся
на лестнице человеком провернул герой фильма «Мистер Смит отправляется в
отпуск», — с неожиданным добродушием заметил Сильвестр, вытерев
нос. — Только в кино убийца использовал не банан, а арбузную корку. В
остальном все совпадает.
