— Добрый день, Стас, это вас беспокоит помощница
Сильвестра Бессонова Майя Долинина.
— А, — откликнулся заметно поскучневший
голос, — у вас что‑то срочное? Я сейчас очень занят.
Первым желанием Майи было дать занятому человеку возможность
спокойно трудиться. Она хотела уже положить трубку, предварительно извинившись
за беспокойство, но тут же представила разочарованное лицо Сильвестра и
мгновенно приняла решение:
— Срочнее не бывает, будьте любезны, выслушайте меня
прямо сейчас!
Он, кажется, чертыхнулся — или ей показалось? —
отрывисто бросил:
— Подождите минутку, я разговор закончу, у меня тут
люди.
Разговор продолжался минут пятнадцать и больше походил на
чемпионат России по трехэтажному мату в закрытых помещениях. Люди в комнате у
Половцева, да и сам он тоже, не стеснялись в выражениях, а прикрыть ладонью
мембрану Стас не потрудился, так что Майя значительно расширила свои познания в
области ненормативной лексики.
— Слушаю, что там у вас? — соизволил он наконец
начать разговор с терпеливо ждущей Майей.
— Это ваша минута?
— Извините. Так что стряслось?
— Пока не знаю, но очень прошу вас помочь. Можете
достать адрес одного человека?
— Зачем еще? — подозрительно спросил Половцев.
— Надо проверить одну гипотезу, — начала Майя.
— А при чем тут я? — грубо прервал ее Стас.
— Ну как при чем? Это же вы натравили на нас Тоню
Потапову. И теперь Сильвестр вынужден шевелить мозгами. А я — ногами. Мне надо
подъехать и поговорить с одним человеком, который, как считает мой шеф, может
быть нам полезен.
Говорить про трупы и несчастные случаи она пока не хотела —
в этом случае помощи от Стаса ждать не приходилось точно. Тот долго молчал,
потом стало слышно, как чиркнула зажигалка.
— Черт с вами, диктуйте. Говорите. Имя, отчество,
фамилия. И обязательно — год рождения, лучше — с месяцем.
Вот когда Майя порадовалась полученной от Оли информации!
Стас пообещал разобраться в ближайшее время. И не соврал —
сам позвонил и в своей обычной склочно‑ворчливой манере выдал нужный
адрес и на всякий случай домашний телефон. «Видимо, в милицейских справочных,
или где он там берет информацию, еще нет сведений о смерти Южина», — с
облегчением подумала Майя.
— Будем считать, что наша прошлая встреча вычеркнута из
протокола. Согласны? — напоследок спросил Половцев.
Видимо, следовало понимать его помощь как своего рода
извинение за развязное поведение возле отделения милиции.
— Ладно, — согласилась Майя и направилась на место
печальных событий — к дому Алексея Петровича Южина, на Волгоградский проспект.
* * *
Дом Южина Майя разыскала без особых хлопот, но прежде чем
войти в нужный подъезд, ненадолго приостановилась. Стоило хорошенько обдумать,
как повести разговор с женщиной, которая только что потеряла мужа. Но, так и не
решив, в какой тональности общаться — в умеренно‑мажорной или сдержанно‑минорной,
и надеясь на вдохновение и банальное везение, Майя стала жать кнопки домофона.
— Кто там? — раздался неожиданно энергичный
женский голос.
— Мне нужен Алексей Петрович, я методист районного
детского клуба.
Майя была уверена, что какой‑нибудь детский клуб в
огромном московском районе должен быть. В домофоне громко вздохнули:
— Зайдите, а то не по‑людски как‑то…
Раздалось противное пиканье, и Майя потянула входную дверь,
готовясь к тяжелым моральным испытаниям.
Квартира Южиных располагалась на втором этаже, так что
пользоваться лифтом не пришлось. Искать квартиру тоже — нужная дверь была
открыта, а на пороге стояла крепенькая бабуська в черной кофте и черной же
старомодной юбке, на ногах — мягкие красные тапки. Седые волосы были уложены в
замысловатый крендель. Бабуська внимательно следила за Майиным подъемом по
лестнице.
— Извините… — начала было та, но женщина в черном
прервала ее:
— Чего там, это ты нас извини — умерли мы. Так что
помочь ничем не можем.
— Кто это «мы»? — перепугалась Майя.
— Алексей Петрович умер. Так что не обессудь, дочка. А
тебе он зачем нужен‑то был? Сломалось что?
— Нет, видите ли… А вы жена Алексея Петровича?
— Сорок три года была женой. А теперь, видишь, вдова.
— Извините… — снова начала Майя, не зная, как
приступить к главному.
— Да что ты извиняешься все! Проходи в дом, расскажешь,
что там у вас стряслось.
Майя хотела сказать, что стряслось не у нее, а как раз у
Южиных, но опять упустила нужный момент. Уже пройдя в квартиру, она отметила,
что никаких суперзамков в доме замечательного мастера не было. Присев в кухне
на предложенный табурет, вдруг сообразила, что и сама не представилась, и не
спросила, как зовут энергичную вдову.
— Зовут меня Анна Сергеевна, а ты кто?
Инициатива явно принадлежала хозяйке дома.
— Я, видите ли, из детского клуба, — проблеяла
Майя, уклоняясь от предложения назвать себя. — Мы проводим конкурс «Мастер
„Золотые руки“», вот хотели Алексея Петровича пригласить в жюри. Но я не знала…
— Да, — прервала ее Анна Сергеевна, — это
Лешка мог, золотые у него были руки, все чинил, не было для него секретов. И
ребят мог научить, все жалел, что времена такие настали — не хотят работать, в
бандиты идут, за легкими деньгами. А вы, значит, как дом пионеров?
— Что‑то типа этого, — поддакнула Майя.
— Понятно. Опоздали вы, вчера умер. Шел‑шел и
свалился в траншею, ее уже месяц здесь копают, в магазин приходится ходить
через соседний двор.
— А почему свалился? В темноте не увидел?
— Наверное, в темноте, но он же и хорош уже был, так
что, скорее, с пьяных глаз. Пил, покойник, царствие ему небесное!
Вдова энергично перекрестилась.
Анна Сергеевна принадлежала к тому счастливому типу людей,
которые все, включая смерть, воспринимают философски. «Бог дал, Бог взял», «От
судьбы не уйдешь» и «Все там будем», — выражения, которые она часто и со
вкусом употребляла.
Анна Сергеевна охотно рассказала гостье, что нашли ее мужа
случайно ребята, зачем‑то полезшие в эту траншею.
— С девками со своими бесстыжими небось полезли или
пиво пить! — ядовито заметила Анна Сергеевна. — Потом милиция,
следователь тут у меня сидел до утра, протоколы составлял. Соседи не спали —
приходили, помочь хотели. А что тут помогать? Леше уже не поможешь, а я еще
крепкая, сама справлюсь. Вот похороны надо организовать, чтобы все правильно
было. Но это мне подружки подсобят и родственников у нас, слава Богу, много, да
ребята наши — у нас сыновей двое.
