Деморализованные ее напором Костя с Тоней не нашлись что
возразить и только растерянно переглянулись. Шура же тотчас приступила к
выполнению намеченного плана и исчезла в переулке, который действительно
выглядел безлюдным и весьма неприятным. Обреченные на слом дома смотрели друг
на друга пустыми окнами, за которыми прятался влажный гнилой сумрак. Слева
громоздились внушительные деревянные ящики, на вид очень крепкие. Шура решила,
что, если влезть на ящик и замаскироваться, можно получить громадное
преимущество. Выскочить сбоку — это не фокус. Другое дело — прыгнуть сверху.
Всякий живой человек, будь он хоть трижды преступник, наверняка дрогнет перед
лицом такой неожиданности.
Сказано — сделано. Она подобрала с земли громадный кусок
картона, забросила его на выбранный для себя постамент, соорудила из подсобного
материала приступочку и полезла наверх. Ящик оказался что надо и даже ни разу
не скрипнул. Шура села на корточки и загородилась заранее приготовленным
картоном. Если приглядеться, снаружи, конечно, можно увидеть ее пальцы, но
мерзкому типу некогда глазеть по сторонам — он идет по следу Тони Потаповой и
нацелен только на нее.
В этот момент Тоня с Костей как раз появились на горизонте.
Отличная приманка! Голубки громко болтали и даже смеялись. В душе Шуры
шевельнулась ревность: если они и играют, то очень натурально. Ну ничего. Когда
она поймает преступника, Костя ее сразу сильно зауважает.
К удовольствию Шуры, друзья ее не заметили, хотя и стреляли
глазами по сторонам. Значит, укрытие надежное. Одно плохо — долго на корточках
не просидеть, она же не женщина‑змея, которая может завязываться узлом
без ущерба для здоровья.
Шура несколько раз шевельнулась, устраиваясь поудобнее, и
тут услышала, что кто‑то идет по переулку — шарк, шарк. Сдвинула картон
влево, а шею вытянула вправо. И увидела неряшливо одетого мужчину
неопределенного возраста с палкой в руке. Палка была нужна ему не для того,
чтобы на нее опираться, а чтобы ворошить мусор, выискивая в нем всякие полезные
штуки — хорошие гвозди, проволоку, алюминиевые банки. Если учесть, что переулок
весь был завален мусором, пребывание здесь «поисковика» могло сильно
затянуться. Шура понятия не имела, как шугануть этого типа. Просто вылезти и
попросить уйти? Вряд ли он ее послушает. Еще поднимет крик и сорвет всю
операцию.
Она осталась сидеть на своем месте, напряженно размышляя о
путях выхода из кризиса. Мужчина тем временем неумолимо приближался к Шуриному
убежищу. Его будто магнитом тянуло к тому самому ящику, который она избрала
местом своей дислокации. В конце концов он оказался так близко, что его можно
было не только видеть, но и обонять.
Шура поняла, что таиться дальше не имеет смысла. Поэтому
сделала то, что обычно делают дети, когда хотят напугать друг друга. Она
высунулась из‑за картона и громко сказала:
— Гав!
Если бы она могла предвидеть, что произойдет в следующую
секунду, никогда не стала бы поступать подобным образом. Без преувеличения
можно сказать, что это ее «гав» произвело на ворошителя мусора очень сильное
впечатление.
Перво‑наперво он выронил свою палку и издал длинный,
совершенно нечеловеческий вопль. Так могла бы кричать нечисть, вспугнутая
альпинистами на нехоженых тропах Тянь‑Шаня. После чего взметнулся ввысь
подобно новогодней петарде. Произведя в полете несколько замысловатых движений
туловищем, бедняга отвалил нижнюю челюсть и бросился бежать с той резвостью,
которая нападает на человека только от избытка чувств. Иными словами, он драпал
так, как будто за ним гналась его собственная бабушка, оплаканная
родственниками пару недель назад.
— Да ладно вам! — крикнула Шура ему вслед. —
Уж и пошутить нельзя.
Оглядевшись по сторонам, она снова заняла исходную позицию.
Однако не прошло и минуты, как некая мелкая пакость с холодны ми паучьими
лапками заползла за пояс ее штанов и принялась вдумчиво исследовать живот. Шура
подумала, что пока на горизонте чисто, она вполне успеет вытряхнуть противную
мошку.
и тяжело завозилась за своей импровизированной ширмой.
Поэтому не сразу сообразила, что слышит шаги. Человек не просто стремительно
приближался, он был уже тут, прямо рядом с ящиком!
Решив, что это уж точно преследователь, который спешит
нагнать Тоню Потапову, а она его почти что прозевала, Шура резво вскочила на
ноги, широким жестом отбросила картон в сторону и, издав громкий боевой клич,
скакнула вниз.
Лишь в последнюю секунду перед тем, как приземлиться на
голову своей жертвы, она поняла, что это еще один ни в чем не повинный
прохожий. И что он тоже очень сильно напуган. Волосы у него стояли дыбом, а
глаза забавно вытаращились.
— Мать твою! — громко крикнула Шура и в тот же миг
обрушилась на него всем своим весом.
Оба упали, намертво вцепившись друг в друга, и несколько раз
перекатились с боку на бок, как два борца, сошедшиеся на ринге.
Грохнувшись на землю, Шура разбила локоть и обе коленки, а
незнакомец треснулся головой об асфальт и потерял сознание. Когда она сползла с
него, то увидела, что он не только не шевелится, но, кажется, и не дышит. Ее
охватил панический ужас сродни тому, который испытывает человек, очутившийся
среди океана на обломке гнилой доски.
Дрожащими руками она достала из кармана сотовый и принялась
нажимать на кнопки, то и дело попадая не туда, куда нужно. И как только ей
ответили, ужасным голосом закричала:
— Тоня, Тоня! Случилось страшное. Я задавила человека!
— Как? Где? Господи, чем ты его задавила?!
— Собой, Тоня! Я на него прыгнула с ящика, а он взял и
умер. Какой ужас, Тоня! Меня посадят в тюрьму и будут много лет подряд кормить
жидким супом!
— Я не умер, — неожиданно донесся слабый голос у
нее из‑под локтя, а «труп» зашевелился и закряхтел.
— Тоня, он жив! — радостно завопила Шура. — Я
тебе потом перезвоню.
Встав на четвереньки, она низко наклонилась над пострадавшим
и увидела прямо перед собой затуманенные синие глаза. Они смотрели на нее из
неведомого далека.
— Неплохо вы меня приложили, — пробормотал
мужчина, даже не пытаясь подняться.
Он оказался почти таким же мощным, как Шура, хотя жира на
его костях точно не было — одни мускулы. Впрочем, как только что выяснилось, в
критических ситуациях мускулы мало помогают. Гораздо важнее верный глаз и
хорошая реакция.
— Зачем вы на меня напали? — спросил поверженный
гражданин слабым голосом. — Да еще в расстегнутых штанах?
— Это страшная ошибка, — успокоила его Шура,
приводя в порядок одежду. — Вы сильно испугались?
— Ну, как вам сказать… Всякий раз при воспоминании о
вас сердце мое будет биться чаще, чем следует.
Шура хотела подбодрить его каким‑нибудь дружеским
словом, но в этот момент увидела того самого типа, за которым охотилась и ради
которого сидела в засаде. Он выскочил непонятно откуда прямо на них, и Шура
наконец разглядела его лицо. Сразу же стало понятно, почему в прошлый раз он
прикрывал его рукой. На его правой скуле расплылось большое родимое пятно.
Шансы на то, чтобы изловить человека с такой приметой, многократно повышались у
всякого, кто имел на него зуб. В целом же таинственный незнакомец казался
весьма симпатичным. Шура сразу обратила внимание на его большие глаза и тонкие
черты лица. Напоровшись на засаду, он немедленно осадил назад, развернулся и
бросился наутек. Почувствовав, что расстояние между ним и преследовательницей
слишком маленькое, принял неожиданное решение: метнулся к двери в
полуразрушенный дом и скрылся внутри.
