— Да я вам… Я вам руки оторву!
— Тут настоящие звери живут в подъезде! — гневно
заявил помощник депутата, обращаясь к оторопевшему милиционеру. — Вы же
правоохранительные органы! Ну так давайте, охраняйте мои права!
— Что это было? — вместо ответа спросил
милиционер, глядя вслед укатившемуся живому клубку. — Что это за
недоразумение?
— Точно знаю, что половину недоразумения зовут
Джинерва, — ответила Майя.
— Это ведь с девятого этажа, — задумчиво
проговорил милиционер. — Говорите, там проживают сумасшедшие?
Все присутствующие хором подтвердили, что да, на девятом
имеется чокнутая тетка Жабина, которая сошла с ума после того, как ее кто‑то
укусил. Кто и при каких обстоятельствах совершил это злодеяние, жильцы не
смогли точно сформулировать. Но пару версий выдвинули прямо на месте.
— Это случилось за границей, — высказалась с
трудом отбившаяся от Рудаковой дворничиха.
— Точно, — подтвердила одна из бабулек. — Ее
укусил иностранец и передал ей через слюну комариное заболевание.
Пока шло дознание, к квартире, находившейся этажом ниже,
приблизился большой букет роз. За букетом обнаружился скрипач Мурочкин,
застенчиво ожидающий, когда кто‑нибудь откликнется на его звонок. Через
секунду дверь приоткрылась и показался Сильвестр, который, узрев букет, резко
отшатнулся.
— Розы?! — грозно вопросил он через щель. —
Вы спятили!
— Почему это я спятил? — удивился скрипач. —
Я пришел к Майе, а не к вам.
— Какая разница! Вы задумали протащить этот веник
внутрь.
— Да, я на это рассчитывал, — честно признался
Мурочкин.
— Вы не должны были приносить розы, — категорично
заключил Сильвестр.
Мурочкин ужасно расстроился, особенно потому, что Майя все
не появлялась. Наверху орали соседи, там опять происходила какая‑то разборка,
в которой он не хотел участвовать: желание устроить личную жизнь оказалось
гораздо сильнее любопытства.
— Ну и какие же цветы я могу принести?
— Искусственные.
— Послушайте, — возмутился Мурочкин. — Я
пришел на свидание, а не на похороны!
— Приводите какие угодно доводы, но ваши розы не
переступят порог моей квартиры.
— И куда же мне их девать?!
— Отнесите на могилу той кошки, которую вы переехали.
Кажется, жестокий Сильвестр хотел добавить что‑то еще,
но в этот момент сверху, рыча и воя, сверзилось что‑то огромное и
мохнатое, завертелось вокруг Мурочкина и неожиданно распалось на две половины.
Одна половина, жалобно тявкая, поскакала вниз, где, судя по радостным
возгласам, попала прямо в руки Алевтины Витальевны. Вторая же — молнией
метнулась к приоткрытой двери, мелькнула под ногами Сильвестра и скрылась в его
кабинете.
Скрипач даже не успел слова сказать, потому что на площадку
немедленно хлынула целая толпа народу, и там была Майя, при виде которой у него
зашлось сердце.
— Это вам, — сказал он, отодвинув дворничиху и
наступив на ногу милиционеру, которого даже не заметил.
— Какая прелесть! — воскликнула Рудакова, стоявшая
рядом с Майей. Вырвала розы у скрипача из рук и сунула мужу. — Рада, что
вы встречаете нас цветами. Мы на ваш концерт, помните, три года назад, тоже
приходили не с пустыми руками. Правда, букет тогда пришлось отдать
виолончелистке, в вашем оркестре она была единственной женщиной.
— Люся, не отвлекайся! — призвал ее к порядку
супруг, передав розы одной из бабушек. — Нам необходимо отыскать
Везареспула.
— Как вы сейчас сказали? — удивился милиционер.
— Какая разница?
— Как это «какая разница»? Если мне придется
протоколировать…
Услышав слово «протоколирование», Рудаковы наконец связно
объяснили, что случилось. Их сын, работающий в одной из миссий ООН, женился на
американке, с которой его счастливые родители познакомились во время своего
отпуска. Американка оказалась не простой, а страшно богатой, ни больше, ни
меньше — наследницей табачного магната. К новым родственникам сразу же прониклась
теплыми чувствами и на прощание подарила им кота Везареспула. Кот был образцом
новейших достижении генетики и стоил семь тысяч долларов.
— Вообще‑то Павлик чихает от кошек, —
сообщила Рудакова, похлопав мужа по спине. — Прямо как ваш Сильвестр,
Майечка. И мы даже мечтать не могли завести себе котика или собачку. И вот Кейт
нашла для нас это чудо! Одна американская компания начала торговать
гипоаллергенными котятами. В Америке тридцать миллионов аллергиков — это ведь
какой рынок сбыта!
— Ученые использовали технологию генетической
дивергенции, — добавил ее супруг, заставив бабушек напрячь мозги. — В
аллергической реакции человека на кошек виноват белок, содержащийся в чешуйках
кожи и слюне животных.
— Фу, — сказал сантехник, — какую гадость вы
рассказываете.
— А они выделили такой специальный ген, провели
селекцию…
— Подождите‑ка! — воскликнула Майя,
предупреждающим жестом выбросив в его сторону руку.
Дело в том, что она увидела приоткрытую дверь квартиры
Сильвестра и похолодела. Что, если Джинерва забежала внутрь и теперь лежит на
диване, а ее босс катается по полу, схватившись руками за горло?
— Все оставайтесь на своих местах! — строго
приказала Майя, и милиционер автоматически ответил:
— Есть.
Майя вошла в квартиру и прислушалась. Никаких признаков жизни.
— Босс? — позвала она, приближаясь к распахнутой
двери в кабинет. — С вами все в порядке?
Ответом ей была тишина. Осторожно ступая, Майя сделала
несколько шагов и заглянула. Картина, которая открылась ее взору, была достойна
кисти Рембрандта.
В центре комнаты, выгнувшись дугой, подняв загривок и
распушив хвост щеткой, замер дымчатый кот, устремив взор на балконную дверь. За
дверью стоял Сильвестр и через стекло смотрел на кота испуганными глазами.
— Босс, дышите глубже, этот кот не может причинить вам
никакого вреда.
Майя вошла в комнату и на цыпочках двинулась к пушистому
нарушителю спокойствия.
— Это особая порода, выведенная специально для
аллергиков. Кот прямо из Америки. Хорошо, что вы его не убили, — он стоит
бешеных денег. Зовут… Не помню, как его зовут.
— Везареспул!!! — донеслось с лестницы.
— А, точно, Везареспул.
Майя взяла кота на руки, и тот немедленно припал к ее груди.
— Вы пока приходите в себя, а я пойду отдам его
хозяевам.
Майе было ужасно жаль Сильвестра и страшно неудобно, что она
видела его в момент слабости.
