Маргарита кивнула, и я тихо отошла от группы слушателей лекции Кузьмина. Убедившись, что никто ничего не заметил, я решительно направилась в сторону главной сцены, чтобы оттуда выйти на берег реки.
Как и вчера, на танцевальной площадке было оживленно и весело. Люди развлекались, танцевали, смеялись. Гитарист играл что-то вроде рока, и на меня никто не обращал никакого внимания. Я быстро пересекла освещенную площадку и вышла к зарослям леса.
Теперь я не забыла фонарик – сразу включила, освещая себе путь, дабы не споткнуться о какую-нибудь корягу. По пути я внимательно осматривалась вокруг, надеясь увидеть какие-либо следы зловещего призрака. Я точно не представляла, что именно хочу найти – обрывок одежды, маску, наконец… В то же время я понимала, что по дороге к реке ходят толпы людей, и если я и обнаружу что-то из одежды, не факт, что оно будет принадлежать напугавшему Марико «оборотню».
Деревья поредели, и вскоре я увидела впереди темную гладь реки, которую рассекала неяркая лунная дорожка. На песчаном пляже не было ни души, никто, подобно романтичной японке, не вышел любоваться спокойной водой. Я подошла к самому краю берега и огляделась по сторонам. Задумчиво шелестел на легком, почти незаметном ветру одинокий камыш, да вторила ему серебристая осина. Река была спокойна и молчалива, ни намека даже на самую мелкую рябь. Если б поблизости кто-нибудь бродил, я сразу бы услышала шаги, однако никакого движения вокруг не было. Я тихо прошла в сторону от берега, словно неторопливо прогуливаясь, оглядела темный лес и заросли кустов. Похоже, я опоздала – неведомый «оборотень-призрак» давно уже покинул побережье, и где его искать, было совершенно непонятно.
Я все-таки решила не терять надежды и пройтись вдоль лесных зарослей. Особо ни на что не рассчитывала, но всегда привыкла проверять все до конца. Поэтому я решительно направилась в сторону густой чащи, освещая себе путь серебристым светом фонарика.
Я продралась сквозь заросли колючего кустарника и вышла на узенькую тропинку. Кажется, именно по ней я шла, когда разыскивала сэнсэя. Посмотрим, есть ли поблизости другие дорожки, обратно можно возвратиться иным путем. В глаза лезли острые ветки, и я то и дело отодвигала их рукой, одновременно направляя свет фонарика себе под ноги. Тропинка, какая бы она ни казалась заросшей, существовала, следовательно, по ней ходили. Я никуда не сворачивала, поэтому не боялась заплутать в зарослях. К тому же с главной сцены доносились негромкие звуки музыки, и я всегда смогу выйти на поляну, полагаясь на свой слух.
Внезапно мой взгляд привлекла к себе какая-то яркая вещь, которая сначала показалась парящей в воздухе. Нечто овальной формы, рыжевато-белое, отдаленно напоминающее какой-то сверток или тряпичную подушку. Я подошла ближе и увидела, что предмет не парит в воздухе, а висит на ветке дерева. И вещь эта оказалась пропавшей маской лисицы-оборотня, которую надлежало надеть мне во время спектакля.
Я надела тонкие черные перчатки, которые всегда носила в кармане куртки, и осторожно сняла маску с дерева. Под ней было еще кое-что – сложенный листок бумаги. Я взяла его другой рукой и развернула.
Ничего, кроме написанных в вертикальную строчку иероглифов, я не обнаружила. Повертев бумажку с разных сторон, я поняла, что никогда не расшифрую послание без помощи Маргариты. Пожалуй, на сегодня мне находок достаточно, решила я про себя. Пора возвращаться в лагерь.
Когда я наконец-то дошла до «Японского квартала», чайная церемония была в самом разгаре. Сэнсэй закончил свою лекцию и теперь объяснял, как заваривается чай и что нужно делать гостям на церемонии.
– Чайное действо – это своего рода спектакль, каждому из участников которого отведена своя роль, – вещал Кузьмин. – Самый главный человек – чайный мастер, он задает настроение всей церемонии и руководит процессом. Гости располагаются вокруг мастера по старшинству, то есть рядом с чайным мастером находится самый почетный гость. Это может быть самый старый из присутствующих или человек, имеющий высокий социальный статус. Однако при всем этом считается, что все присутствующие равны, и даже самураи в древности оставляли у входа в чайный домик свое оружие, чтоб тем самым показать, что они освобождаются от всего насущного. Чай на чайной церемонии пьют из общей чаши, что символизирует единение собравшихся. Я предлагаю сейчас пустить чашу по кругу, чтобы каждый из вас мог насладиться божественным ароматом и вкусом этого чудесного напитка…
Я села рядом с Маргаритой, и девушка даже вздрогнула от неожиданности – похоже, она была поглощена рассказом сэнсэя и не заметила моего появления. При виде меня она обрадовалась, как будто полагала, что я отправляюсь на верную смерть или подвергаю свою жизнь серьезной опасности. Шепотом, чтоб не мешать Кузьмину, она спросила:
– Ну как? Удалось что-нибудь найти?
Я молча кивнула и произнесла:
– Маргарита, давайте отойдем в сторонку. Мне потребуется ваша помощь…
Сэнсэй как раз передавал чашу с чаем сидящему рядом с ним Хадзимэ, поэтому не обратил внимания на наш уход. Мы тихо прокрались к палатке сэнсэя, которая располагалась недалеко от главной тропинки, и уселись на землю. По-прежнему не снимая перчаток, я вытащила из-под верхней куртки маску Кицунэ. От неожиданности Маргарита вскрикнула.
– Господи, она выглядит как живая! – прошептала девушка едва ли не благоговейно и в то же время с ужасом. – Посмотрите, эти кровавые следы вокруг рта… Если б я увидела такое глухой ночью, наверняка бы со мной случился какой-нибудь сердечный приступ…
– Только не трогай руками, – предупредила я ее. – Надо положить маску в пакет и пока никому ее не показывать. Если преступник, запугавший Марико, не был в перчатках, на маске остались его отпечатки пальцев. Конечно, маску трогало много людей, в том числе и сэнсэй с Аленом, но может случиться, маска поможет определить виновного… Но это еще не все.
Я вытащила из кармана свернутый листок с иероглифом и положила его перед Маргаритой.
– Ты можешь перевести, что здесь написано? – спросила я девушку. Та склонилась над посланием.
Спустя несколько минут внимательного изучения письма Маргарита наконец проговорила:
– Я не много здесь разобрала, тут мало знакомых мне иероглифов. На самом верху два неизвестных мне иероглифа, может, они означают имя того, кому послание адресовано? Не знаю… В первой строчке два слова, «ждать» и «немного». Во второй есть словосочетание «каждый день» и что-то вроде «нужно делать», по крайней мере смысл такой. Так, третья строчка… «Идти», «путь», «крайний» или «завершающий». Дальше предложение – отрицание, но я в нем ничего не понимаю, эти иероглифы мне незнакомы. И последняя строка – «идти первым», «я», «путь». Мне кажется, это какое-то стихотворение…
– Так, как это можно прочитать… – задумалась я. – Может, «немного подождать, каждый день это надо делать. Идти в последний путь, дальше неизвестно. Я иду по пути первый?» Тарабарщина какая-то…
– Может, это просьба куда-то пойти? – предположила Маргарита. – Ну, кто-то написал послание, адресованное некоему человеку. И автор просит этого человека пойти куда-то первым?
