– Договорились. Задаток сейчас или оплата уже после?
Карапетянов мешкал с ответом.
– Вот уж не думал, что на старости лет придется снова заниматься такими делами. Вера хотя бы озвучила вам цену, которую заплатила мне?
– Да. Она говорила.
– Но вы понимаете, что три тысячи долларов тогда и три тысячи долларов теперь – это две большие разницы? Теперь я меньше, чем за десять за такое дело и не возьмусь. Да и это будет еще слишком дешево. Теперь я рискую куда больше, чем в ту пору. Тогда я был никем и звать меня было никак. А теперь у меня имя, у меня клиника, у меня клиенты.
– Теперь вам есть что терять, не правда ли? Значит, мы договорились. Завтра я приду…
– Завтра я не работаю.
– Завтра я приду к вам, – повторила Геля с нажимом, сама удивляясь той стервозности, которая в ней проснулась, – и передам вам все необходимое.
Карапетянов поник.
– Хорошо.
Они условились, в каком часу встретятся, и Геля ушла, ломая голову над тем, о чем именно шел у них разговор. Ей по-прежнему было не вполне ясно, что такого сделал Карапетянов для Верочки, что тревожило этого прожженного циника даже спустя столь долгий срок? Оставалось надеяться, что хотя бы Саша поймет, в чем тут дело. Сама Геля ничего не понимала.
Следующий визит на сегодня у Гели был запланирован на место работы Катерины. Нет, не к ним в «Айрентег», а в некий институт ВТО, что расшифровывалось как «Второе Творческое Образование». Заведение носило гордое имя Сергея Исаева. Кто такой был этот Исаев, никто толком не знал. Лично Геля знала лишь одного Исаева – разведчика, он же всем известный Штирлиц. Но вряд ли это был тот самый.
Обратиться в это место посоветовал все тот же вездесущий Саша:
– У Катерины там работает одна ее старая приятельница. Свяжись с ней. И если тебе удастся ее разговорить, ручаюсь, ты услышишь много интересного о нашей Катерине.
Приятельницу звали Нелли. Пост она занимала нехилый, была руководителем упомянутого ВТО. А вот внешне, как свидетельствовали ее фотки в Сети, она была мелкая, тощая и до того стильная бабенция, что Геля невольно почувствовала, как ей становится неуютно при одной только мысли о встрече с Нелли.
С Гелей та согласилась встретиться лишь по той причине, что Геля представилась репортером нового журнала «Большие люди», мечтающим взять интервью исключительно у Нелли.
– Что-то я раньше никогда не слышала про ваш журнал, – подозрительно отозвалась женщина.
– А мы только в прошлом месяце начали работу.
– И почему мне об этом ничего не известно?
Тон у Нелли был такой, словно бы вся Москва обязана была отчитываться лично перед ней в каждом своем шаге.
– Хорошо, если вы такой молодой журнал, то молодым надо помогать. У вас будет полчаса.
Сказано это было так, словно бы и полчаса ее драгоценного времени было невесть каким подарком. Да, Нелли была еще той штучкой. По словам Саши, она обожала посещать все тусовки, которые могла разыскать. Сама-то Геля была не большим любителем бегать по таким местам. Ей было куда комфортней дома, с книжкой и в обществе любимого мужа, мамы, собаки и детей.
Так что за модой Геля никогда не гналась. Зачем? Для своих она была достаточно хороша и в том, что есть. Но то свои, а то Нелли с ее необычайно острым глазом. И сейчас Геля прекрасно сознавала, что ее брюки из прошлогодней коллекции далеко не самого известного модельера вызовут в лучшем случае презрительную усмешку. Да еще и сидят они на Геле не так, чтобы очень. И долгая поездка в машине сказалась на них не лучшим образом. Про жакет Геля даже не вспоминала. Его она оставит в машине и все. Чтобы не позориться. К белой футболке-поло придраться невозможно, такую испортить просто нельзя.
И все равно приятельница Катерины с ее сверхстильной стрижкой на коротких, мелированных на концах волосах, с косой челкой и пиджачком с небрежно закатанными до локтей рукавами казалась существом недосягаемым, откуда-то из мира высокой моды. И Геля комплексовала.
– Да не тушуйся ты. На фотках все красотки. Еще неизвестно, какая она в реальной жизни, – успокаивал Гелю муж.
Но ничто, включая показы мод, на которых Нелли умудрялась оказываться, не позволяло думать, что в жизни эта тетенька окажется какой-то другой. Геля даже почувствовала нечто вроде раздражения к Катерине, которая, во-первых, из-за своего упрямства и нежелания говорить заставила сегодня ее целый день мотаться по душной застывшей в какой-то предгрозовой атмосфере Москве, а во-вторых, еще и дружила с такой модной особой, с которой даже не знаешь, о чем говорить. Уже час Геля измышляла предлог, который мог бы развязать рот этой особе, и ничего не могла придумать.
На ее счастье, муж выразил желание перекусить, а этому занятию он всегда предавался с особым удовольствием. Жевал, постанывая от наслаждения вкусом подаваемой ему пищи. В комментариях Гели он не нуждался, и у нее было время, чтобы подумать хорошенько. К тому моменту, как она закончила размышлять, муж закончил питаться. Взял у официанта счет, потребовал чек и бережно спрятал его в свой бумажник.
– Салат был какой-то подозрительный, – объяснил он жене. – Если я отравлюсь, то хотя бы буду иметь доказательство, что отравился я у них.
Геля рассмеялась. Но муж строго взглянул на нее. Он и не думал шутить.
– Ну что надумала, о чем будешь болтать с дамочкой?
– Прямо не знаю, как быть, – вздохнула Геля. – Если я сразу скажу этой Нелли, кто я такая и почему хочу с ней поговорить, она поймет, что Катерина хранит свою тайну, и из солидарности с подругой тоже затихарится.
Муж подтвердил:
– Даже если чего и знает, тебе не скажет.
– И как быть?
– Значит, надо изобразить видимость того, что Катерина и хотела бы тебе рассказать, но по какой-то причине не может сделать этого сама, а посылает тебя к Нелли. Чтобы тебе она обо всем рассказала.
– Ловкий ход. Но как сформировать такую ситуацию? К тому же Нелли захочет проверить мои слова. Позвонит своей подруге, а Катерина будет все отрицать. И я окажусь лгуньей.
– Достаточно лишь на время сделать Катерину недосягаемой для звонков и вообще всяческого общения.
– Но как?
– Попроси Сашу о помощи. У него ведь все айтишники в подчинении. Вот пусть и поставят на Катерину какую-нибудь глушилку. Пусть в радиусе трех метров от нее вся электроника выходит из строя.
– А это не вредно? Для Катерины, я имею в виду.
У мужа был такой вид, словно состояние здоровья Катерины волнует его меньше всего.
– Лес рубят – щепки летят, – недвусмысленно заявил он. – А у вас расследование. Конечно, возможны жертвы.
Ничуть не обнадеженная его словами, Геля все-таки позвонила Саше.
И стоило ей изложить свою просьбу, как он бодро воскликнул:
