Задумчиво посмотрев на Ивара, я поняла, что немного переоценила свои силы и знания, когда заявила, что смогу помочь. Несмотря на то что я почти обо всем догадалась сама, мне не давало покоя, что я упускаю что-то важное.
— Мир идеален для снежных ведьм. — Я сама не заметила, как начала рассуждать вслух. — Но о нем из сестер ковена никто не знает, а о замужестве мы даже не думаем, ибо уверены, что потеряем магию. А в долине нет ни одной снежной ведьмы, иначе бы Давен не пытался меня пощупать, чтобы убедиться в том, что это не сон. В этих браках бывают дети? — Я снова посмотрела на жреца. — Почему в Фриоране нет ни одной снежной ведьмы?
— Потому что в таких браках рождаются только мальчики, полностью перенимая дар отца, — вздохнул жрец.
Это было логичным объяснением, но я все равно не могла избавиться от мысли, что все не так просто.
— Как происходит ритуал?
Рейнхард подошел к «клетке», провел по граням и, наверное, на что-то нажал, потому что в следующую секунду окна закрылись «ставнями», погрузив комнату во мрак, «прутья» дрогнули и разошлись, а через щели пробился такой яркий голубой свет, что я на миг зажмурилась. А затем уставилась на него, понимая, что вижу чудо из чудес, не говоря уже о том, что на меня хлынул поток такой вкусной магии, что я машинально открыла каналы, чтобы впитать и ее.
Это было похоже на раскрывающийся цветок. Лепестки медленно опустились, показывая то, что было спрятано. Никогда в жизни не видела голубое пламя, хотя читала в книгах по магии, что оно существует. Источник самой чистой магии на свете, величайшее сокровище, дар самой госпожи Зимы. Огонь искрился и переливался всеми оттенками белого и голубого, а срывающиеся искры впитывались в стены, оживляя фрески.
Пришли в движение сущности, слетая со стен бабочками, стрекозами и мелкими птичками, снежные барсы играли на склонах гор, а затем перепрыгивали на широкие подоконники и один за другим бросались в пламя, чтобы выйти из него светящимися от магии, а каждый дух, который попадал туда, словно перерождался, приобретая другое обличье. Это было настолько красиво и завораживающе, что в какой-то момент я поняла, что не дышу. Не выдержав, приблизилась к огню, коснулась его кончиками пальцев и чуть сама не замурлыкала от удовольствия.
Как описать чувство, когда ты обрела свою суть, впервые в жизни находишься в мире сама с собой, а на душе ощущение такого безграничного счастья, любви, заботы и ласки, которое никогда не доводилось испытывать?
Пламя успокаивало, дарило уверенность в себе, наполняло силой, звало отправиться куда-то дальше… Вздохнув, я посмотрела на руку, которую объял огонь. Легкий пасс, и с пальцев слетела маленькая бабочка, покружила перед лицом, а затем села на плечо. Еще одно движение, и в воздух поднялась птица… Пораженная, что эта магия рождает сущностей, я резко выдохнула и в состоянии полного шока уставилась на жреца.
— Все взаимосвязано в мире. Ничто не уходит в никуда, не оставив что-то взамен, — тихо сказал он. — Гэреты забирают часть магии у снежной ведьмы, но взамен дают возможность прикоснуться к голубому пламени и полностью раскрыть дар. Я, как хранитель огня, соединяю не только жизни, но и магию. Кровавый дар, искреннее желание отдать свою жизнь и сердце этому миру и муж из рода Гэретов.
— Откуда здесь это пламя?
— Точно не скажу. Его как-то заполучил один из первых Гэретов. Именно оно поддерживает завесу и не дает зиме поглотить все миры. Но пламя с каждым годом становится все меньше. Когда-то он горело постоянно, освещая весь Фриоран подобно яркому маяку, а сейчас мы вынуждены закрывать его, чтобы не потерять навсегда. Без магии снежных ведьм оно окончательно погаснет.
Рейнхард тяжело вздохнул, снова коснулся граней, и «цветок» медленно закрылся. Свечение становилось все меньше, пока окончательно не пропало. По комнате какое-то время еще летали духи, но чем меньше становилось искр, тем медленнее они двигались, а затем в одну секунду все исчезло. Мы оказались в кромешной темноте, и стало так грустно, словно сердце вынули из груди, оставив пустую зияющую рану.
Постепенно стекла вернули былую прозрачность, впустив в святилище дневной свет. Машинально посмотрев наверх, я увидела, что фрески приобрели прежний вид. Неожиданно шмыгнув носом, я обнаружила, что перед глазами как-то странно все расплывается, а щеки мокрые. Да что же это такое! Снежные ведьмы не плачут… А еще ничего не чувствуют, и вообще они отмороженные стервы. Наверное, одна я такая неправильная, но и правильной мне становиться совсем не хочется. Это ведь какой сосулькой надо быть, чтобы остаться равнодушной к такой красоте.
— Эрин?
— Все в порядке, — буркнула я, отвернувшись от Ивара, чтобы он не видел моих слез. — Как сделать так, чтобы оно никогда не погасло?
— Брак главы клана и снежной ведьмы. Их союз — это те «дрова», которые поддерживают огонь. Мужское и женское начало, дополняющие друг друга, соединяющие разрозненное в единое целое. Других способов я не знаю.
— А если подумать? — резко спросила я, а затем вспомнила Вьюгу и тамошнюю хозяйку трактира. — Хельга говорила, что пыталась помочь клану, но у нее ничего не вышло. Что произошло?
— Несмотря на то что Фриоран — лучшее место для снежных ведьм, она не приняла этот мир, ведь ее сердце уже принадлежало другому. Пламя это ощутило и отказалось принимать ее жертву.
— Но ведь оно и мне может отказать, — протянула я.
— Уже приняло, — улыбнулся жрец. — Иначе вы не смогли бы вызвать духов.
Мотнув головой, я вытянула руки вперед и уставилась на них. Значит, это не видения, я на самом деле… Госпожа Зима, да как же это так? И где они теперь?
— Вернулись в огонь, — будто прочитав мои мысли, сказал жрец. — Но после ритуала они смогут остаться в этом мире. Госпожа Эрин, так вы поможете нам?
— Ответьте сначала на вопрос. — Рейнхард кивнул. — Расскажите о татуировке на вашей голове. Почему у снежинки двенадцать лучей?
— Руны — охранные знаки, позволяющие управлять снежной магией и задерживающие ее в моем теле, а снежинка — символ могущества, — лаконично пояснил он.
— А подробнее?
— Я хранитель голубого пламени, — сказал Рейнхард. — Но так как мужчины не обладают снежной магией, как ведьмы, то свой дар я получил, впустив в себя источник. Татуировка препятствует утере магии.
Растерянно посмотрев на него, я не сразу поняла смысл услышанных слов. А затем внутри все похолодело. Вот, значит, как… Жрец в какой-то мере объединил себя с огнем. Не знаю, как это произошло, но, судя по всему, приятного мало. Одно очевидно, силой он равен Верховной, если не могущественнее. Двенадцать лучей просто так не даются.
— Зачем вообще нужен жрец?
— Кто-то должен объединять силу снежных ведьм и представителей клана Гэретов.
— Почему остальные так не сделают?
— Редко кто рождается со способностью впустить в себя голубое пламя, — тихо сказал он. — Плата за это высока. Я принадлежу сразу двум мирам.
