— Остальные соблюдали правила.
Вспомнив Хельгу и огонь, пылающий в груди ведьмы, я поняла, что госпожа Зима врет. Нагло врет, хотя и не показывает этого. А еще называется богиня.
Как ни странно, я почувствовала себя увереннее. Словно я снова оказалась в ковене, стою навытяжку перед Верховной и с честными глазами придумываю, почему пострадала та или другая сестра.
— А какие они, правила?
— Верно служить мне, сохраняя холодные сердца.
— Что случится, когда я войду в пламя?
— Твоя суть соединится с источником, питая его. Мы станем единым целым.
Нервно выдохнув, я уставилась на нее, едва сдержавшись, чтобы не разразиться гневной тирадой. Понимание происходящего вспышкой озарило разум, соединяя мозаику полностью, не считая фрагмента с самим проклятием.
Итак, что мы имеем в остатке? У нас есть ковен, который ради дополнительной силы продавал пару ведьм в столетие Гэретам. Оборотни использовали бедных ведьм для сохранения своего источника, заодно продлевая род, а затем их забирала себе богиня, чтобы поддерживать второй источник, которому тело было как раз и не нужно. Его интересовала суть и душа. Теперь становилось ясно, почему происходили несчастные случаи. Как я и предположила ранее, ведьмы видели наведенные сны, в которых входили в обитель богини. Вспомнив чувство освобождения и счастья, которое чувствовала сама до того, как развернулась и пошла обратно, я покачала головой. Ведьмы даже не понимали, что погибают. Становился очевиден и выбор жертв. Жены Гэретов. Потомков того самого Гэрета, который предал богиню. Да, Лорина и ее подруги не солгали. Оборотни действительно прокляты. Какой ужас…
— Почему я? — прищурилась, уже не испытывая никакого пиетета.
— Твоя сила решила твою судьбу. Открыв День зимнего солнцестояния, ты показала себя, а приехав в Фриоран, вступила на предназначенный путь.
— Но я не жена главы клана и даже не собираюсь! — воскликнула я.
— Маленькая глупая ведьма. — Богиня улыбнулась. — Разве дело в ритуале, который проводят люди? Нет, соединяются сердца, а когда душа ведьмы пылает от любви, то лучше ее не найдешь.
От любви к Гэрету?! Мать моя… Нет, лучше не буду так говорить. Очередное гадство, в общем. Если богиня права, то получается, я влюблена? В этого ненормального нахального желтоглазого похитителя? Ой… Когда это только успела? Хотя я могла припомнить, когда посмотрела на него иначе. Несколько дней назад в трактире Хельги этот наглый кошак поцеловал меня и… Как же я так умудрилась влипнуть?
Хотя тогда все сходится. Гэреты привлекательны, обладают животным магнетизмом. Почему бы ведьмам не влюбляться в них? Так вот с чем связан срок их жизни, будучи замужем. Как только в браке появлялись чувства, то за ними приходила и расплата, по мнению госпожи Зимы, понятное дело. У меня это произошло раньше и до того, как я вышла замуж.
— Пора, — сказала богиня, когда молчание затянулось.
— Последний вопрос. — Глубоко вздохнув, я решилась на самый главный для меня вопрос. — Где твоя дочь, госпожа?
— У меня нет дочери, — спокойно сказала богиня. — Ты путаешь, ведьма.
Я открыла рот и вновь закрыла его. Она не помнит, что у нее была дочь? Как же так? Такое вообще возможно? Но ведь вот она я! И я все помню. А еще мне очень нужна мама! Но как сделать так, чтобы она вернула себе память?
ГЛАВА 16
Не знаю, сколько продлилось мое замешательство, но, очевидно, довольно долго, раз богиня потеряла терпение. Она ничего не сказала и ничем не показала своего настроения, а вот стая снежных духов, появившихся в комнате и закружившихся вокруг меня, — вполне. Они ненавязчиво, но упрямо подталкивали меня к источнику, а я была настолько растеряна, что заметила это, только оказавшись рядом с ним почти вплотную.
— А что, если я скажу, что у тебя была дочь? — крикнула я. — Ты потеряла ее, но она нашлась!
— Это ничего не меняет.
Оказывается, равнодушный ледяной голос может убивать не меньше, чем холод. В какой-то момент мне показалось, что внутри что-то замерзло. Я росла и старалась не думать о своем прошлом, приняв установленные правила ковена, где нет места привязанностям и любви, но когда появилась возможность обрести семью, вспомнила, как всегда хотела ее иметь.
Медленно выдохнув, я взглянула на богиню, отчетливо понимая, придется что-то придумать. Судорожно перебирая все известные заклинания, я пыталась осознать, что же произошло.
Послышался шум. Невольно обернувшись на звук, я увидела, как в зал влетел изрядно потрепанный снежный барс, за которым гналась целая стая духов. От их света в помещении стало так светло, что у меня заболели глаза, но я все равно не могла даже моргнуть, уставившись на ирбиса. Я видела Ивара в этой ипостаси всего однажды, причем во время боя, когда было явно не до разглядывания, но все равно узнала с первого взгляда. Сердце в груди забилось так часто, что мне стало нечем дышать. Не знаю, с кем он столкнулся, но я отчетливо видела раны на боках. А еще синюю кровь на морде… Понятно, встретился с гарпиями. Он ведь упоминал, что в этом обличье он практически неуязвим для порождений госпожи Зимы. Хотя «практически» это далеко не полностью. Видимо, взяли количеством. Я-то помню, сколько их там было…
Внутри поднялась волна злости, а еще жалости и страха. Отмахнувшись от сущностей, которые все так же толкали меня в источник, я шагнула к Ивару. Духи накинулись на меня с новой силой, но больше я не стала осторожничать. Всего один взмах рукой, и их смело снежным вихрем. Странно, но нападать заново они не спешили.
Быстро взглянув на госпожу Зиму, которая поглядывала на нас с какой-то предвкушающей улыбкой, я сделала еще пару шагов, наблюдая, как Ивар меняет ипостась. В человеческом обличье он тоже выглядел неважно, отчего сердце пропустило удар.
— С тобой все в порядке? — Одно движение, и я оказалась прижата к мужской груди.
— Да, — произнесла я.
Короткий ответ и осознание, что, несмотря на объятие, Ивар сосредоточен и готов к противостоянию, а я сожалею, что из-за всей этой ситуации не могу хоть немного постоять вот так, прижавшись к нему, вдыхая аромат и слушая стук его сердца. Да, сомнений нет. Я влюблена. Причем настолько, что у меня дыхание перехватывает, а еще хочется порвать на кусочки каждую тварь, которая нанесла ему сегодня раны, а потом обработать их. Хотя в последнем не было необходимости. Я видела, как они затягиваются буквально на глазах. Встав рядом, я не стала сопротивляться, когда Ивар сдвинул меня себе за спину, ибо такое проявление заботы согрело душу.
— Идеально, — улыбнулась богиня, и от этой улыбки меня мороз по коже продрал. — О таком я даже и мечтать не могла. Не просто душа и суть влюбленной ведьмы, а ведьмы, чья любовь взаимна.
Услышав про взаимность, сердце екнуло. Не выдержав, я покосилась на Ивара. В отличие от меня он не сводил взгляда с богини, но плечи дернулись. Интересно, это согласие? Почему-то для меня получить ответ на этот вопрос оказалось очень важно.
