Вот только ерунда все это. Если ты не чешешь в затылке и не ковыряешься в пятой точке, а работаешь, то и достаток семье обеспечишь, и дети не будут щеголять в заплатанной одежонке. А уж если озаботился важной специальностью, без дураков, на совесть, так чтобы мастером быть, то и вовсе как сыр в масле катаешься. Бездельники же – они при любой власти будут недовольны…
Алина аккуратно подобрала удочку и резко подсекла. Удилище выгнулось дугой, словно на крючок попалась рыбина с добрую щуку…
– Ч-черт! – в сердцах воскликнула она. – Зацеп!
– Тихо ты. Леску порвешь, – предостерег Николай.
– Да ладно тебе, – отмахнулась девушка, потянув из кармана свободных форменных брюк складной нож.
– Э-э, ты чего творишь?! Сдурела?! – возмутился Николай, сообразив, что сейчас случится.
– А что делать-то? – пожала плечами она.
– Как – что? Отцеплять. Восемнадцать копеек, чай, на дороге не валяются.
– Ну, не такие уж и великие деньги.
– Невеликие! – вновь вскинулся Николай. – Шесть буханок хлеба, на которых целый день семья большая прожить может.
– Ну и что? Все одно в воду не полезу, – упрямо буркнула девчушка.
– Не полезет она. Счета ты деньгам не ведаешь, вот что я тебе скажу, Алинка. Все-то тебе легко дается.
– Да что ты знаешь об офицерском жалованье! – рассердилась девушка. – Мой отец с начала Великой войны на границе. Только два года как перевели в столицу. А до того и стреляли в него, и резали, и маму мою самураи убили.
– Кхм. Извини. Я не хотел. Не подумав, брякнул, – смутившись и покраснев как рак, что было видно даже в сумерках белой ночи, повинился паренек. – Но все одно, так-то разбрасываться деньгами не дело, – не отступился он от своего.
Потом вздохнул. Глянул на девчушку, а скорее все же девушку семнадцати лет. Весьма миловидной наружности. И, чего уж там, он давно ловит себя на том, что порой смотрит на нее по-особому. Вот только…
Нет, сословная разница тут ни при чем. Не сказать, что это сегодня совсем не имеет значения. Но маргинальными браками в России давно никого не удивить. Тем более после прошедшей Гражданской войны, когда не то что мещанки, но и дворянки искали опору и надежное плечо среди простого люда.
Воззрения людей менялись с небывалой стремительностью. Этому в немалой степени способствовали экзальтированные молодые бунтарки, жаждавшие перемен. Подобные особы во времена гражданской войны в Америке даже выходили замуж за беглых чернокожих рабов.
Так вот, Алина порой, конечно, заставляла его сердце стучать громче, а кровь – бежать быстрее по жилам. Но это было вызвано только влечением, и ничем иным. Признаться, стыдился он порой возникавшего в нем желания. Все же они были по-настоящему дружны. Вскружить же ему голову она не могла. То ли дело Любка. Подружка по детским играм. Расцвела, налилась соком, обзавелась такими телесами…
Николай вдруг почувствовал, что вильнувшая не туда мысль изрядно его взволновала. И Алина разве что послужила первопричиной, повернувшей его думы в сторону Любы. У-ух, огонь девка! Только пока на него не особо-то внимание обращает. Знает себе цену. За абы кого не пойдет. Но и так уж сплеча не рубит. Ждет, что из него получится. Чай, не неуч какой, в ремесленном училище учится на механика.
Николай решительно поднялся на ноги и скинул с себя рубаху. Слегка поежился от холода. Оно вроде и середина июня, но, во-первых, уж вторая половина ночи, а во-вторых, с реки тянет сыростью. Да еще и ветерок задувает. Удачно. Мысли о холодной воде отвлекли и уняли возбуждение. Не полностью, но все же. Вслед за рубахой полетели ботинки с носками и штаны.
И тут он замер в нерешительности. Свежо. Желания после купания сидеть в мокрых штанах никакого. Плотников повел плечами и решительно рубанул рукой:
– Алина, отвернись.
Та прекрасно все поняла и нарочито отвернулась в противоположную сторону. Он же, в свою очередь, стянул с себя трусы и полез в воду.
Сильный парень, с ладно скроенной фигурой, где-то даже красавец. Не сказать, что он так-то уж привлекал ее как мужчина. Просто она не первый год смотрела на подростков и уж тем более на парней не как на партнеров по играм, а проявляя здоровую заинтересованность. Николай, конечно, ее друг, на помощь которого она всегда могла рассчитывать. Как, впрочем, и сама готова прийти ему на выручку. Но…
Алина все же не удержалась и украдкой посмотрела в его сторону. Н-да. Она и сама от себя не ожидала, что взгляд буквально прикипит к обнаженному крепкому телу и… Николай как раз ухватился за леску и осторожно спускался в воду, отсвечивая белыми упругими ягодицами. Под ложечкой образовался холодок, тут же устремившийся к животу. Достигнув низа, растекся теплом, а по телу прокатилась волна истомы. Девушка нервно сглотнула, непроизвольно облизнув пересохшие губы, и глубоко вздохнула.
– Алина, ну чего ты замерла как истукан? – обернувшись, недовольно бросил Николай, уже погрузившийся в воду почти по грудь.
– А? – вздрогнула от неожиданности она.
– Бэ! Натягивай леску.
– Сам сказал отвернуться, – нашлась она с ответом.
– А теперь говорю – натягивай. Вода холоднючая, а она отвернулась тут, – двигаясь по леске, как по нити Ариадны, бормотал здоровяк.
Остановился, только когда вода дошла до шеи. Несколько раз глубоко вдохнул и скрылся из виду. Под водой он пробыл с минуту, никак не меньше. И все это время леска дергалась так, словно на крючке сидела здоровенная рыбина. Наконец натяжение пропало, и Николай появился на поверхности, шумно отфыркиваясь, словно морж в зоопарке.
– Фу-ух. Слушай, а вода-то уже и не такая ледяная. Может, окунешься? Я отвернусь, – предложил он.
– Вылезай давай, пловец. Мы вроде рыбачить пришли.
– Да иду я. Иду, – выбираясь на берег, буркнул Николай.
Едва вода опустилась до его живота, как Алина вновь поспешила отвернуться. Хотя, признаться, обуревало желание обозреть друга и спереди. И вновь лицо залила краска. Заметит он это в сумраке или, как и подавляющее большинство парней, останется слеп? Лучше бы второе. Вот не хотелось ей омрачать их дружбу какими-то казусами.
Наконец Плотников оделся и, зябко передернув плечами, пристроился на прежнем месте. После купания стало куда холодней. Оно и до этого было не особо, а тут…
– Может, костер разведем, обогреешься? – заботливо предложила девушка.
– Обойдется, – вальяжно отмахнулся парень, не желая выказывать слабину.
– Коля, я что тебе хотела сказать-то… Уезжаю я завтра. Так что это была наша последняя рыбалка. Ящичек наш со всеми снастями дарю тебе. Там почти полные пузырьки для состава люминофора на поплавки. Смешивай один к одному. Надолго хватит.
– А что так-то?
– Ну а как, Коля? Сам посуди, у тебя через два дня последний выпускной экзамен, и ты получаешь на руки аттестат механика третьего класса. Дальше – работа. Рыбалка же хорошо как по воскресеньям. Словом, закончилось наше детство.
