– Не спорю, тем более коли ствол от ТОЗ-34. ТК-37, получается, – модель этого года?
– Верно. В январе задание выписали, а в марте тульские оружейники уже представили свой образец. Уж как над ним измывались, но ничего, выдержал малец. Причем настолько удачно, что после испытаний заказали первую партию – и сюда. Сразу проверить в бою, так сказать.
– Оно, конечно, лучшая проверка – это война. Но не поторопились ли? Положено сначала войсковые испытания провести, болячки в любом случае повылазят, – с сомнением произнес Григорий.
– Вот поверьте человеку, который стреляющие железяки уж больше двадцати лет ворочает. Этот красавец не подведет, и болячек у него нет. Сами попользуете, а там и убедитесь.
– Ладно. Глянем, никуда не денемся. Да и по штату положен.
– Пистолет свой оставите?
– Положением о прохождении службы это не запрещено. Поэтому, пожалуй, все же оставлю.
– Зря. ТТ куда сподручней. Но то дело ваше. Только совет тогда уж примите.
– Слушаю вас, – и не думая обращаться к ветерану на «ты», кивнул Григорий.
– За броней носить эту бандуру на ремне неудобно. К кобуре с внутренней стороны можно приделать зажим. И тогда его получится пристроить так, как захочется. Кто-то на ремень цепляет, а как в машину – так крепит к нагрудному карману. Чуток неудобно, форму оттягивает, но все сподручней, чем когда он болтается на боку. А еще приделывают петлю на шлею портупеи. Эдак куда лучше. Командование на такую вольность не обращает внимания.
– И кто те зажимы ладит? – с хитринкой посмотрел на старшину Григорий.
– Ну так я и лажу.
– Дорого?
– Семьдесят песет
[11].
– Это рубль, получается?
– Получается, – подтвердил Капитоныч.
– А петля на портупею?
– Входит в цену.
– Тогда делайте, – выкладывая пистолет на стол, решил Григорий.
– Сделаем. Только раньше чем послезавтра не получится. Я же в свободное время тем занимаюсь. А его не так чтобы и много. Батальон все еще на формировании, и забот хватает.
– Ничего, не к спеху.
– Ага. Ну тогда вы пока вот ТТ тоже получите. Карабин в пирамиде или в машине должен быть, а офицеру без личного оружия никак нельзя. Свободной же кобуры под маузер у меня нет.
– Ничего. Похожу пока с ТТ.
– Вот и ладно, – ведя запись в амбарной книге, подытожил Капитоныч.
Потом перевернул ее к Григорию и предложил ознакомиться. Итак. Карабин ТК-37, шесть секторных и слегка изогнутых магазинов на двадцать патронов каждый плюс подсумок под них. Далее: пистолет ТТ, кобура, запасной магазин. Шесть пачек патронов по семьдесят штук. Противогаз, в сумку которого он их и уложил. Бинокль, укомплектованная полевая сумка. Ну вот, теперь Азаров вооружен официально.
После посещения склада направился прямиком в расположение. Нужно поближе познакомиться с взводом и принимать хозяйство. А главное, пора осваивать новую машину. Все же разница между бронетягом и бронеходом не то что ощутимая, а как между небом и землей. Вроде есть схожее, но в то же время совершенно другие основы.
Им, конечно, преподавали тактику и принципы ведения боя бронетягов. Но упор делался на свою специфику. И машины эти по большей части рассматривались в качестве противников. А это совершенно иной взгляд и подход. Так что придется овладевать новой техникой, причем в условиях цейтнота. И что-то Григорию подсказывало, что учить придется еще и экипажи.
Он заскочил в палатку командира роты, где все еще оставался его чемодан, а оттуда дежурный по роте препроводил его в офицерскую палатку. Двоих соседей на месте не было. Что неудивительно. К чему сидеть сиднем в духоте под парусиной, если можно найти иное занятие.
Встреча и первое знакомство с взводом Азарова порадовали. Личное время у солдат закончилось, и они, будучи уже распределены по машинам, возились с ними с завидным прилежанием. Железо – оно такое, всегда есть куда руку приложить. Там подкрутить, здесь подтянуть, тут смазать. Солдат при деле – значит, в голове меньше места для дури.
Но главное – это то, что все они знают свою специальность. Выходит, не тупо отправляли добровольцев, но еще и смотрели на уровень подготовки. Чего никак не скажешь о Григории…
– Ну что, Васильков, учи своего командира машине, – отозвав в сторону механика-водителя, потребовал Григорий.
Двадцатидвухлетний парень даже стушевался от подобного заявления. Два года уж служит, причем успел побывать в боях. А потому понимание имеет, что с офицерами лучше бы поаккуратнее. Они ведь разные встречаются. Есть те, что с пониманием, есть тряпки, а не редкость и лютые. Вот поди пойми, кто перед тобой. На рохлю этот не похож, но все одно выбор, кем ему оказаться, еще есть.
– Ты не смущайся, Илья. Я ведь бронеходчик. Сюда угодил из-за своего роста богатырского. Так что есть чему меня учить. Давай для начала по машине в общем пройдемся.
Тот облегченно вздохнул, распознав в Азарове вполне адекватное начальство, и приступил к объяснениям. Поначалу-то все больше заикался. Но постепенно разошелся, ожил и начал заливаться соловьем. Хм. А вот с мехводом Григорию, пожалуй, повезло. Так уж вышло, что парень был причислен к командирской машине. Не иначе как из расчета, что взводный мог оказаться без боевого опыта.
Опыт у Григория, что и говорить, так себе. Но недавнее событие в городе показало, что, случись беда, он не остолбенеет, что уже радует. Остальное же… Если знания в голове сидят крепко, главное, не растеряться, а там что-то эдакое все же учудишь. Хорошо бы в положительном плане. Но тут уж как сложится.
На вооружении у их роты – БЛ-33. Бронетяг легкий, модель тридцать третьего года, в просторечии «тридцать третий». Габариты машины впечатляли. Три метра в ширину, столько же в высоту по башне, длина восемь метров. Общая масса машины в снаряженном состоянии – пятнадцать тонн.
Три котла от грузовиков и машина тройного расширения не позволяли сделать бронетяг более компактным. При этом он разгонялся по трассе до сорока километров в час, по пересеченной местности выдавал порядка пятнадцати.
Бронеходы по дороге двигались медленнее. Но зато сохраняли ту же скорость и на подъеме, и на поле боя, да и крутизну могли взять куда более значимую. А вот даже эта легкая машина на подъем в тридцать шесть градусов заползала с неторопливостью улитки. Что тут же породило у бронеходчиков переделку древней поговорки. «Можно бесконечно долго смотреть на огонь, текущую воду и медленно ползущий в гору бронетяг».
Бронирование машины оставляло желать лучшего. Лоб с наклонными верхним и нижним броневыми листами, как и ромбовидная башня, в двадцать пять миллиметров. То есть крупнокалиберный пулемет в четырнадцать с половиной миллиметров на расстоянии свыше ста метров еще удержит. Против пушки бесполезна и на дистанции более полукилометра. Борта – всего лишь десять миллиметров. Тут и говорить нечего. Обычная противопульная и осколочная броня, как на обычном броневике.
