– Что есть, то есть, – согласился Дольский. – Вопросы по задаче, господа офицеры? Вопросов нет. Тогда по взводам и ждем команду на выдвижение.
Сигнал поступил буквально через десять минут. А еще через пятнадцать они уже подъезжали к реке. Гуадаррама оказалась и впрямь небольшой, с шириной потока всего-то метров двадцать. Но в то же время нечего и мечтать преодолеть ее вброд. Только не на бронетягах.
Вот бронеходы с их высокими конечностями тут прошли без проблем, чему в немалой степени способствовали галечные берега и дно. Будь иначе, и тогда они с высокой долей вероятности попросту увязли бы. Но все сложилось как надо, и ставка себя оправдала.
Механизм Русского добровольческого корпуса работал как часы. Во всяком случае, пока. Одни захватили и расширили плацдарм. Другие, переправившись с помощью подручных средств, обеспечили подкрепление. Саперы в ускоренном порядке навели сразу три понтонных моста. Благо материальной базы на такую речушку более чем достаточно. Минометные батареи с завидной регулярностью забрасывали на ничейную землю дымовые шашки, укрывая от противника как переправляющиеся части, так и плацдарм в целом.
В небе на безопасной высоте барражировал разведчик, поддерживающий связь с землей. С помощью светового кода он передавал данные командованию. Его работу прикрывало звено истребителей. Артиллерийская подготовка уже закончилась. Но батареи все еще вели обстрел невидимого бронетяжникам противника. И что-то подсказывало Азарову, что именно этот разведчик и корректирует огонь пушек.
Обозреваемая картина не без оснований наполнила сердце гордостью. Пусть эту линию обороны не сравнить с позициями, имевшими место во время Великой войны, все же та легкость, с которой добровольческий корпус ее вскрывал, не могла не впечатлять и не внушать уверенность в том, что франкисты им попросту не противник.
Подчиняясь командам регулировщика, третья рота отвернула вправо, на крайний мост. Затем, не останавливаясь, вползла на стальные понтоны, всего лишь за пару минут оказавшись на противоположном берегу. И сразу начала разворачиваться в боевые порядки.
Азаров вывел свою машину на левый фланг роты. Так, чтобы видеть машины своего взвода и поручика Дольского. Тому приходилось располагаться в центре. Бронетяжная рота может атаковать на фронте до шестисот метров. И для руководства командиру по возможности нужно держаться в приделах видимости. Световая и флажковая сигнализация вводят свои коррективы. Предпочтение отдается именно флажковой. Иначе ротному придется вертеться как ужу на сковородке, направляя отражатель семафора в нужную сторону.
Глупость несусветная. Ну ладно еще офицеры, которых обучают в течение трех лет. И уж тем более бронеходчики. Пусть их недолюбливают, однако факт остается фактом – это элита броненосных войск. Но как быть с бронетягами, командирами которых по большей части являются сержанты, прошедшие куда менее вдумчивую подготовку? Да даже офицерам нелегко совмещать обязанности командира и наводчика. По глубокому убеждению Григория, пятый член экипажа просто необходим.
– Господин подпоручик, ракета! – вдруг выкрикнул заряжающий, первым рассмотрев сигнал к атаке.
Азаров приник к перископу, вглядываясь в машину ротного. Тот поднял сигнал «вперед». Быстро отработал рычагами и посредством тросов сложил флажки на невысокой мачте башни, дублируя сигнал.
– Саня, трогай.
Подкрепляя свои слова, Григорий легонько толкнул ногой механика в голову, прикрытую шлемофоном. Один толчок – малый вперед, два – средний, три – полный, слегка надавил – остановка. Давление на плечо соответствовало стороне, в которую надлежало повернуть. Убрал ногу – движение прямо. Система та же, что и в тяжелых двухместных бронеходах «Богатырь». А потому с этим у Азарова сложностей никаких.
Взгляд в перископ. Порядок. На всех трех машинах выставлен сигнал «принято». Без сомнений, парней сейчас потряхивает. Но пока они держатся молодцом. Во всяком случае, командиры не теряются. И это радует.
Машина слегка дернулась и пришла в движение. Однако Григорий заметил, что рота начала вырываться вперед. Посмотрел на машину ротного. Поднят сигнал «средний ход». Ч-черт! Как же он так-то прозевал. Местность для движения несложная, траншеи глотались длинными гусеницами без проблем. Вот передовые машины и ускорились. А за ними подтянулись и остальные. Чтобы выровнять линию, потребовалось не больше минуты. Не сказать, что шли как по линейке. Но вполне на уровне.
Наконец идущие перед ними бронетяги растворились в полосе дыма и пропали из виду. Еще немного – и непроглядная пелена поглотила и его взвод. Впереди послышалась орудийная пальба. Не та, что была до этого, а куда более злая и частая. А затем белесая стена резко расступилась, являя взору поле боя.
Вторую линию обороны первого эшелона они проскочили без труда на скорости километров двенадцать. Все огневые точки были подавлены идущими впереди «тридцать шестыми». Залегшие передовые части поднялись в атаку и под прикрытием бронетягов ворвались на позиции противника. Григорий явственно различил сдающихся франкистов, высоко вздымающих руки, в которых не было оружия.
А вот дальше уже началось веселье. Первая линия «тридцать шестых» подверглась интенсивному обстрелу бронебоек. Две машины уже встали. Первая окутана клубами пара, вторая пылала ярким пламенем. Насколько сумел рассмотреть Азаров, экипажи все же успели покинуть подбитую технику. Хотелось надеяться, что спаслись все.
Вокруг атакующих машин вздымались огромные фонтаны земли от разрывов крупнокалиберных снарядов и пылевые облака от рвущихся мин. Тут же шевельнулась болезненная мысль о десантниках, расположившихся на броне, как куры на насесте. Конечно, на бронетягах они преодолеют расстояние до противника за сравнительно короткое время, но из-за скученности солдаты представляют собой одну большую мишень как для стрелков, так и для многочисленных осколков мин. Надо бы господам штабным озаботиться обеспечением пехоты бронированными транспортными средствами доставки.
Меж тем машины стали приближаться к проходам, проделанным в минных полях. И разрывы снарядов противника значительно уплотнились. Бронетяги вели ответный огонь, но больше по траншеям и дзотам, обнаруживающим себя огненными всполохами выстрелов.
Бронебойки франкистов обнаружить не так чтобы и просто. Но когда засекли одну-единственную пушку, на нее обрушился шквал огня. Заслуженно, чего уж там. Бронебойка в поле по опасности стоит в одном ряду с вооруженной машиной. А то еще и превосходит ее из-за слепоты бронетяга.
Чуть правее их курса взгляд Григория выхватил короткие вспышки. Пулемет в дзоте, больше нечему. Азаров довернул башню, беря огневую точку в прицел. Сорокапятимиллиметровый осколочный снаряд с его ста двадцатью граммами тротила сродни ручной гранате. Но кто сказал, что при точности и дальности пушки это так уж мало?
– Саша, короткая!
Подал команду и тут же продублировал ее, надавив ногой на голову мехвода. Машина резко начала замедляться и наконец остановилась, качнулась вперед, подалась назад. Боевого опыта у Александра нет, зато с обучением все в порядке. Нужно сосредоточиться на своем деле. Пока бронетяг откидывался назад, Григорий успел поймать обнаруженную амбразуру в прицел.
