Молодцы мужики. Понятно, что принцип работы у всех машин схожий. Но в то же время и отличий хватает. Однако они с успехом освоили трофейные «Тарантулы». Или Ермилов, кроме всего прочего, гонял их и по этому материалу? С него станется. Служил и воевал он с огоньком. Любил называть себя человеком войны.
Наконец Григорий получил добро на движение и налег на педаль левой ноги. Привычно, не отдавая себе отчета, поймал баланс. И машина сдвинулась с места. Первый шаг, второй, третий, и вот уже бронеход набрал крейсерскую скорость.
Выйдя из леса и все еще оставаясь невидимыми со стороны полустанка, дошли до дороги и дальше уже двинулись по ней. Вот так взглянешь со стороны, движется усиленный взвод бронеходов, что в условиях холмистой местности не выглядит таким уж неуместным и необычным.
Связь осуществляется посредством гелиографа, посыльных или голубей. То есть все происходит достаточно медленно. Не то что во времена Великой войны, когда повсеместно использовались телефоны, проводные и беспроволочные телеграфы. Даже если кто-то и проявит любопытство, раньше времени бить тревогу не станет.
До русла ручья добрались без проблем. Нагло и совершенно открыто. Не вызвав особых подозрений и беспокойства. Никто не подхватился, даже когда Григорий отвернул вправо, двинувшись вдоль берега ручья. «Тарантулы» повернули налево, вошли в русло и гуськом потянулись вверх по нему, частично прикрываясь берегами.
Момент истины. До «Наварры» не больше ста пятидесяти метров. До бронепаровоза – около двухсот пятидесяти. Угол атаки приемлемый. Запас по бронепробиваемости – миллиметров тридцать. Столь острых углов атаки для снарядов, чтобы обеспечить гарантированный рикошет, попросту нет. Все как раз наоборот. Главное, попасть в цель, и пробитие будет.
Как видно, командир второй артиллерийской платформы не дремал. Обе башни вдруг пришли в движение, наводя стволы своих орудий на «Тизону». Григорий как раз уже начал выводить орудие для поражения бронепаровоза. Но вынужден был на ходу пересмотреть приоритеты. Причем в прямом смысле ни на мгновение не останавливаясь.
Когда артиллерийская платформа оказалась на линии огня, он нажал на спусковой рычаг. Выстрел долетел до слуха довольно слабым отзвуком, мягко толкнувшись в уши. Зато в дрогнувшую панораму прицела было явственно видно, как трассер уткнулся в боковой броневой лист. Обе башни тут же замерли.
Пока вел стволом вдоль состава, орудие успело перезарядиться, и он, не прекращая движения, вновь нажал на спуск. И снова приглушенное эхо выстрела. Трассер, уткнувшийся в стену второй артиллерийской бронеплатформы. Но на сей раз без видимого эффекта. Ну и ладно. Если там кто-то был, то ему сейчас не до взбесившегося бронехода.
Наконец в прицеле появилась угловатая защита паровоза. Прицелился в район котла и выстрелил. Этот выстрел порадовал струей пара, вырвавшейся из недр трудяги. Всегда приятно наблюдать результат своей деятельности. Все, эта цель ему теперь неинтересна. Состав полностью обездвижен. Если только не подгонят другой паровоз.
И в этот миг в поле зрения как раз обнаружился искомый объект. Вообще-то, его в их планах не было. Но проигнорировать мощный паровоз Азаров попросту не мог. Довернул орудие и выпустил один-единственный снаряд. Дистанция порядка трехсот метров, а потому для более точного прицела он предпочел сделать короткую остановку. И вновь струя пара, ударившая вбок и обварившая несколько человек. Хм. Может, и пару десятков. Пар – опасная и коварная штука.
Возвращая в панораму прицела орудийную платформу, довернул корпус, а заодно сменил направление движения. Выпустил в первую еще один снаряд. И вновь никакого видимого эффекта, ни единой струйки дыма.
Зато «Тизона» вдруг вздрогнул, получив могучий удар в грудь. Как и предполагал Григорий, на слухе это никак не отразилось. Да, звук сильнее, чем выстрел собственного орудия. Но никакого дискомфорта, кроме вдруг взмокшего от испуга тела, он не почувствовал.
И тут второй удар. Третий. Четвертый. Пятый. Он потерял счет и был вынужден сосредоточиться на управлении бронеходом, а как следствие, сделать шаг назад, дабы не опрокинуться на спину. Причина его трудностей обнаружилась довольно быстро. Расчеты автоматических зенитных орудий находились на боевых постах. Они успели откинуть броневые щиты, освобождая сектор для стрельбы по наземным целям.
На каждой платформе по два орудия, всего шесть стволов. Разумеется, причинить сколь-нибудь видимый вред «Тизоне» они не сумеют. На дистанции более двухсот метров он для них неуязвим даже со спины.
Но это они не могли пробить броневой панцирь. А вот сосредоточив на бронеходе огонь нескольких орудий, вполне способны не просто его остановить, но и опрокинуть. А тогда уж машине конец. Как уже говорилось, подняться самостоятельно у «Крестоносца» попросту нет никаких шансов.
Чувствуя, что теряет баланс, Григорий отступил еще на шаг. Сумел прицелиться в платформу посредине. Выстрел! Снаряд прошел мимо орудия, ударил в броню за спинами расчета, благополучно прошил ее и улетел дальше. Франкисты даже испугаться не успели. Если вообще сообразили, что произошло. Потому как работа автоматов не замедлилась ни на секунду. Ну, разве что, израсходовав магазин с патронами, прислуга начала перезаряжать орудия.
Григорий рванул тросы, взводя по одному ряду реактивных снарядов в обоих плечевых пусковых установках. Нажал на спуск, посылая первую серию в среднюю платформу. Затем довернул корпус и выпустил следующую в головную, перед паровозом.
В среднюю добиться попаданий не получилось, снаряды ударили в насыпь. Зато вторая приняла две ракеты точно на платформу. Пролетев над опущенными щитами правого борта, они врезались в левый и, ясное дело, не сумев преодолеть эту преграду, рванули внутри, накрыв весь личный состав. Кто там погиб, кто выжил, не суть важно. Главное, что они сейчас не представляют опасности.
Пока корпус разворачивался обратно, Григорий бросил взгляд в боковой перископический триплекс. Расчеты быстро приходят в себя и вот-вот будут готовы вновь открыть огонь. Но Азарова куда больше привлекло то, что вторая артиллерийская платформа, с самого начала не проявлявшая никаких признаков жизни, вдруг ожила, и ее башни начали поворачиваться, нащупывая «Тизону». Вот уж теперь не до зениток.
Хотя-а-а, чего это он? Сыграл свою роль стереотип борьбы с бронированными целями артиллерийским и ракетным огнем. Но тут-то все иначе. Доворачивая корпус, он провел ствол орудия мимо распластавшихся на платформе солдат. Едва осознав это, они подхватились и вновь бросились к автоматам.
В этот момент рявкнуло орудие, посылая в утробу платформы третий снаряд. Одновременно затарахтел МГ-34, спаренный с хранящим молчание крупнокалиберным пулеметом. Оба расчета смело ливнем пуль. Кого достало насмерть, кто получил рану, а кто и просто поспешил распластаться, спасаясь от обстрела, так сразу и не разберешь.
Стальной гроб артиллерийской платформы наконец подал первые признаки попаданий. Из пробоин и щелей потянулись струйки дыма, с каждой секундой становясь все гуще и темнее. Эти орудия окончательно выведены из боя.
