– Джинни! – крикнул он.
Она обернулась и окинула его настороженным взглядом.
– Это я, Стив!
Рядом с ней стояла Миш Делавер. Стив подошел к Миш и сказал:
– Если вы ищете Харви, то он в коридоре, дожидается лифта.
– А вы можете отличить одного от другого? – спросила Миш у Джинни.
– Конечно. – Джинни обернулась к Стиву и сказала: – Я и сама немного играю в теннис.
Стив усмехнулся:
– Если вы немного играете в теннис, то мы с вами играем в разных весовых категориях.
– Слава Богу! – воскликнула Джинни и крепко обняла его.
Стив улыбнулся, и они поцеловались.
Вокруг толпились люди с камерами, сверкали вспышки, и на следующее утро этот снимок обошел первые полосы газет по всему миру.
Через год
Июнь
Интерьер «Лесной лужайки» напоминал уютную старомодную гостиницу. Обои в мелкий цветочек, фарфоровые безделушки в застекленных шкафах, смешные столики на витых ножках. Здесь пахло не освежителем воздуха, а ароматической смесью из сухих цветочных лепестков, и весь персонал почтительно именовал мать Джинни «миссис Феррами», а не «Мария» или просто «дорогуша». У мамы был небольшой, но отдельный номер с крохотной гостиной, где посетители могли уютно расположиться в креслах и попить чаю.
– Это мой муж, мам, – сказала Джинни.
Стив улыбнулся миссис Феррами самой очаровательной из своих улыбок и почтительно пожал ей руку.
– Какой хорошенький мальчик, – сказала мама. – А где вы работаете, Стив?
– Я учусь. На юридическом.
– На юриста, значит? Что ж, это очень хорошая профессия.
Теперь долгие периоды полного смятения и забывчивости сменялись у нее краткими моментами просветления.
– Папа приезжал к нам на свадьбу, – сказала Джинни.
– Ну и как он поживает, твой отец?
– О, хорошо. Слишком стар, чтобы грабить людей, а потому решил их теперь охранять. Организовал частную охранную фирму, и дела у него идут очень даже неплохо.
– Не видела его уже лет двадцать.
– Да нет, мамочка, ты путаешь, видела. Он же тебя постоянно навещает, ты просто не помнишь. – Джинни решила сменить тему: – А ты, надо сказать, прекрасно выглядишь. – На миссис Феррами была хорошенькая хлопчатобумажная кофточка в яркую полоску. Волосы уложены, ногти покрыты лаком. – Тебе здесь нравится? Мне кажется, здесь лучше, чем в Белла-Висте.
Мама забеспокоилась.
– Но как ты собираешься платить за все это, Джинни? Лично у меня денег нет.
– У меня новая работа, мамочка. И я могу себе это позволить.
– Что за работа?
Джинни знала, что мать все равно не поймет, однако сказала:
– Я руководитель генетических исследований в большой компании под названием «Ландсманн».
Майкл Мейдиган предложил ей эту должность сразу же после того, как ознакомился с ее революционными поисковыми методами. Зарплата у нее теперь была в три раза выше, чем в университете Джонс-Фоллз. Но куда более привлекательной для Джинни была сама работа, проходившая на переднем крае мировых генетических исследований.
– Это хорошо, – задумчиво протянула мама. – Ах, чуть не забыла! У меня есть твоя фотография… из газеты. Я ее сохранила. – Миссис Феррами порылась в сумочке и извлекла оттуда сложенную в несколько раз газетную вырезку. Бережно расправила ее и передала Джинни.
Джинни был знаком этот снимок, но она рассматривала его, точно видела впервые. Она выступала на расследовании в конгрессе, связанном с экспериментами в клинике «Эйвентайн». Расследование еще не закончилось, сенатский комитет пока не вынес вердикт, но мало кто сомневался, каков будет результат. Кстати, допрос Джима Пруста транслировали по телевидению на всю страну, и это обернулось для него невиданным унижением и позором. Он бушевал, выкрикивал угрозы и оскорбления, лгал, изворачивался, и с каждым новым словом его вина становилась все очевиднее. Когда расследование закончилось, он ушел в отставку.
А вот Беррингтону Джонсу спокойно уйти в отставку не удалось, его уволил из университета Джонс-Фоллз дисциплинарный комитет. Джинни слышала, что он затем переехал в Калифорнию, где жил на небольшое пособие, выплачиваемое его бывшей женой.
Престон Барк ушел с поста президента «Дженетико», сама компания была ликвидирована после того, как выплатила компенсации восьми матерям клонов. Небольшая сумма была также выделена на специальную программу по психологической реабилитации близнецов. А Харви Джонс получил пять лет тюрьмы за поджог и изнасилование.
– В газете пишут, что тебе пришлось свидетельствовать, – встревоженно заметила мама. – Это значит, что у тебя неприятности, да, детка?
Джинни улыбнулась и переглянулась со Стивом.
– Знаешь, в сентябре прошлого года на протяжении недели мне действительно пришлось нелегко. Неприятности были, мамочка. Но все кончилось хорошо.
– Ну и слава Богу.
Джинни встала.
– Нам пора. У нас медовый месяц, мам. Мы можем опоздать на самолет.
– А куда вы летите?
– В небольшой курортный городок на побережье Карибского моря. Говорят, это самое красивое место в мире.
Стив вежливо пожал руку миссис Феррами, Джинни поцеловала мать на прощание.
– Желаю хорошего отдыха, детка, – сказала миссис Феррами. – Видит Бог, ты его заслужила.
