– Хорошо, – ответил Уланис. – Я же заинтересованное лицо!
Он проводил их до двери, на выходе из здания женщина с планшетом в руках угодливо поклонилась, но, когда вышли на улицу, Михаил сказал недовольно:
– Мне кажется, зря сходили.
– Почему?
– А тебе так не чудится?
– Нет.
– Он же темнит, – сказал Михаил с сердцем. – Чувствую, скрывает что-то. И улыбочка нехорошая. Ты Азазель или не Азазель?
– Замечаешь? – спросил Азазель с интересом. – Вживайся, Мишка, вживайся. Хороший признак.
Они спустились по мраморным ступеням, Азазель вытащил из нагрудного кармана смартфон и, не включая, сказал, едва шевеля губами:
– Ушастик, ко мне.
Михаил проследил, как сунул смарт обратно, поинтересовался с недоверием:
– А ты в самом деле не заметил, что недоговаривает? Я же говорю, скрывает!
– А кто не скрывает? – ответил Азазель. – Он достаточно прожил среди людей, чтобы научиться лгать, юлить, прятать концы, перебрасывать на другого, делать ложный след, играть в подставы… Демоны, как и ангелы, были простодушнее малых детей, но в отличие от тупых ангелов, что не менялись…
– Но-но!
– …демоны, – закончил Азазель, – хоть медленно и нехотя, но учились у тех, кто отбывал наказание в преисподней. А вот ангелы – нет, жили в своем безупречном мире… На себя не указывай, ты уникален. Ты теперь почти человек, потому тебе свойственно все человеческое, в том числе и все грязные трюки, подлянки, хитрости…
– Азазель, – сказал Михаил с грозным предостережением.
Не дожидаясь, когда автомобиль сумеет выбраться из запруженной парковки, в нетерпении пошел навстречу, но едва миновал здание, как увидел за углом на тихой улочке группу молодых парней, что жестоко избивали подростка.
Вскипев, он ринулся к ним, двое успели оглянуться, но еще двое продолжали бить лежачего ногами.
– Что вы делаете, сволочи? – заорал он люто.
Первые двое окинули его оценивающими взглядами, один сказал отчетливо:
– Шел бы ты, дядя, пока цел…
– Да ты… – сказал Михаил, но недоговорил, мимо промелькнул Азазель, оба парня содрогнулись, как деревца под сильным ударом топора Авраама Линкольна, когда тот в молодости был дровосеком, и мягко опустились на землю.
Избивающие распростертого на земле повернулись к незнакомцам, Михаил торопливо ударил ближайшего, того унесло к стене, там шмякнулся и сполз на землю.
Последний застыл в оцепенении, Михаил сжал кулак, но рядом раздался голос Азазеля:
– Не так… Смотри.
Азазель ударил дважды, очень легко, и противник, не сходя с места, опустился на землю.
– Ты как? – спросил Азазель парня, которого избивали.
Тот с трудом поднялся, помотал головой, явный ботан по современной терминологии. Кровь на губах и разбитый нос, в остальном вроде цел.
– Спасибо, – проговорил он с трудом.
– Ты их знаешь? – спросил Азазель.
– Нет, – ответил ботаник слабым интеллигентным голосом. – Но видел пару раз… Обычно ищут приключений по ночам, а тут впервые днем…
– Эти тебя уже не тронут, – пообещал Азазель и кивнул Михаилу: – Пойдем. А то набежит полиция, придется объясняться.
От входа на парковку было видно, как авто Азазеля делает хитрые маневры, выбираясь из тесного ряда, давая дорогу таким же умным, которые либо ищут место, либо спешат на зов хозяина.
Михаил, помявшись, сказал глухо:
– Мне кажется, мы поступили дурно.
Азазель оглянулся, Михаилу почудилось, что на его лице мелькнуло желание вернуться и попинать распростертых, да попинать так, чтобы слышать хруст ломаемых костей.
– Дурно? – переспросил он. – Как раз недурственно… Мишка, Талейран как-то предостерег не поддаваться первому импульсу, так как он обычно благородный, а благородство, как известно, денег не приносит. А мы с тобой воспитатели, Мишка! Вот сейчас наглядно показали, что если причиняешь кому-то зло, то могут и тебе. Не хочешь жить в мире зла – начни с себя!..
– Азазель, – сказал Михаил с отвращением, – а они так вот и поймут? Я сейчас чувствую, что сглупил, сорвался. Это потому, наверное, что съездили зря.
Азазель улыбнулся ему хищной усмешкой уверенного в своей мощи зверя.
– Мишка, помнишь людское правило: относись к другим так же, как хочешь, чтобы относились к тебе? А эти бездельничающие скоты были уверены в своей безнаказанности, понимаешь? А вот теперь полежат в больнице с переломанными костями, выбитыми зубами и отбитыми почками, поймут, что их тоже могут бить больно и жестоко. Понял? Когда наглядно, так доходит лучше. Как в Священной Книге насчет кровь за кровь, зуб за зуб, око за око?
Михаил сказал с колебанием:
– Но все-таки подростки…
– Кому-то из них мы не дали стать бандитами, – заверил Азазель. – Вот думаешь, мы прям помешали стать эйнштейнами или метатронами? Эйнштейны по ночам не шляются по темным подворотням в поисках приключений. Да и будущие метатроны закинут на ночь в пасть по таблетке мелатонина и спят без задних лап.
Михаил промолчал, Азазель хлопнул его по плечу и толкнул в сторону подкатившего автомобиля:
– Садись. А то кто-то из бдительных вызовет полицию.
Когда забрались на сиденья и авто встроился в скоростной поток, Азазель добавил презрительно:
– А драться надо уметь, Мишка. Это не мечом махать или палить из двух пистолетов.
– А что не так?
– Ты их не бил, – пояснил Азазель, – а толкал. Бить надо так, чтобы не отлетали так красиво и эффектно, как получалось у тебя, а падали там, где стоят. Даже не падали, а опускались медленно и надолго. Твой сегодня же поднимется на ноги, а трое моих полежат в больнице с недельку, а то и две, а потом их вывезут на колясках. И не факт, что вообще смогут ходить без палочки. Это не только им, но и другим наука. Так вот наглядно доходит лучше!
– А мир звереет, – сказал Михаил невпопад. – Нехорошо.
Глава 13
Сатан после схватки с глуповатым помощником Азазеля вернулся в свои царственные покои Властелина преисподней злой и раздраженный. Аграт своеволием и вздорным нравом беспокоила уже давно, но руки не доходили заняться ею лично.
Правда, до его ушей долетали слухи, что обязанностями члена клана пренебрегала настолько, что вообще ее никто не мог найти и привлечь к работе, а когда ее попытался отыскать Гзар Дина, властелин Шеола, рассчитывая женить на ней одного из своих сыновей, убила трех его лучших ищеек из Братства Меча, с той поры никто не пытался к чему-то принудить.
Но это все в преисподней, своем мире, пусть. Перебесится и станет кому-то женой, но с того времени непокорная зашла слишком далеко, наловчившись каким-то образом выбираться в мир людей и, хуже всего, взялась помогать Азазелю, заклятому сопернику. Не врагу, оба вроде бы на одной стороне, но очень серьезному сопернику.
