Так, прозябание… А вот смерть – это красиво и героически…
Он ощутил, что говорит совсем как Азазель, тот несет подобное, когда нужно выиграть время, собраться с мыслями или как-то добраться до оружия.
Монстр сумел подняться, Михаил не верил глазам, но чудовище, сильно хромая, шагнуло к нему, Михаил ждал, что упадет и тут же издохнет, но тот внезапно взмахнул лапой так быстро, что Михаил не успел убрать голову. От страшного удара в глазах вспыхнули искры, а свод, стены и пол несколько раз поменялись местами.
Он чувствовал, что катится, как абсолютно круглый валун, а чудовище с хриплым ревом ползет следом, дважды ухитрилось с такой силой пнуть его так, что Михаила унесло к другой стене.
Стиснув челюсти, он заставил себя подняться на ноги и сам бросился на демона, но у того руки длиннее и намного толще, обхватил так, что потемнело в глазах, сдавил, в голове раздался затихающий звон.
За спиной демона мелькнула тень, хватка начала ослабевать. Михаил с трудом сбросил жилистые лапы с толстыми пальцами, монстр бессильно опустился на пол, а за ним Михаил увидел разъяренную Обизат с голыми руками, а из загривка демона уже торчат рифленые рукояти ее клинков.
– Зачем? – прокричала она. – Зачем ты сам?
– Сглупил, – ответил Михаил с трудом.
Она посмотрела на него с изумлением.
– Ты? Нет, у моего господина и повелителя был какой-то великий план!
– Ага, – сказал Михаил пристыженно, – дурак он у тебя.
– Ты не можешь делать ошибок!
– Еще как могу, – заверил Михаил со стыдом. – Это все, что я умею, зато умею хорошо и здорово. Пойдем, Азазель зря отделился с Бианакитом. Здесь такие твари, даже не знаю…
Обизат послушно выдернула клинки из огромного трупа и, даже не вытерев лезвия, пошла с ним рядом, поглядывая преданно и счастливо.
– Возьми, – сказала она, старательно пытаясь идти в ногу, – ты обронил…
Михаил со стыдом принял свой пистолет, какой позор, солдат не должен выпускать из рук оружие даже после гибели, а тут девочка сохраняет самообладание намного лучше, потому что беззаветно верит в его мужскую силу и мудрость.
К счастью, и без навигатора чувствовал какой тропкой прошел Азазель, в какой-то момент, сильно сосредоточившись, сумел разглядеть светящиеся отпечатки его подошв, а рядом еще одни, не такие яркие, там прошел Бианакит.
Что со мной, мелькнула трусливо-радостная мысль. Что во мне пробуждается в минуты смертельной опасности? Только ли элементаль?
Еще через несколько минут оба увидели впереди спину Азазеля, а затем и Бианакита. Те даже не оглянулись, по топоту давно узнали и поняли, что у новичков все в порядке, готовы к бою, а сейчас нужно не отвлекаться на разговоры, время на все будет… если будет.
Михаил чувствовал, как успокаивается дыхание, а сердце уже не разрывает грудь мощными толчками, спросил тихо:
– Азазель знал, что Астир здесь не один?
– Азазель если и не знает, – ответила она шепотом, – он все равно готов. Ко всему. Он жил среди людей с самого начала Начал… А люди способны, как он твердит, просто на невероятные трюки.
Михаил смолчал, мимо проплывают высеченные в каменной стене изображения, некоторые настолько стерты безжалостными ветрами и временем, что остались едва заметные углубления, но кое-где различимы фигурки птиц, зверей, топоров, чаш, стрел…
Михаил видел, как Азазель все больше замедляет шаг, наконец остановился и начал с великой осторожностью ощупывать изображения кончиками пальцев.
Судя по его виду, готов в любое мгновение отдернуть руку, хотя Михаил, насторожившись, не видел даже намека на опасность, но с пистолетом в руке поглядывал по сторонам, на этот раз готовый сразу и без колебаний выстрелить в любое, откуда бы не выпрыгнуло.
Обизат смотрела в недоумении, только Бианакит оставался невозмутимым, но, как и Михаил, зорко поглядывал по сторонам.
Михаил спросил в нетерпении:
– Ты что, еще и археолог-искусствовед?
– Да вот, – проговорил Азазель с нерешительностью в голосе, – давненько такого не видел… Это же лепота!
– Чего? – спросил Михаил. – Эти дикарские пиктограммы? Ты что, любитель старины? Я думал, только вина и женщин…
Азазель покачал головой:
– Дубина ты, Мишка. Такого ты не зрел. Узнаю руку Терагаэля и Нагаэля. Это были великие выдумщики. Да что там великие, гениальные!
– Слыхал о них, – ответил Михаил. – Бунтовщики, как и ты.
Азазель пожал плечами.
– Значит, тебе от них ничего не нужно?.. Ладно, как скажешь. Обизат?
Обизат подбежала, быстрая и легкая, как молодая коза на крепких ратицах.
– А что, – спросила она с недоверием, – ты что-то можешь? В смысле, оттуда взять?
– Женщины угадывают там, – ответил он довольно, – где могучий мозг мужчин пасует.
Он протянул руку к стене, Михаил охнул и задержал дыхание, когда Азазель медленно и с заметным усилием погрузил кончики пальцев в изображение ножа в камне.
Все не двигались, и он замер, а затем чуть быстрее вдвинул кисть полностью в гранитную стену, а затем и по локоть.
Обизат тоже застыла, страшась помешать сосредоточению падшего ангела, а он, судя по его лицу, что-то нащупал, словно шарит наугад в темном чулане.
Наконец рука начала выдвигаться из камня, Михаил ощутил, что как задержал дыхание, так и держит до сих пор. Азазель медленно вытащил руку полностью, в кулаке оказалась рукоять кинжала с ослепительно-блистающим лезвием.
Он оглядел находку с удовлетворением. Обизат восторженно ахнула, Азазель с небрежностью властелина всего на свете бросил кинжал ей:
– Бери, малышка!.. Тебе понравится.
Она едва успела на лету ухватить за рукоять, та вся в блистающих бриллиантах и рубинах, лезвие горит собственным огнем, похожее на застывшее пламя.
– Это, – пролепетала она, – мне?
– Пользуйся, – сказал он великодушно. – Только ножны уж как-то сама. Я их нащупал, было дело, но в камне рассыпались. Зато кинжал вечен, он из фениксиана! Только Терагаэль и Нагаэль умели такое создавать, перестраивая простые металлы в нечто более благородное. Кстати, можешь бросать его как угодно далеко, всегда вернется к тебе! Если, конечно, не воткнешь во что-то.
Михаил сказал с ноткой ревности:
– Проверь. А то этот гад и соврет просто для удовольствия.
Обизат в нерешительности бросила кинжал под стену, однако тот, едва коснувшись каменного пола, тут же взмыл и метнулся к ней рукоятью вперед.
Она со счастливым визгом перехватила на лету, залюбовалась, зайчики от блистающего лезвия побежали по ее ликующему лицу.
Азазель подмигнул Михаилу:
