– Я все сказал. Как вы сами упомянули, за этими героями тянется криминальный след. Сейчас эти Акеллы промахнулись. Считайте, правосудие восторжествовало. Или настигло, можно сформулировать и так.
Майор грустно усмехнулся:
– С формальной точки зрения все так. Я же сказал, вы абсолютно рациональны. Если опустить мелочи, вам вообще нельзя предъявить обвинение. Даже трупы исчезли. Так что вы свободны.
Он поднялся, сунул руку в карман, на губах мелькнула усмешка, когда увидел, как сузились глаза Михаила, а Обизат явно изготовилась к прыжку.
– Я достану очень медленно, – пообещал он и вытащил крохотный кусочек пластика. – Тут только номер телефона, но этого достаточно. Просто назовите свое имя.
– И что, меня сразу свяжут с вами?
– Нет, – ответил майор, – трубку защищенной связи подниму я.
Михаил пожал плечами.
– А зачем это мне?
Майор ответил сдержанно:
– Бывают моменты, когда можем оказаться полезными даже человеку вашего уровня. У всех отделов своя специфика и разные возможности.
Михаил молча смотрел, как майор вернулся к автомобилю, сел в машину, та умело вклинилась в поток таких же блестящих колесниц из металла и пошла с ними, почти неотличимая от остальных.
Обизат поинтересовалась:
– Ты кого-то вчера убил?
– Пустяки, – ответил Михаил сдержанно. – Забудь. Старые хвосты подчищаем. И не убил, а изъял из реальности. Это эвфемизм, конечно, но только потому, что люди постепенно уходят от прямодушной жестокости к лицемерию, как признаку высокой культуры.
– Ничего не поняла, – ответила она честно.
– Понимать нужно не все, – объяснил он. – Главное, принять.
Автомобиль майора еще не исчез из виду, а он уже мысленно пробежался по себе от подошв до кончиков ушей, вроде бы нет ни громоздких жучков, ни современных «микробов», однако лучше пусть еще раз проверит Азазель, а до этого времени нельзя выказывать ничего такого, что не мог бы сделать прежний Михаил Макрон.
Обизат тоже проводила их цепким взглядом, но сказала совсем не то, что ожидал услышать Михаил:
– Сможешь заказать еще такое же волшебное блюдо?
Глава 13
Через узкие стрельчатые окна на пол падают тревожные багровые тени от быстро бегущих красных и оранжевых туч. Аграт старалась не смотреть в ту сторону, хотя все вроде бы родное, с детства привыкла, но после синего безоблачного неба людей этот низкий свод из камня вызывает глухую тоску и бессильную злость.
Она почти не покидала свою комнату, хотя дворец в ее распоряжении, как раньше была вся преисподняя. Почти вся магия изначально скопилась в мире падших ангелов, а в мире людей только капли этого щедрого океана, потому здесь все творится с ее помощью, и как бы Ад ни расширялся с каждым поколением, из одного конца в другой перенестись нетрудно даже рядовому демону, если, конечно, не бессловесный нол.
И только ей нельзя покидать дворец Сатана до его особого распоряжения…
В камине жарко вспыхнуло пламя, проступило страшно гримасничающее лицо Шелхавирона.
– Аграт, – прошипел он так, словно в костер плеснули ведро воды, – его величество Сатан ждет тебя в тронном зале…
Она поморщилась.
– Снова в тронном?
– Да…
– Зачем такая торжественность?
– Узнаешь, – пообещал он. – Пойдем, провожу.
– Я знаю дорогу, – напомнила она.
– Так принято, – прошипел он. – Ты не простая гостья, ты дочь самого Сатана…
– Ладно, приду позже, – сказала она, цепляясь за остатки независимости. – Вот соберусь…
– Немедленно, – сказал он громче. – Тебя зовет сам властелин! Прояви покорность, женщина!
Она со вздохом поднялась.
– Иду.
Он выметнулся из камина, жаркий и стремительный, дверь перед ним широко распахнулась, к неудовольствию Аграт. Если это ее комната, только она и должна открывать, а ей все время напоминают, что здесь во всем хозяин только Сатан, любая вещь подчиняется ему беспрекословно и бездумно.
Шелхавирон скользил впереди стремительно и бесшумно, но теперь не уходит в отрыв, с первого раза усвоив, что гостья не собирается ускорять шаг, теряя свое достоинство.
Тяжелые двери, больше похожие на ворота замка, распахнулись. Аграт вступила в тронный, все больше замедляя шаг. Красная дорожка все так же ведет через зал, рассекая его надвое, на той стороне трон на возвышении, а внизу у ступеней трое крепких воинов, двое в шкурах из опасных зверей, один в металлическом панцире поверх одежды, все трое держат шлемы в руках.
Аграт насторожилась еще больше, когда трое незнакомцев повернулись к ней и почтительно поклонились. Не красавцы, но с могучими фигурами и толстыми мускулистыми руками, одеты не броско, однако с мужским достоинством, когда в одежде много металла, включая железные бляхи на широком поясе, стальные полосы на плечах, широкие браслеты на предплечьях, металлические вставки в брюки и сапоги.
Все больше замедляя шаг, она подошла к нижней ступеньке и остановилась в смиренно-настороженной позе.
Сатан, не поднимаясь с трона, сказал царственно:
– Моя дочь!.. Тебе пора выйти замуж, как бы тебе ни хотелось оставаться свободной. Таковы правила, традиции, без них нам трудно было бы держаться воедино. Многие бы сочли величайшей честью взять тебя в жены, но я отобрал троих лучших из лучших… Познакомься, слева Танпэсиэль, сын Велиала, в центре Молиэль, сын Вельзевула, и крайний справа – Фаттанух, сын Теумиэля!
Замерев, она невольно скользнула взглядом по их неподвижным лицам. Танпэсиэль, высокий и мускулистый, с хищным вытянутым лицом, настолько костистым и скуластым, будто высечено из камня, нет даже кожи. Глаза остро смотрят из глубоких нор, защищенных массивными надбровными валиками и приподнятыми скулами. Небольшие, но острые рога украшены золотом.
Молиэль низкоросл и приземист, пошел вширь, похож на обломок скалы, что скатился на дорогу. Ноги короткие, из-за чего туловище выглядит еще огромнее, чем есть на самом деле. О нем давно идет слава как про умелого бойца, что кроме невероятной силы и выносливости обладает еще и воинским мастерством. Рога толстые, но короткие, остриями вверх, так что для удара ему придется наклонять голову.
На их фоне Фаттанух смотрится совсем бледным и слабым, хотя Аграт слышала о нем, как о виртуозном поединщике, но в битвах и войнах он не участвовал. Рогов у него то ли нет, то ли их не видно в пышной и кудрявой шевелюре.
Только он поглядывает на Аграт с сочувствием и пониманием, а Танпэсиэль и Молиэль смотрят, как на законную добычу, которую ухватят за волосы, вздернут к себе в седла бехемов и ускачут с нею в свои замки, чтобы никогда больше не выпустить за ворота.
