Аграт ответила прямым взглядом, дескать, и не мечтайте, но холодная тревога заползла в грудь и осталась там тяжелой глыбой льда. Традиции клана обязывают женщину, выйдя замуж, сидеть дома и покорно рожать мужу детей.
Правда, находятся такие, что ухитряются отстоять самостоятельность, но их единицы, можно пересчитать по пальцам одной руки, а остальные стараются как можно дольше оставаться незамужними, потому что замужество – дорога в один конец.
Сатан взглянул на ее помрачневшее лицо, в его взгляде промелькнуло сочувствие.
– Аграт, – сказал он почти мягко, – я рад, что ты взглянула на этих достойных героев. Теперь можешь вернуться в свою комнату. Дагдагирон проводит и посторожит у двери. Чтоб тебя никто не беспокоил, конечно.
Она ответила смиренно:
– А можно послушать? Все-таки касается и меня тоже.
Трое женихов оставались в неподвижности, соблюдая приличия и достоинство высокорожденных, но Сатан поморщился.
– Хочешь присмотреться сразу?.. Рановато, однако… с другой стороны, похвально. Хорошо, слушай. Они в твоем присутствии будут стараться больше.
Она так же смиренно опустила взгляд.
– Благодарю…
Сатан повернулся к троим молодым героям, окинул их властным взглядом.
– Моя красавица Аграт перед вами. Силу взяла от меня, потому доблестный воин, вы слышали о ее подвигах, а еще и редкая красавица, вся в маму. Полагаете, я спас ее мать тогда в пустыне из сострадания?.. Сострадание, как вы знаете, мне совсем не свойственно, а вот на ее дивную красоту я польстился.
Танпэсиэль сказал с достоинством:
– Ваша дочь сохранила и приумножила все, что есть у ее матери. Я счастлив сразиться за нее!
Сатан сказал с отеческой строгостью:
– Не сразиться!.. Мне нужен результат, а не доблестный бой!..
Танпэсиэль ответил с грубоватой учтивостью:
– Думаю, отвечу за всех, когда скажу, что мы все готовы сделать, чтобы получить вашу дочь в жены!.. Назовите условие.
Сатан неспешно оглядел всех троих, держатся вежливо, но с достоинством членов самых крупных и могучих кланов. Каждый чувствует за плечами мощь своего рода, смотрят с почтительным уважением младших к старшему, однако каждый из троих помнит, что его родители всего лишь на ступеньку ниже семьи Сатана.
– Условие несложное, – произнес он ровным голосом, – в мире людей появился человек, что разговаривал со мной очень непочтительно. Да, осмелился, хотя знал, кто я есть. Я мог бы раздавить его одним пальцем, но случилось так, что пообещал пощадить… Разумеется, на какое-то время, но все равно не терплю, когда что-то получается помимо моей воли.
Танпэсиэль сказал с пониманием в голосе:
– Любой из нас готов сразиться… нет, принести его голову!.. Я обещаю сделать это в течение недели.
– А я, – сказал Молиэль, – в течение трех дней.
Фаттанух покосился на обоих и заявил победно:
– А я хоть сегодня, если удастся сразу попасть в мир людей и вернуться.
Сатан сказал с удовлетворением:
– Приятно и сладостно слышать такие речи настоящих героев. Я не могу послать вас всех сразу, это неразумно, но можно бросить жребий, кто пойдет первым.
Они переглянулись, Танпэсиэль сказал быстро:
– Я согласен!
– И я, – сказал Молиэль.
– Это разумно, – добавил Фаттанух. – Мы все согласны. Бросите жребий?
Сатан поинтересовался:
– Может быть, желаете сами?
– Нет, – сказал Танпэсиэль почтительным тоном. – Никто не усомнится, если жребий будет брошен вашей рукой!
Сатан зловеще улыбнулся.
– Да будет так. Жду от вас голову помощника Азазеля. Рекомендую ударить в спину. Внезапно.
Молиэль пробормотал в недоумении:
– Он что, настолько опасен?
– Нет, – рыкнул Сатан зло, – просто хочу получить голову помощника Азазеля быстро и без помех. А потом доберусь и до него самого.
Танпэсиэль смотрел на него с некоторым недоверием, словно чувствовал, что Азазель тут ни при чем, а у великого и доблестного Сатана личные счеты именно с этим непонятным помощником, который, подумать только, всего лишь человек.
– Хорошо, – ответил он послушно. – Мы сделаем все, что вы скажете, чтобы получить прекраснейшую Аграт в жены.
– Соберите оружие и подготовьтесь, – велел Сатан, – а портал я обеспечу.
Аграт слушала приговор Сатана, и сердце холодело с каждым мгновением. Когда Сатан говорит так, то судьбы не избежать. Придется выйти замуж за победителя, стать покорной женой, потому что это демоны высшего круга власти, и на землю ей выход будет надежно перекрыт.
– Добавлю, – сказал Сатан и повысил голос, – я совсем не против, если убьете и Азазеля. Это как бы побочное удовольствие, но не уверен, что с ними двумя удастся справиться. Азазель есть Азазель, он полон хитростей и уверток. Мне доводилось видеть, как он побеждал и намного более сильных противников, чем он сам.
Танпэсиэль ответил с достоинством:
– Ваше слово закон. Всегда можно выбрать момент, когда Азазеля не будет рядом.
– И ударить в спину! – напомнил Сатан.
– Я ударю в спину, – подтвердил Молиэль. – Он даже не поймет, кто и чем его убил.
– Правильная речь, – ответил Сатан с удовольствием. – Нам нужна победа!.. А как достигнута, не важно. Историю пишет победитель.
Молиэль оглянулся на застывшую в печали Аграт:
– Дорогая, ты привыкнешь быть женой!.. Это важно для клана, а просто сильных воинов у нас достаточно.
Танпэсиэль сказал почти с сочувствием:
– Аграт, у нас будет много хороших детей. Я не стану тебя обижать, поверь.
Только Фаттанух промолчал, лишь взглянул на нее с сочувствием и подмигнул так, что заметила только она.
Глава 14
Обизат в лифте ничего не сказала об этом магическом устройстве, а когда Михаил нарочито помедлил, сама отыскала и нажала нужную кнопку.
На этаже Азазеля дверь их узнала, приоткрылась, а когда вошли в прихожую, со стороны кухни навстречу вышел сам Азазель в роскошном халате, которому позавидовал бы даже Обломов, в одной руке половинка огромного бутерброда, в другой чашка, а на лице благодушная улыбка.
– Ну как? – поинтересовался он дежурно и тут же окинул обоих цепким взглядом. – Целы?.. А то в Москве бывает опаснее, чем в преисподней. Сири, приготовь им…
Михаил сказал быстро:
– Не надо. Мы только что перекусили. Плотно. Обизат уже не Обизат, а противная такая большая льдина.
– Что-то случилось? – спросил Азазель. – Все равно айда на кухню. Там вырабатываются все стратегические планы хоть Генштаба, хоть борделя… Обизат, не слушай, лучше сожри что-нить горяченького, только зубы не попорти… Мишка, у тебя как? А то морда лица не очень, я же поэт, все вижу, хоть душа твоя и черна, как рассвет на Плутоне.
