— И сколько всего бойцов он убил?
— Шестерых за десять минут. Больше против него никто не решился выйти, — отчитался администратор боев. — И, насколько я слышал, на выходе его Коготь со своими людьми подкараулил — рассчитаться хотел, круглую сумму проиграл из-за него… Так вот, их утром мертвыми нашли. Всех шестерых. Полиция расследование ведет, но как мне шепнули: там ни следов, ни улик, ни видеозаписей не осталось.
— А фотографии этого Лео у кого-то остались?
— Нет, — пожал плечами администратор. — Бои были настолько быстрыми, что никто из зевак не успел камеру включить. Да и не принято это у нас как-то… Можно и по шее получить за съемку — не в бирюльки чай играем. Попадет такая запись к властям — проблем не оберешься.
— Что ж, — снова отпил маленький глоточек богато одетый мужчина. — «Ангелочек» этот точно не из легавых — те стараются не убивать, даже под глубоким прикрытием, тут же: двенадцать жмуров за один день. Даже СИБ так не работает. Так что и не из тихушников он… Думаю, с ним можно работать.
— Я тоже так подумал, — сказал администратор боев. — Поэтому и пригласил его приходить через месяц, когда шум немного подуляжется.
— И ты хочешь выставить его против Касселя? Я правильно тебя понял?
— Именно.
— И на кого советуешь поставить?
— На «Ангелочка», конечно!
— Так ведь Кассель тоже не пальцем деланый. Он в боях уже пятый год участвует. И еще ни одного поражения. Уверен ты в этом Лео? Ведь разговор, как я понимаю, идет о действительно крупных ставках. Сколько, кстати, планируешь?
— Я на пятьсот рассчитываю, минимум. О парне ведь практически никто не знает пока. Можно Лабертовского на слабо взять — он своим Касселем гордится, хвастается постоянно. При каждом удобном случае твердит, что тот непобедим.
— Ладно, поверю твоему чутью, Василий, — отставил чашечку мужчина в дорогом костюме. — Попробуем растрясти Лаба… Но что будет, если парень не появится через месяц?
— Думаю, что появится. Просто уверен в этом!
— Ну смотри, Василий. Репутацией своей ответишь. А то и головой!
Глава 21
— Я тебя убью, Лео! — тихо и вкрадчиво сказала идущему рядом Леониду Анна.
— Зачем? — ощутимо напрягся юноша, словно действительно ожидал, что девушка прямо сейчас достанет из сумочки пистолет и примется выполнять свою угрозу.
— Затем, что это ты мне все время твердил: «Не парься, не парься…»! А в результате оказалось, что под словом «театр» ты подразумевал не какой-нибудь дом культуры с самодеятельностью или учебный театр одного из институтов, а именно Новопитерский Большой Драматический Театр!!!
— И что? — не понял парень. — Не театр разве? Не вижу связи и причин для убийства. Зачем убивать?
— Затем, что мы тут словно белые вороны!!! Все вокруг в костюмах и вечерних платьях, а мы… — от возмущения девушка не нашла даже подходящего слова, чтобы выразить всю глубину владеющего ей чувства.
Юноша непонимающе осмотрел себя и свою спутницу: сам он был одет в легкие бежевые брюки со светло-коричневым ремнем, бежевую приталенную рубашку с коротким рукавом, расстегнутую на две верхних пуговицы и макасины под цвет остальной одежды, надетые поверх белых носков; спутница его была в белой блузке и светлых классических брюках, на плече несла светлую же дамскую сумочку на длинном тонком ремешке. Волосы у нее при этом были заплетены в простую косу до середины спины, прихваченную на конце зеленой резинкой.
Юноша пожал плечами.
— Ну и что? Слегка выделяемся, но ведь и задачи слиться с толпой, оставаясь максимально незаметными не было.
— Но мы выглядим глупо! — не решаясь, повысить голос, чтобы не привлечь еще больше внимания, угрюмо сказала девушка.
— Да? — задумался юноша. — Ты так считаешь? — оттянул пальцами отворот своей рубашки и посмотрел на него Леонид. — Нормальная же одежда? По фигуре и по сезону. Не рваная, не мятая, не грязная… Что не так-то? Зачем убивать?
— В том и дело, что она «нормальная»! — выдохнула Анна. — Обычная, повседневная… А должна была быть празднично-выходной! Дорогой и красивой!
— Между прочим, моя рубашка двести рублей стоит. Не назвал бы я ее дешевой, — заметил юноша, поправляя указанный предмет одежды. — А макасины сто восемьдесят.
— Двести рублей?! — уставилась девушка на своего спутника. — За рубашку?
— Она мне понравилась, — пожал плечами юноша. — Сегодня утром мимо магазина шел, в витрине увидел и она мне понравилась, как раз под брюки подходит. Макасины там же присмотрел, а то старые маловаты мне стали, как-никак год назад покупал, подрос немного.
— Брюки-то тогда сколько же? Рублей пятьсот?
— Почему пятьсот? За десять взял.
— Ты точно ненормальный! — вздохнула Анна.
— Почему? — терпеливо уточнил юноша. — Мне понравилась вещь, и я ее купил. Что в этом ненормального?
— Ненормально к дешевым брюкам подбирать дорогущую рубашку и наоборот, — вздохнула девушка.
— А как нормально? — с выражением глубочайшего внимания на лице уточнил он.
— Нормально, когда к дешевым брюкам подбирают дешевую рубашку или к дорогой рубашке дорогие брюки. Нормально, когда весь наряд выдержан в одной ценовой категории. Это нормально.
— А если мне нравятся именно эти вещи? Если мне в них удобно и комфортно?
— То менее странным и эксцентричным оно от этого не выглядит, — устало закончила она. — И вообще, не дороговаты вещички для человека, живущего на одну пенсию и пособие?
— Ну, не голодаю пока. А прижмет — устроюсь куда-нибудь.
— Смотри, твоя жизнь, — вздохнула девушка, глянула на себя, вокруг и снова скуксилась. — Блин, все пялятся!
— Да не бери в голову, — отмахнулся Леонид, беря девушку под руку. — Никаких законов и норм приличия мы не нарушаем. Так что не парься, пойдем места свои в зале поищем.
— Пошли, — почти смирилась с происходящим Анна. — Там хоть свет выключат…
* * *
— Партер в Новопитерском Большом Драматическом Театре значит… Два места… — голосом человека, уставшего уже удивляться, констатировала Анна, увидев куда они пришли, и какие места указал, как их, ее спутник. — Боюсь даже предположить, сколько это стоит.
— Две сотни за билет, — пожал плечами юноша.
— И это на заработок с одного единственного провального дня «подработки»? — уточнила девушка.
— Ну… У меня был очень сложный номер.
— Ты вообще знаешь, что средняя зарплата по городу — двести пятьдесят рублей в месяц. В месяц!
— Значит мне повезло, — пожал плечами парень. — Легко пришли — легко ушли. Не парься. Давай лучше получать удовольствие от того, за что уже заплачено. Я, честно говоря, давно уже хотел посмотреть «Гамлета» на этой сцене. Возможности раньше не было. Шекспир — классика классики. Не порть момент упоминанием о бренном!
