— Но…
— Паш, как я мог иначе поступить? Мы же с одного детдома все. С тобой и с Настькой. Я же знаю, что остальные ребята, как узнали, дали сколько смогли. Сивый с Щербатым даже точку Старикова накрыли, чтобы денег достать…
— Ищут их теперь, дураков… Стариков из-под земли достанет и туда же опять закопает, — печально вздохнул Паша.
— Не закопает. Не ссы, Одноглазый, — взлохматил Лёня волосы Пашке. — Умер Стариков. Вчера вечером.
— Умер? — удивился тот.
— Умер, — подтвердил Лёнька. — Но впредь думайте головой, кого и когда брать.
— Повезло нам, — ответил Паша. Повисло молчание. Оно не было тягостным. Просто, каждый о чем-то своем думал.
— И что, прямо так… кишками? — спросил Паша Одноглазый. Лёнька кивнул.
— Я ж, просто со злости тогда сказал… в запале, — Лёня пожал плечами. Вновь помолчали.
— Спасибо, — тихо сказал Паша.
— Не за что, — тихо ответил Лёня. — Обращайся. На то и нужны друзья.
Глава 29
Под самое утро в квартиру вернулся Лео. Он был уставший, запыхавшийся, вспотевший. В каждой руке держал по дипломату. На спине его болтался школьный рюкзак.
— Что с тобой? — удивилась и немного испугалась Анна.
— Лифт не работает, — пожаловался Леонид. — Пришлось по лестнице подниматься. Устал, запыхался…
— А что в дипломатах? — поинтересовалась девушка.
— Деньги. Крупными купюрами! Тяжелые, дрянь такая!
— Откуда же? — окончательно успокоилась девушка. Раз парень шутит — значит все в порядке.
— Казнил одного маньяка по просьбе друга, попутно грабанул двух авторитетов. Перся потом пешком через полгорода. Почувствуй себя вьючным ослом называется…
— Проходи уж, народный мститель, — усмехнулась Анна. — Ужинать будешь?
— Естественно! — отозвался Леонид из своей комнаты. — Только душ приму по-быстрому, а то вспотел, как свинья.
— Хорошо, я как раз разогрею все, — крикнула Анна с кухни.
Через пятнадцать минут уже чистый, посвежевший и лучащийся довольной улыбкой Лео, сидел за столом и вдыхал божественный аромат поставленной перед ним пищи.
— Анна! Ты просто сокровище! Что бы я без тебя делал? — восхитился он, вонзая вилку в жареную картошку.
— Давился бы покупной дрянью из круглосутки, — усмехнулась девушка. — Где бродил-то?
— Так выступление было сегодня. Помнишь, я тебе говорил месяц назад?
— Помню, — подтвердила она. — И как результат? Удачно?
— Да как сказать, — задумался он. — С одной стороны — выступил я хорошо, шоу устроил незабываемое, денег мне отвалили не скупясь…
— А с другой?
— А с другой — больше мне там не выступать. Слишком уж яркое шоу вышло. Повторить не получится. Придется что-то другое придумывать.
— Жалеешь?
— Нет конечно, — удивился юноша. — Я никогда ни о чем не жалею. Сделал — это факт, данность, с которой надо работать дальше. Не сделал — то же самое. Смысл думать, что было бы, если бы? Думать надо до, а не после.
— Интересная позиция. Жаль не все и не всегда способны ее придерживаться.
— Логичная, всего навсего, — пожал плечами юноша, продолжая уплетать картошку за обе щеки.
— Спать пойдешь, Логичный ты наш? — улыбнулась девушка.
— К сожалению, нет, — отозвался Леонид. — У меня через полтора часа занятия в студии начинаются, потом тренировка по фехтованию, а днем надо будет с другом повидаться, дело одно уладить. Потом в другой студии занятие. Ну а вечером же Лерка придет, мы ж с вами договаривались позаниматься сегодня. Так что не судьба подремать…
— Я могу Лерке позвонить, сказать, что ты сегодня занят, — предложила Анна.
— Не-не-не! Обещал, значит сделаю! Мое слово крепко. Это хорошо для бизнеса, — отрицательно помотал вилкой Леонид.
— Какого бизнеса? — удивилась Анна. — Ты же безработный.
— Для любого бизнеса, — наставительно пояснил юноша. — Ведь это же логично!
— Логично — не всегда правильно, — таким же тоном ответила Анна.
— Как это? — буквально завис он. — Не понимаю.
— И не поймешь. Это не понимать, это чувствовать надо.
— Женщины!.. — с совершенно непонятной интонацией проговорил он, вкладывая в одно слово весь свой опыт общения с этими мозговыносящими нелогичными существами.
— Что-то против нас имеешь? — угрожающе подняла половник Анна.
— Нет-нет, что ты! — сразу же выставил руки в защитном жесте Леонид. — Я люблю и уважаю женщин! — в притворном ужасе воскликнул он. И тише добавил, — Больше, конечно, люблю, чем уважаю…
За что тут же получил легкий удар тем самым половником по лбу.
— Ай-ай-ай! Сдаюсь-сдаюсь!
— Доедай давай, — наставительно заметила она. — Нечего за столом болтать!
— Хорошо-хорошо! Когда я ем, я глух и нем! А также быстр и ангельски хитер! — улыбнулся Леонид, вновь набрасываясь на картошку.
* * *
В одном из кафе на набережной за столиком в пластиковом кресле сидел мужчина. Высокий, спокойный, коротко-постриженные остатки волос сохранившиеся по бокам его почти полностью лысой головы, когда-то бывшие темными, нынче были пегими от седины, точно также, как и аккуратная «круглая» борода, красующаяся на его лице.
На переносице его красовались стильные прозрачные компьютерные очки. На столе перед ним покоился разложенный ноутбук с активированным голографическим экраном и клавиатурой.
Из одежды, мужчина носил синюю «джинсовую» рубашку с коротким рукавом, синиие же джинсы и мягкие замшевые туфли.
Он расслабленно пил кофе из белой керамической чашки, придерживая другой рукой блюдце и рассеянно проглядывал что-то на экране своего ноутбука, время от времени слегка шевеля пальцем, на котором было надето кольцо-манипулятор, пришедшее с течением времени и технического прогресса на смену компьютерной «мышке» и тачскрину.
К столику подошла девушка в летнем элегантном черно-белом платье с глубоким декольте и без рукавов. На ногах у нее были черные туфельки-босоножки на высоком каблуке. На плече висела маленькая сумочка.
Сама девушка имела небольшой рост и хрупкое телосложение, тонкие, правильные черты лица, светлые прямые волосы, постепенно темнеющие к корням, длиной чуть выше плеч. Она была молода, даже более того, ее можно было назвать почти что девочкой. На взгляд ей можно было дать не больше семнадцати.
И она была красива. Не то, чтобы яркая неотразимая красотка, нет. Но взгляды мужчин как-то сами собой притягивались к ней, прилипая и не желая покидать столь притягательный объект.
