— Ты очень хорошо воюешь?
— Я довольно…
— Сколько атак ты стаймировал до того, как мы познакомились?
Тохэй наконец замолчал.
— Рина лучший боец из вашей команды и более опытный руководитель. Если я назначил ее командиром, значит, на то были причины. В том, что касается фракции, у меня нет личных пристрастий. С Риной ты можешь стать более сильным. Если не согласен, вон там дверь.
Тохэй насупился, глаза его сверкнули пламенем, но он ничего не сказал.
— Рикардо, что у тебя?
— Андрей, у меня даже нейтронные пушки не открыты, лишь пехотинцы на третьем уровне да стрелки.
Надо же, человек уже до пехотинцев добрался. Хотя звание как у меня, единственное, может, на одну степень повыше.
— Забиваешь одну атаку пехотинцами и стрелками, помогаешь живой силой. Соотношения юнитов уточнишь у командира группы.
— Это сделаем, — заулыбался Зверюга.
— Густаво?
— У меня с таймом неважно.
— Значит, командир будет лично руководить твоим таймом. Самар, я смотрю, у тебя тут команда мечты подбирается.
Все дружно захохотали, даже Тохэй хмыкнул. Я перевел взгляд на Леху. Что ж, сколько поврежденный реактивный двигатель не охлаждай, а конец будет…
— Рамирес…
— Форт, а у нас команда неполная. Анода нет.
Только теперь я заметил, что коалиция близнецов действительно представлена лишь на пятьдесят процентов. Геймор сидит на своем месте, поблескивая двумя красными линиями своей эмблемы на мундире слева, а его братца нет. Что-то новенькое. Заболел или это намеренное действие? Странно, всегда считал, что с братьями у меня достаточно хорошие отношения.
— Готовь свою атаку, исходя из имеющихся сил. Что еще?
Все завертели головами, переглядываясь друг на друга.
— Тогда все по местам, командиры создают конференции и организовывают атаки. Рина, я у тебя Геймора на пару минут украду.
— Без проблем.
Барбадоса только недавно перестала сгорать со стыда, каждый раз, когда я на нее смотрел. Про ее выходку мы не заикались, и теперь Рина почти вошла в прежний рабочий ритм. Мне такой подход был только на руку.
Хотя машинально рассматривая уходящую фигуру в обтягивающем мундире (почему здесь у женщин вместо брюк бриджи с высокими сапогами?) я задумался, а не совершил ли ошибку, отказав Барбадосе… Нет, все правильно. Всему свое место и время. Я повернулся к Катоду и пристально посмотрел тому в глаза.
— Брат где?
— Не знаю. Форт, клянусь, не знаю. Утром к нему летал, потом позвонил, не берет…
— Как давно он пропал?
— Часов пять прошло.
— И ты молчал?!
Геймор виновато вжал голову в плечи.
— Может, его на перерождение отправили?
— Никаких атак не было, у нас же форты рядом, я бы заметил.
— А если в ударке вместо героя сам пошел?
— На кого?
Резонно. Братья в последнее время занимались исключительно обрастанием жиром, то есть прокачкой исследований и накоплением славы для повышения в звании и нового слота. Еще забивали ударки, но это делали все. Никаких военных действий не вели. Так что же произошло с Виллианом?
Я посмотрел на карту, вот форты Анода, четыре штуки, стоят, как и раньше. Только… Когда они вдруг все стали бирюзового цвета? Нажал на один из них.
Анод, полковник. Фракция «Помощь фронту». Альянс 10.
На планшете запоздало появилось сообщение.
Игрок Анод покинул фракцию «Защитник Севера».
Хамелеон ушел к «Хамелеонам». Можно было даже улыбнуться такому каламбуру, только вот почему-то мне было совсем не до смеха. Молчаливо развернул планшет к Геймору.
— Это для тебя такая же новость, как и для меня?
— Какого х…
Ого, оказывается и в восьмом доминионе умели ругаться. Надо будет потом выяснить, что означают последние два слова.
— Хорошо, давай к группе. А я пока подумаю, что делать.
Глава 14
Можно ли привыкнуть к вранью? Конечно, обжегшись на лжи, каждое новое слово начинаешь взвешивать. Можно ли привыкнуть к трусости? Да, не все рождаются героями и храбрецами, многие становятся таковыми после муштры и тренировок, и то не все. Можно ли привыкнуть к предательству как совокупности всех дурных нравственных качеств человека? Нет. Всегда каждое новое отступничество будет восприниматься болезненно и происходить в самый непредсказуемый момент.
Виллиан, Виллиан, а ведь у меня на него были большие планы. Робкий, пугливый, но исполнительный и понятливый. Мечта любого руководителя. Да, таким человеком в определенной степени можно помыкать: идея, посеянная в его сознание, при должном уходе расцветает пышным цветом, и будет выдаваться за свою. Но я не успел, занимался другими делами, более важными, на мой взгляд, и потерял Анода.
Даже отобранный у Теосдена кантон не радовал глаз. Я сообщил, что ближе к вечеру будут раздачи слонов, а пока что территория оставалась без хозяина. Но были вещи, которые сейчас требовали безотлагательных решений.
Игрок Катод просит разрешение для допуска на военный форт «Трансформаторная будка1».
— Входи, Геймор.
Я смотрел на смущенного близнеца, который только что лично разрушил последний форт Теосдена, и было видно, что мысли Катода заняты совершенно другим.
— Присаживайся. Виллиан звонил?
Геймор потупил глаза и кивнул.
— Зовет с собой?
Геймор кивнул снова.
— И как на него вышли? Или он на них?
— После того нападения на Гризли один из рекрутеров «Хамелеонов», типа нашей Рины, — я отметил про себя «нашу Рину» и кивнул, — написал брату. Начали общаться…
— И Виллиан даже ни разу не поговорил с тобой?
— Напрямую нет. Все ходил вокруг да около с намеками. Вроде, лучше хорошего защитника может быть только лучший. И что, скорее всего, в грядущей войне за дистрикт победит десятый Альянс. Я тогда и значения не придавал, думал, треплется.
— А сам считаешь?
— Свинство это, Форт, самое натуральное. Он, конечно, мой брат, единственный близкий человек, но так не делается.
— Ты прав, это твой самый близкий человек. И мы должны поддерживать наших близких, какие бы ошибки они не совершали.
— Форт, я не понимаю…
— Геймор, тебе надо вступить вместе с братом в десятый Альянс. Как там эта фракция называется?
— «Помощь фронту». Это для новичков. Если достигаешь более высокого звания и показываешь себя хорошим бойцом, переводят в другие. Так Виллиан говорил.
