– Ты о чем? – не понял Матвей.
– Выходит, ты мой брат?
– Почему это брат?
– А кто ж еще? Родители одни и те же. И день рождения у нас один. Значит, не просто брат, а еще и близнец!
– Да нет, вы не брат с сестрой, – сказал Веня. – Скорее, вы один и тот же человек. В одной вероятности мальчик родился, а в другой – девочка.
– Еще чего! – хмыкнула Милослава.
За ее показной насмешливостью проскальзывала самая настоящая ревность. Матвей тоже ощущал нечто подобное. Как смириться с таким абсурдным фактом, что ты мог вовсе не появиться на свет? И что твои родители продолжали бы преспокойно и счастливо жить без тебя и любить другого ребенка?
– В общем, вы – разные варианты одного человека, – подытожил Ватрушкин.
– Я никакой не вариант! – возмутилась Милослава.
– Не вариант, – подхватил Матвей. – Ты копия. Клон. Женского пола.
– Твоя, что ли, копия? С чего это ты взял, что оригинал – ты?
– Потому что моя реальность – настоящая. А твоя вероятность – просто мой бред!
– Как раз моя вероятность – реальная. Между прочим, ты сейчас в ней находишься. А вот где твоя – еще вопрос. И существует ли она вообще? Может, только в твоем воспаленном воображении?
– Существует, не беспокойся! И я туда вернусь, можешь быть уверена!
– Обратно в свою палату ты вернешься, к людям в белых халатах.
Из кабинета вышел Олег Денисович, и все разом смолкли.
– Ну что? – с надеждой спросил Веня. – Получилось?
– Да, повезло, Андрей как раз на работе. Вот адрес твоего рыбака.
Он протянул листок Матвею. Тот стрельнул взглядом в сторону Ватрушкина:
– Вован, Костян… и Андрей. Ужасно похоже.
Веня со смущенной улыбкой пожал плечами – ну, перепутал.
– Только имей в виду, это адрес по прописке, – сказал Олег Денисович. – Он может жить совершенно в другом месте.
Матвей посмотрел на адрес и подпрыгнул:
– Озерки! Я так и знал, что он там живет! Я вчера сто раз этот поселок обегал. Только не нашел никого.
– Теперь есть номер дома, найдем, – уверенно пообещал Веня.
Матвей хотел возразить, что теперь, когда есть номер дома, он и сам справится, и обуза в виде несчастного лузера ему вовсе не нужна. Но промолчал. Подумал вдруг, что снова останется один. Лучше уж кто-то будет рядом. Пусть даже Ватрушкин.
– А почему его зовут Георгий Иванович Рябинин? – спросил Веня, заглядывая в листок. – Ты же говорил – дядя Егор.
– Ну да, Егор… И правда, почему здесь Георгий?
– Это одно и то же имя, – сказала Милослава. – Полностью Георгий, коротко – Егор.
– Вовсе не обязательно, – покачал головой Олег Денисович. – Это могут быть и разные имена.
Матвей махнул рукой:
– Да ладно, на месте разберемся.
– А дальше что? – спросила Милослава. – Ну, найдете вы рыбака, поймете, из какой он вероятности. Как это поможет вернуться?
– Вот сначала найдем, а потом и будем разбираться, – буркнул Матвей. Ему и самому не вполне было понятно, что делать дальше, а тут еще она со своими глупыми вопросами.
– Вы все поедете? – спросил Олег Денисович.
– Я – нет. Мне в музыкалку надо, – сообщила Милослава и, взглянув на часы, заторопилась. Схватила свою сумку из подсобки и гулко застучала каблучками по коридору.
– Ну прямо звезда эстрады! Она у нас и поет, и играет! – язвительно высказался ей в спину Матвей.
– И танцует! – бросила Милослава через плечо.
– Так, ребята, мне тоже пора, – сказал Олег Денисович. – Езжайте. И чтобы ко второй смене были здесь как штык, ясно? Другая вероятность – это еще не повод уроки прогуливать.
14
До Озерков ребята добрались на удивление быстро и без происшествий и уже через полчаса входили на территорию коттеджного поселка через главные ворота. Настежь распахнутые железные створки покачивались от редких порывов ветра.
– Тут даже спросить не у кого, – удивленно сказал Веня, останавливаясь посреди пустой дороги. – Где все?
– Хороший вопрос, – отозвался Матвей. – Я вчера по этому поселку-призраку больше трех часов один бродил…
– Какой там адрес? – Веня развернул листок. – Дом тридцать. На Длинной улице.
– Нормально! И откуда мы узнаем, какая улица у них длинная, а какая короткая? – возмутился Матвей. – Шагами будем мерить?
– Да это название! – засмеялся Ватрушкин. – Адрес такой: улица Длинная, дом тридцать.
– У людей что, с фантазией проблемы? Надо же так назвать улицу! Назвали бы еще Правая или Левая.
– Лучше Пустынная. Этому поселку больше подходит.
– Ага. Или Безлюдная.
– Или Необитаемая.
Они пошли вперед, оживленно перебирая варианты названий, пока на очередном перекрестке не увидели кривую табличку, написанную от руки: «Улица Длинная».
– Вчера вот на этой самой улице, – сказал Матвей, когда они прошли несколько домов, – одна противная пигалица мне весь мозг выклевала.
– Вон та? – показал Веня на маленькую фигурку в светлом пальтишке, копошащуюся на лужайке соседнего коттеджа.
– Точно, она! Идем скорей отсюда, видеть ее не хочу, – прошипел Матвей. – А слышать тем более.
Веня остановился.
– Не получится. Придется и видеть, и слышать.
– С чего вдруг?
– Это и есть дом тридцать.
– Как тридцать?
Матвей уставился на табличку с номером, расположенную на калитке, прямо над кнопкой домофона. И в самом деле тридцать. Так что же получается? Дядя Егор проживает в этом самом доме? Возле которого Матвей вчера потерял кучу времени и нервов? Получается, что эта пигалица… его дочь? Действительно, он ведь говорил: я бы за такое своей дочери голову открутил.
– Вот пиявка болотная! – в полный голос воскликнул Матвей. – Эй, мелкая, а ну-ка иди сюда! Все-таки надо было тебе вчера в лоб дать!
– Чей там голос из помойки? – отозвалась девочка, не трогаясь с места.
– Нет, ты видел? – Матвей возмущенно повернулся к Вене. – Как она со взрослыми разговаривает!
– Ну, ты же сам так начал, – сказал Ватрушкин. – Что ты на нее набросился с ходу? Она же маленькая. С детьми по-хорошему надо.
– Ну-ну! Попробуй. Только имей в виду: по-хорошему она не понимает.
– По-хорошему все понимают. Как ее зовут?
– А ты спроси.
Веня подошел к ограде и поманил девочку.
