Судя по его лицу, Кайл одобряет. Почти гордится.
– Я уверен, что Фэлона не будет в кабинете в ближайшие десять минут, так что советую тебе поторапливаться.
– Уверен? – переспрашиваю я с сомнением.
– Да, я абсолютно уверен в том, что кое-кто сделал кое-что и вынудил его отлучиться. Все ради тебя.
– У вас в лаборатории есть свои люди? – озаряет меня.
– Понятия не имею, о чем ты, – говорит он, прикинувшись невинной овечкой.
Мои губы сами собой вздрагивают в усмешке, и что-то во взгляде Кайла меняется, когда он смотрит на меня.
– Вот оно.
Я вопросительно поднимаю брови.
– Хочешь узнать, почему я называю тебя принцессой?
– Эм, да, конечно. То есть я думала, ты просто хотел позлить меня. Но вообще-то да, я хочу узнать.
– Одно из моих самых ранних воспоминаний – это тот день, когда я впервые увидел мир за стенами «Ленгарда». Это был мой седьмой день рождения, – говорит он.
Ну и к чему это?
– Родители взяли меня в океанариум. Я думал, мы просто будем праздновать, но оказалось, что, кроме этого, они хотят повидаться со старыми друзьями. Друзьями-Вещими.
Кажется, я знаю, что будет дальше, и пытаюсь взять себя в руки.
– Ты меня не помнишь, – тихо говорит он. – Ты была с другой группой людей, вы тоже что-то отмечали, но твоим родителям удалось ненадолго отлучиться и поговорить с моими. Но ты меня не замечала. А я тебя заметил.
Я слушаю, затаив дыхание, потому что на самом деле я помню тот день, о котором он говорит. Я помню океанариум, это был шестой день рождения моей подруги. Она захотела, чтоб мы все нарядились феями, и мы пришли в костюмах.
– Я в тот день была принцессой, – шепчу я, ярко вспомнив блестящее платье, которое для меня сшила мама, и бриллиантовую корону, которую я отказывалась снять даже перед сном.
– Я видел тебя всего секунду, – продолжает Кайл. – Ты бегала по залу, у тебя развевались волосы, и ты смеялась, смеялась так, словно ничто в целом мире не могло тебя встревожить. Мне было семь, и я был уверен, что ты родилась на свет, чтобы быть принцессой. И сейчас, когда ты улыбалась… ты была так похожа на ту девочку.
Честно говоря, я просто не знаю, что сказать. Но Кайл, должно быть, что-то понял по моему выражению лица, потому что неожиданно рассмеялся:
– Не обольщайся! Это просто констатация факта, я не пытаюсь к тебе подкатить.
Я снова улыбаюсь, на этот раз широко и открыто.
– Я и не думала, – честно признаю я. – Но ты меня удивил. Я уже и забыла про тот день.
– Я видел тебя еще несколько раз в течение нескольких лет, пока твоя семья не переехала, – говорит он. – Наши мамы были лучшими подругами – можешь ты в это поверить? Но когда мы покинули «Ленгард», именно твоя мама навещала мою, и никак иначе.
Я качаю головой. Вот это да, еще одна новость. И опять-таки я задумываюсь: почему мои родители никогда не говорили мне о мире Вещих? Почему, если наши родители были так близки, я никогда не встречала родителей Кайла и даже не помню их? Или… быть может… они все от меня скрывали?
– Ты всегда улыбалась, всегда выглядела счастливой, – продолжает Кайл, снова привлекая мое внимание. – Тем не менее я больше никогда не видел тебя в том странном платье. До сих пор не могу понять, как ты умудрялась в нем ходить.
Я смеюсь, и его глаза триумфально вспыхивают.
– В конце того дня папа нес меня домой на руках, – говорю я, позволив воспоминаниям нахлынуть. Но в этот раз я почему-то не чувствую обычной боли или ослепляющей паники, которые всегда сопровождают мои воспоминания о родителях. Сейчас я чувствую лишь грусть. – Наверное, выглядело оно красиво… но все эти юбки были ужасно тяжелыми.
– Не сомневаюсь, – с улыбкой говорит Кайл. – У меня дома тоже такое есть, если что.
– Ну само собой. – Я снова смеюсь.
Поразительно, как спокойно я чувствую себя в компании человека, который всего несколько дней назад похитил меня и держал взаперти, а потом вдруг свалился нежданно-негаданно неизвестно откуда, да еще и позабыл где-то собственное тело. Но правда в том, что сейчас я действительно чувствую себя намного увереннее, чем за все прошедшие годы. И даже смогла спокойно поговорить о родителях – людях, о которых я не могла даже просто подумать без мощной панической атаки. Кайлу каким-то образом удалось невозможное. А также позволить мне активно участвовать в нашем разговоре. И не случилось ничего плохого. Я говорю, но не Вещаю. И это замечательно.
– Спасибо, – вырывается у меня.
К счастью, мне не нужно объяснять, за что именно: Кайл, похоже, все понимает.
– На здоровье, принцесса, – многозначительно говорит он и смотрит на часы. – Наши десять минут почти истекли. Ты готова?
– Нет, – говорю я. Но все равно подхожу к шкафу и ищу перчатки с очками. – Но, мне кажется, сейчас это неважно. Ты не мог бы отвернуться?
Он не двигается.
– Либо ты отворачиваешься и даешь мне переодеться, либо проецируешь себя обратно в свою маленькую пещерку. Никаких представлений сегодня.
– Только сегодня?
Он поворачивается ко мне спиной, но напоследок успевает послать мне хитрую ухмылку.
– Осторожнее, Лис, – бросает он. – Или я начну думать, что теперь ты подкатываешь ко мне.
Я комкаю носки и кидаю ему в голову. Даже несмотря на то, что комок просто пролетает сквозь него и попадает в стену, мне это все равно доставляет удовольствие.
Игнорируя его смех и следя за его спиной, я быстро переодеваюсь в одежду, более подходящую для моей миссии. Закончив, я говорю:
– Теперь можешь повернуться.
Кайл оборачивается и окидывает взглядом мой наряд.
– Что, и никакой балаклавы?
Я осматриваю свои джинсы, черную курточку и ботинки Эстер, которые я так до сих пор и не вернула. Эта одежда скрывает меня с головы до пят.
– Это же тайная миссия, правда? – Я указываю на черную одежду. – Не хочу, чтобы меня заметили.
– Тогда ты провалилась. С треском, – смеется Кайл.
Я не знаю, как реагировать на это замечание, поэтому просто завязываю волосы в хвост.
– Будет лучше, если ты просто постараешься не попадаться никому на глаза, – добавляет он, избавляя меня от необходимости отвечать.
– Таков мой план, – соглашаюсь я.
– Тогда вперед, тигрица, – говорит Кайл, подгоняя меня к двери. – Я попрошу Смита вернуть меня сюда через час, чтобы узнать, как все прошло.
Почему-то эти слова немного ослабили напряжение у меня в груди. Мысль о том, что после всего этого я снова встречусь с Кайлом, успокаивает.
