Я жду, жду и жду, но ничего не происходит.
– Поверить не могу, – тихо произносит он.
Такое ощущение, будто он говорит не со мной.
– Что за игру они затеяли?
Он покачивает головой и поворачивается ко мне, но в этот раз, впервые с нашего знакомства, не встречается со мной взглядом. Просто смотрит сквозь меня и бросает:
– Ложись спать, Динь. До завтра.
Он выходит за дверь. Та закрывается, и я остаюсь одна, а в моей голове роятся и множатся вопросы.
Глава 4
После восьмичасового сна я чувствую себя заново родившейся. Я иду к кабинету доктора Мэннинга по белоснежным коридорам, и мне кажется, будто пол у меня под ногами легонько пружинит. Терапевт подмечает мое жизнерадостное настроение, коротко улыбается и жестом приглашает меня сесть.
– Ты такая веселая сегодня, Джейн, – говорит Мэннинг.
Блестящие черные глаза неотрывно следят за мной.
– Не расскажешь почему?
Он уже знает ответ на этот вопрос. Он оставался неизменным в течение последних двух с половиной лет – молчание.
Мэннинг старается как может, этого не отнять. Но о некоторых вещах лучше не говорить. Хотя в моем случае – обо всех вещах. Поэтому едва ли можно назвать терапией те два часа, которые я каждое утро провожу в его кабинете с первого дня в «Ленгарде». Не знаю, почему Мэннинг терпит это и почему в «Ленгарде» так настойчиво хотят продолжать наши сеансы, ведь я просто трачу его время. Все, чего он со мной добьется, – это преждевременная лысина. Мне-то все равно больше нечем заняться. А вот Мэннингу… Наверняка в этих стенах есть те, кому его внимание нужнее.
Так или иначе, все в «Ленгарде» с самого начала были очень озабочены моим психическим здоровьем. И вот поэтому я до сих пор прихожу к Мэннингу каждый божий день и сижу с ним в уютной тишине.
Иногда Мэннинг задает вопросы. Например, какой у меня любимый цвет? Нравится ли мне вкус коктейлей, которыми меня тут поят? Уважительно ли относятся ко мне охранники? Думаю ли я, что время, проведенное в «Ленгарде», как-то повлияло на мое мировоззрение?
Когда он впервые задал последний вопрос, я чуть не расхохоталась. Но мне удалось сдержаться, как и всегда.
Сегодня все идет как обычно. Мэннинг начинает со стандартных вопросов и терпеливо ждет ответа. Я молчу, и тогда он откидывается на спинку кресла и просто смотрит на меня.
Вначале меня это нервировало. А потом я поняла, чего он добивается: наверное, думает, что это доведет меня до ручки, я сорвусь и заговорю.
Но теперь и я знаю правила этой игры. Когда наше время подходит к концу, он спокойно отпускает меня, не показывая, что разочарован отсутствием успеха. Как и положено хорошему психотерапевту, он ловко скрывает чувства за непроницаемым выражением лица.
– Увидимся завтра, Джейн, – говорит Мэннинг, когда охранники уводят меня из кабинета. Он прощается со мной так каждый день, как будто мы с ним проделали огромную работу и ему не терпится вернуться к ней вновь.
В такие минуты я спрашиваю себя: уж не спятил ли он часом? И вместе с тем понимаю: он просто очень упрямый. Однако я такая же. Ему не пробиться сквозь мои стены, они крепче камня.
Я иду по коридору и думаю о том, что произошло прошлой ночью, когда Вард привел меня в камеру. Мы с ним не увидимся до самого вечера, поэтому я здорово удивляюсь, когда прихожу на тренировку и вижу, как он собственной персоной стоит там и разговаривает о чем-то с Энцо.
– Доброе утро, Джей Ди, – приветствует меня Энцо, после того как охранники снимают с меня наручники и выходят из спортзала.
Мне нравится Энцо. Например, потому, что он не называет меня «объект Шесть-Восемь-Четыре» или даже «Джейн Доу». Как и Вард, он дал мне прозвище, пусть в его основу и легли инициалы моего кодового имени. Хотя предательский внутренний голос все равно нашептывает, что Динь – лучше.
– Ты знаешь, что делать, – говорит Энцо. – Вещи в шкафчике. У тебя три минуты, и живо назад. Давай шевелись!
Мне не нужно напоминать, что делать, но он все равно каждое утро дает мне инструкции. Я, как обычно, киваю и иду в раздевалку. Прохожу мимо Варда. Зачем он пришел? Надеюсь, когда я вернусь, его уже не будет. Одна из причин, по которым я люблю тренировки, – мне наконец можно снять с себя дурацкую униформу. Даже в «Ленгарде» признают, что в этой наволочке невозможно тренироваться. Каждый день я целых три часа наслаждаюсь тем, что ношу короткие серые шорты и белую обтягивающую майку. В этой одежде так удобно двигаться. Мне до сих пор не позволяют носить обувь – не знаю почему. Но уже привыкла обходиться без нее.
Не считая Энцо, который собственными глазами видел, как я превратилась из угловатого подростка в сильную молодую женщину, никто еще не видел меня в обтягивающей спортивной одежде. И теперь, зная о том, что в соседней комнате находится Вард, я думаю о том, как выгляжу в ней. Какой меня увидит он.
В последний раз я смотрелась в зеркало еще до того, как оказалась в «Ленгарде». Но здесь нет зеркал. По крайней мере, я еще ни разу не видела. Все, что мне остается, – сделать глубокий вдох, напустить на себя равнодушный вид и вернуться в зал.
– Шевели булками, Джей Ди. – Энцо стоит, скрестив руки на груди. Его темная кожа блестит в свете галогеновых ламп. Он небрежно кивает в сторону Варда: – Лэндона ты уже знаешь.
Странно слышать, как Варда называют по имени. Это делает его более… простым и близким.
– Сегодня ты выглядишь намного лучше, Динь.
Тяжело игнорировать это замечание. Видимо, он о том, что я больше не бледная как смерть. Но, может, он заметил, что мне идет спортивная форма?… Не могу на него смотреть.
– Динь? – переспрашивает Энцо.
Вард пожимает плечами.
– Ей понравились конфеты «Динь-Динь», Энц.
Какая-то дурацкая ложь, но Энцо этого не замечает.
– Я не знал, что тебе разрешают углеводы, – хмурится Энцо. – Тогда я бы тоже включил допкалории в твой спортивный рацион.
Вард хлопает его по плечу.
– Опоздал, Энц. Да и потом, она и так выглядит… неплохо.
Я чувствую, как его взгляд скользит по моей коже, оставляя почти ощутимый горячий след. Не буду реагировать. Не буду. Не…
– Ладно, за работу.
Спасибо, Энцо.
– Увидимся за ланчем, Лэндо. Тебе лучше убраться отсюда, пока Джей Ди не лопнула. Если она покраснеет еще немного, растопит всю Арктику.
Было бы неплохо прямо сейчас провалиться под землю. Но, как и в случае с большинством моих желаний, этого не происходит. Вместо этого Вард коротко усмехается, и мое непослушное сердце пропускает удар.
– Я не шучу, Лэндо, – добавляет Энцо. – Если Джей Ди где-то налопалась углеводов, моя задача – их растрясти. Я тебя сейчас отсюда пинками вытурю.
