Но сегодня именно такой случай.
Дорого, зато одним выстрелом убью сразу двух зайцев. И не придётся беспокоиться.
Я набираю номер на диске. Трубку берут не сразу – где-то после пятого гудка.
– Слушаю.
– Добрый день. Код шесть восемь один один четыре восемь два пять два ноль.
– Подтверждено.
– Отлично. Я хочу заказать устранение серьёзной проблемы.
БЕЗДНА № 5
КРОВЬ ЛИНДСТРОМ
(Швеция, Стокгольм, 4 мая 1932 года)
– Я уже рассказала всё, что знала, офицер. Мне нечего добавить.
– Простите, это очень важно. Произошло жестокое убийство, и полиция обязана его досконально расследовать. Вы представляете, сколько прессы в районе Атлас?
– (Усталым голосом.) Мне абсолютно всё равно. Да, я хорошо знала покойную, мне жаль бедняжку. Мы виделись совсем незадолго до её смерти. Однако, господин следователь, вы лишаете меня заработка, пока я трачу время на переливание из пустого в порожнее. Я предприниматель, исправно плачу налоги, у меня есть специальный билет на право оказания сексуальных услуг. Я сижу тут два часа! Не думаю, что вы станете оплачивать мою квартиру, счета за воду и электричество. Клиенты ждать не будут, я потеряю доход.
– Уважаемая фрёкен Мимми. Ещё раз повторю, мы имеем дело с серийным убийцей. Такие преступления редкость для нашего прекрасного королевства, где законопослушному гражданину может грозить лишь укус лосося на рыбалке. Поэтому я стараюсь разобраться. Вы могли не заметить каких-то признаков, особых примет, но во время разговора вспомните о них и поможете следствию. Обещаю, это наша последняя беседа. После вы будете отпущены и займётесь вашими обязанностями.
(Чирканье спичкой, звук затяжки и выдыхания дыма.)
– Искренне надеюсь. Я порядочная девушка, приглашаю по пять гостей в день и слыву аккуратной и обязательной хозяйкой, придерживающейся точности по времени. Поймите, не хочется испортить свою годами наработанную репутацию.
– Никаких возражений. Так вот, фрёкен Мимми, будьте добры…
– Да-да, господин следователь. Повторяю. Вечером 1 мая мы с ныне покойной подругой сидели у неё на кухне, обсуждали общих знакомых и немножечко сплетничали… Ну так, знаете, о своём, о женском. Кто из клиентов нежен, кто груб, кто стремится закончить акт побыстрее и уйти к супруге… Одни платят чаевые, а другие со вздохами отсчитывают деньги и обязательно забирают сдачу до последнего эре. Лили, как обычно, хвалила одного своего нового клиента. Сказала, что он приходит к ней каждую неделю, пребывала попросту в восторге: парень ласков и неутомим, способен часами заниматься любовью. Обычно мы не ценим чересчур искусных в сексе партнёров, вся эта Камасутра лишь утомляет и отнимает силы. Клиент (а такое с дамами нашей профессии бывает до крайности редко) очаровал фрёкен Линдстром. Как вы понимаете, господин следователь, мы не из высшего сословия и не получаем за одну ночь любви миллион крон и бриллианты в придачу. Так вот, клиент всегда приходил с цветами. Приносил подарки – незначительные… но мы ведь не избалованы заботой. Целовал в губы. Был очень вежлив, плохого слова Лили не сказал.
– (С интересом.) Фрёкен Линдстром не рассказывала, как он выглядел?
– К сожалению, нет. Хоть и неприлично сейчас злословить, она ревновала, боялась спугнуть своё неожиданное счастье. По-моему, там не шло речи о серьёзном романе, замужестве или вроде того… Мы не позволяем себе влюбляться. А Лили нарушила древнее правило! Она была по уши влюблена, даже отказывала богатым, щедрым на чаевые гостям ради встречи с ним. Я понятия не имела, каков он внешне, – подруга лишь заметила вскользь, что мужчина моложе её. Совершенно точно иностранец… Не говорил по-шведски, но хорошо знал английский и немецкий… На немецком они и беседовали ночами. В общем, она щебетала о нём, словно школьница, – а фрёкен Линдстром сравнялось тридцать два, это для нас если и не старость, то близость к выходу на пенсию. В пятнадцать минут восьмого раздался звонок, и Лили подошла к телефону. Абонентом оказался её возлюбленный. Он сообщил, что гуляет неподалёку и хотел бы заглянуть «на чашку кофе», – сами понимаете, какой кофе имелся в виду.
– Да, разумеется.
– Я тут же покинула апартаменты фрёкен Линдстром, дабы не мешать свиданию, и ушла в свою квартиру, расположенную этажом ниже. Спустя всего полчаса ко мне заглянула Лили – раскрасневшаяся, счастливая, в халатике на голое тело. Попросила взаймы презерватив: сказала, что уже использовала последний. Ещё через сорок минут она позвонила в мою дверь снова – за вторым презервативом. Смущённо заявила – сегодня её парень особенно горяч. Я одолжила «цилиндрик», и она ушла. Три дня я о ней ничего не слышала – работала, было полно гостей. Потом спохватилась. Звонила и в дверь, и по телефону, никто не ответил… И этот неприятный запах… я обратилась в полицию. Остальное, господин следователь, вы знаете.
– Спасибо. Я дам вам подробное описание того, что мы нашли в этой квартире. Лили Линдстром обнаружена совершенно обнажённой, лежащей лицом вниз на кровати. Экспертиза подтвердила многочисленные половые акты с погибшей, один из презервативов свисал из её э… ануса, но мы не нашли следов биологического материала убийцы. Покойной нанесли три удара по голове сзади, после чего преступник полностью опустошил вены Лили. Мы исследуем кувшин для ванной, с его помощью в какую-то другую ёмкость выливали кровь. Судя по бокалу на столе, убийца также попробовал на вкус содержимое жил мёртвой девушки. Пока мы предполагаем, что убийство было организовано и спланировано заранее – именно с целью обескровливания несчастной фрёкен Линдстром.
– (Глухо, прижав ладонь ко рту.) О боже. Но зачем ему кровь? Неужели… Простите, не считайте меня за сумасшедшую… Но нет ли мнения… что это… он… вот это…
– Вампир?
– (С облегчением.) Да.
– (Строго.) Фрёкен Мимми, вампиров не существует в природе. Вашу подругу, скорее всего, убил психически больной человек. И он великолепно подготовился! Мы не обнаружили внутри помещения потёков или самых малейших капель: кровь была выцежена очень тщательно. И, к вашему сведению, на шее Лили нет никаких красных точек от клыков, как в романах Брема Стокера. Мы буквально по сантиметру исследовали всю квартиру, надеясь найти отпечатки пальцев, но тщетно. Убийца на удивление стерилен, словно ему хорошо известны наши методы работы. Кстати, умерла фрёкен Линдстром не от ударов по голове (её лишь оглушили), а от обескровливания. Она была ещё жива, когда ей вскрыли вены.
– (Охрипшим голосом.) Какой кошмар…
– Я предполагаю, что её любовник – либо полицейский, либо человек, имеющий прямое отношение к органам расследования, возможно, бывший сотрудник судебной медицины. Он мастерски организовал всё, чтобы мы не нашли его следов. «Работал», скорее всего, в перчатках, нигде волоска не уронил, не оставил ни малейшей зацепки. Ушёл из квартиры Лили ночью, и у нас нет свидетелей, способных описать его внешность или хотя бы стиль походки. Напрягите, пожалуйста, память. Лили точно не говорила вам про лицо клиента?
