Я всерьёз подумывал о суициде. Жить стало невозможно.
К счастью, я богатый человек. Нет, я не убивал родителей, не надо лить на меня дерьмо. Они живы и поныне, давно отошли от бизнеса, но с двадцати лет на карманные расходы мне выдавались миллионы. Я же единственный сын, любимчик, надежда, опора, они так переживали за меня. И когда у меня появилась возможность путешествовать во времени, боже ты мой господи, сколько благоприятных шансов внезапно засверкало всеми цветами радуги! Разве в прошлом преступления раскрывались за считаные часы, как это делается сейчас? Да ни в жизнь. Дактилоскопия XX века в зачаточном состоянии, нет общей базы отпечатков пальцев в Интерполе. Не существует анализов ДНК. Нет компьютеров с Интернетом, где можно посмотреть любые документы. В большинстве случаев жертву не опознают, особенно если забрать с собой голову. Обложившись книгами, вдумчиво делая карандашные отметки на полях, сиди и анализируй конкретный исторический период, его особенности, стиль ведения полицейского расследования. Как находили преступников, какие использовали улики, когда привлекали свидетелей. И дело в шляпе, ты знаешь все их методы. Первоначально я был поглощён мыслью – перенестись во времена знаменитого Джека-потрошителя. Увы, меня ожидало разочарование: технические особенности машины времени разрешали посещать строго XX век. Мысли о Столетней войне, пышных балах Людовика Четырнадцатого, убийстве Юлия Цезаря рассеялись как дым. Но я быстро понял – это же прекрасно. Самое удобное время. Есть электричество, отопление, телефонная связь, даже автомобили для быстрого передвижения, а после тридцатых – уже и антибиотики. Триста лет назад ты мог умереть от заражения крови благодаря царапине, нанесённой тебе на дуэли ржавой шпагой, а в двадцатом веке подобное физически невозможно. Зато криминалистика и следствие не стояли на таком высоком уровне, как в моё время: планету не опутывали гнусные щупальца проводов Всемирной паутины.
Упреждая вопрос – нет, дичь, безусловно, мне не жаль.
Кто жалеет кур? Они выращиваются исключительно ради барбекю. Они безмозглы и мерзейше тупы. Куропаток тоже мало кому жаль. Оленей – может быть, ввиду их сомнительной грациозности. Но точно не кур и не куропаток. Однако охотник должен думать о будущем. А я своими глазами наблюдал двадцать первый век, когда почти вся живность на планете уничтожена – остались только зоопарки и искусственные заповедники. Там, где леса когда-то кишмя кишели дичью, – и белку не встретишь. Стыдно вспомнить, в своё первое путешествие во времени я вёл себя, как подросток в пубертатном периоде. Убийство той девчонки в английском лесу – полная чушь. Нашёл себе цель, ага. У меня крышу снесло от вседозволенности: сначала гнал её по лесу полтора часа (она толком и убегать не могла от страха), затем сорвал с неё одежду, наслаждаясь чужим ужасом. Она рыдала весь процесс совокупления, никогда в жизни мне не было так сладко. Лес, девочка с сумкой идёт по тропинке… я насилую Красную Шапочку! И что сделала эта тварь в конце? Укусила меня в лицо! Боже! Мне только исполнилось двадцать четыре года, я находился на содержании у родителей, любую рану надо как-то объяснять. В бешенстве я ударил эту психичку по голове рукоятью старого кольта, украденного у отца (у него огромная коллекция, всё равно не заметит), и, не глядя, дважды выстрелил. Со злости порезал ей, уже мёртвой, лицо и шею прихваченным из дома кухонным ножом. Какой примитив! Нет, голову отпилить не хотел, тогда ещё таких мыслей не было. Ох, как я потом бежал. Сердце колотилось, пересыхало во рту, я попросту трясся. В каждом встреченном жителе виделся полицейский – схватит, потащит в тюрьму, будут допрашивать, бить… Ведь меня ни разу в жизни ещё не били. Покупая на станции билет, я имитировал американский акцент, угодливо улыбаясь кассирше дрожащими губами.
Чёрт возьми, а ведь сработало.
Потом я читал о деле Мюриэль Дринкуотер. Сначала подозревали американца из расквартированной неподалёку воинской части, потом – сопливого подростка, наверняка втайне влюблённого в эту неуклюжую овцу. Меня толком не запомнили, только одежду. Запрос Скотланд-Ярда в США, разумеется, не помог. Я же не гражданин Соединённых Штатов. Вернулся. Месяц просидел тихо, как мышка: всё казалось – найдут, разоблачат, доберутся. Каждый звонок телефона пугал до смерти. С неделю по ночам грезилось: взламывают замки на дверях, врывается спецназ, над крышей зависает вертолёт… Меня в наручниках привозят в полицейский участок, светят в лицо лампой, показывают фотографии изуродованного трупа Мюриэль. Кладут на стол кольт, брошенный мной в лесу (отец до сих пор не заметил пропажу, я же говорил), предъявляют утопленный в пруду нож. Через полгода всё прошло. И я решился на новое приключение. Съездил в Лос-Анджелес. Развлёкся с особью по полной программе, ничем себя не ограничивая, выпустил наружу самые отвратительные желания. На этот раз я почувствовал лишь лёгкую дрожь, но спал затем вполне нормально, без жутких галлюцинаций с полицией… И за мной опять не пришли. Выждав пару лет, я поехал в Стокгольм, причём основательно, целых четыре месяца веселился в Швеции с парой проституток: выкачал кровь из первой и устроил охоту на вторую. Вышло так себе – дура уже через пять минут попала в болото и утонула. Стало ясно – к подобным вещам надо готовиться. Приезжать заранее, исследовать местность. Вернувшись, я заскучал. С меня хватит одиночных приключений! Да, можете ругать – пресытился. Я возжелал масштабности… Через три года, тщательно экипировавшись, скрестил пальцы, выдохнул и отправился в Западную Африку самого-самого начала XX века. Первозданная природа, где сотня человеческих жизней не стоит и половины гамбургера. Согласен, и тут не получилось оригинальности… Ладно, что с меня взять, даже после четырёх безнаказанных убийств я оставался лишь зелёным юнцом с неутолимой жаждой крови. Зато там прошёл первый этап взросления, становление будущего охотника. Сейчас, с высоты прожитых лет, я понимаю: ритуальные убийства в Африке – ну, откровенно говоря, банальщина. Родоначальником нового культа может стать кто угодно. Среди дикарей достаточно легко сделаться популярным. Вот, представьте, попадёт человек со смартфоном и зажигалкой «зиппо» в Средневековье. Его через полчаса сожгут как слугу демонов. А покажи экран айфона племени в африканских джунглях, они упадут перед тобой на колени и провозгласят божеством. Я им и стал. Натянув маску английского генерал-губернатора Сьерра-Леоне (оцените идею), я убивал ежедневно, никак не мог насытиться, словно взбесившийся пёс, сорвавшийся с цепи. Прекрасное время, романтика, джунгли и влажный горячий воздух. Я уничтожал девушек сотнями, в рамках ритуала людей-леопардов, – раздирал тела на части железными когтями, упиваясь до тошноты сладким содержимым их вен. Голый, обмазанный засохшей кровью с головы до ног, я взбирался ночью на холм, хохотал и выл, словно спятившая горилла. Я наконец-то воплотил мечту всей своей жизни. По крайней мере, так мне казалось. Оглядываясь назад, я стыжусь своего поведения. С точки зрения идеальных маньяков, я вёл себя как быдло. Мне не хотелось уходить, и я возвращался в Сьерра-Леоне восемь (да, восемь!) раз – всегда в другие года. По их времени, прошло 12–15 лет.
Голодному человеку даже чёрствый хлеб покажется пирожным.
Но потом ему захочется мяса, после этого – чего-то повкуснее. Деликатесов. Дорогих пирожных, паштетов из фазана, чёрной икры. Я из богатой семьи и это знаю. И если уже я сравнил смерть с рестораном, то старая пословица верна – аппетит приходит во время еды. О, мне столько ещё хочется рассказать… Глупая привычка разговаривать с собой – представляя, что сидишь в аудитории, полной благодарных слушателей. Это от недостатка общения. Мне даже свою коллекцию показать некому. Мэддок, скажете? И что Мэддок? Нет иллюзий, увы. За мои деньги подобные люди будут восхищаться чем угодно, хоть если бы я собирал семена голландских огурцов.
