За долгие годы Генри узнал о людях-леопардах всё.
Помимо вкушения варева из плоти, при посвящении ему придётся умыться кровью из огромного кувшина, отведать человеческое сердце и, возможно, убить ребёнка. Всё это нужно, чтобы втереться в доверие, показаться своим. Иначе не получится. В редких случаях, когда удаётся поймать человека-леопарда живьём, оборотень сразу откусывает себе язык… Специально – боится проговориться на допросе под пытками англичан. А написать признание не сможет – африканцы неграмотны. Их публично вешали, но зрители на казни шептались: ничего-ничего, колдун оживит его, и человек-леопард снова соберёт свою кровавую жатву
[10]. Разве можно убить того, кто носит на шее борфиму? И англичане, и вожди, и самые последние нищие рыбаки не могли уяснить – зачем всё это? Почему люди настолько сходят с ума, что находят утешение в поедании человечины и кровавых убийствах во имя культа обычной лесной кошки? Генри с первых шагов помнит – богам всегда приносили жертвы. В Африке жизнь не стоит и капли воды. Однако оборотни в пятнистых шкурах раздирали на куски женщин и детей не во славу загадочных тёмных божеств, чьи статуи обмазывают жиром и кровью, а попросту ради удовольствия. Самое интересное – из обычных людей никто и никогда своими глазами не видел основателя культа, Великого Леопарда. Для него похищали из деревень девушек, он поедал их сердца и пил их кровь. Леопард встречался с последователями сугубо на церемониях посвящения. О его способностях складывали легенды. Он владеет особой борфимой, отклоняющей огненные стрелы белых, заговорён специальным заклинанием и читает мысли любого человека. Кровь и части тел девственниц жизненно необходимы ему, дабы множить свою силу. Что ж… сегодня Генри посмотрит на Великого Леопарда.
…Они шли по джунглям три часа. Однажды Генри едва не наступил на змею, привольно свернувшуюся на корнях дерева, потом буквально возле уха услышал чьё-то плотоядное рычание. Кто это был – разбираться не стали, двое воинов метнули копья, кусты закачались… попали или нет, выяснять не пошли. Они достигли логова леопардов, когда вся цепочка «посвящаемых» выбилась из сил. Ничего зловещего – обычная лесная поляна с пеньками от вырубленных деревьев. Горящие костры. И множество бродящих в темноте существ в пятнистых одеяниях – настоящие леопардовые шкуры. Убежища в логове представляли собой привычные деревенские дома из листьев пальмы в виде скрученной воронки. В центре поляны на углях стоял огромный кувшин: горлышко испускало пар, веером выплёскивались багровые брызги. Повинуясь инструкциям, Генри простёрся ниц, когда в руке пляшущего колдуна в центре поляны повисла, плавно покачиваясь, отрезанная девичья голова.
– Славим Великого Леопарда! – пронёсся над поляной клич, похожий на рык.
– Славим! – нестройно откликнулись будущие оборотни: за право превратиться в зверя и напитаться силой тьмы каждый убил девушку своего рода.
Новобранцам поднесли дымящегося бульона с кровью – набирали из кувшина в калебасу
[11] и оттуда разливали по плошкам. «Котята», как называли кандидатов в леопарды, хлебали жадно, обжигая язык. Вкусив варева, каждый съел по кусочку человечины. Генри воспринял ритуалы стоически, даже равнодушно. Помимо Санде, он не знал людей, убитых ради жертвоприношения. Ещё ребёнком, корчась в слезах на голом полу монашеского приюта, он поклялся отомстить за свою семью людям-леопардам. Именно поэтому племянница Санде и позволила скормить себя оборотням. Иначе не подберёшься.
Генри мысленно призвал на помощь духов леса.
Надо собраться с силами, иначе всё пойдёт прахом. Второго шанса не будет. Он долго тренировался – и в приюте, и затем, когда поступил на службу к белым, воюя на их стороне против повстанцев – «чёрных братьев» в джунглях. Он обязан стать сильным. Мощным. Лучшим из лучших охотником. Лишь тогда достигнет главной цели своей жизни.
А вот и сам Великий Леопард. Он всегда появляется на церемониях посвящения, благословляя свежих оборотней. Прекрасно.
…Ученики один за другим подходили к фигуре в пятнистом плаще, в маске в виде головы зверя – существо вкладывало каждому в рот человеческий глаз. Генри стоял уже совсем близко. Факелы превосходно освещали лидера культа, и капрал британской колониальной армии пошатнулся. Сумасшествие. Пальцы, которыми тот берёт из корзины вырванные у людей глазные яблоки… они совсем бледные.
Генри моргнул. Нет. Зрение охотника – как у орла. Он не ошибается.
О мрачные боги тьмы, этот человек БЕЛЫЙ. Не африканец, как подозревают англичане. Не представитель племени хауса или йоруба. Настоящий европеец. Что ж, тем лучше. Хотя Генри честно служил белым и даже обрёл звание капрала, он не забыл ежедневные зуботычины, оплеухи и обидное прозвище «каффр» – им в армии высокомерные британцы награждали всех чернокожих. Его очередь. Пора. Он покорно подошёл к Великому Леопарду. Открыл рот. Почувствовал на языке что-то тёплое, отвратительное и студенистое. И, выхватив из-под пятнистой накидки револьвер марки «Энфильд», выстрелил отцу культа в грудь.
Шесть раз, целясь прямо в сердце.
Оборотень упал после первых двух выстрелов, оставшиеся пули поразили тело Леопарда, когда тот лежал на земле. Разумеется, Генри тут же схватили. В него вцепились десятки рук, вырвали «Энфильд», раздались возгласы ужаса и гнева, блеснули ножи. Он не сопротивлялся. Паства не помилует убийцу своего бога. Вот и отлично, так даже лучше. Предназначение выполнено, теперь можно и умереть. Генри улыбнулся во весь рот – не хватало двух передних зубов, выбитых английским сержантом. Мёртвая прекрасная Санде, упокоившаяся в чужих желудках, ласково смотрела на него сквозь пламя костров. Скоро он увидится с отцом, братьями и сёстрами в далёких загробных джунглях. Чужую веру (как и имя) Генри принял только формально – его, как и многих других, жрецы белых загнали в реку и нудно запели, опуская на голову крест… но сердце охотника не обманешь. Боги даруют возможность после смерти выбрать лучшие моменты жизни. Он давно знает, что возьмёт. Ночами ему снилось, как отец вновь загоняет дикую свинью, возвращается, усталый и довольный, с добычей: и он, опять мальчишка, выбегает навстречу. Он умрёт, как и хотел, – великим воином, доказавшим, что угли мести тлеют годами.
Великий Леопард пошевелился.
Генри не верил своим глазам. Существо в пятнистой накидке, разорванной в местах попадания пуль, изгибаясь, поднялось на ноги. Адепты культа, шокированные не меньше, отпустили несостоявшегося убийцу – тот мешком осел вниз, к подножию костра. Великий Леопард молча смотрел на африканца, стиснув в кулаке мешочек с борфимой так, что побелели костяшки пальцев. Генри била сильная дрожь, тряслись руки. Как такое возможно?! Он же видел, какие дыры в телах воинов оставляет оружие белых. Неужели он ошибся, и перед ним – не человек, а правда самый настоящий оборотень из старой легенды?
