– Отпусти меня, идиот! – крикнула Фиби. – Лучше хватай ее; это она заколола Эви!
Обнаженная девушка рыдала, отчаянно пытаясь прикрыться руками. Один из мужчин набросил ей на плечи желтый свитер.
– Что произошло? – спросил мужчина, удерживавший Сэма на земле.
– Они… они… – Девушка плакала и кашляла. – Вчера вечером я голосовала на шоссе № 12. Они подобрали меня, но потом увели в лес. И они… делали такие вещи… – Ее голос прервался.
Фиби и Сэм изумленно переглянулись.
– Она лжет! – выкрикнула Фиби. – Она заколола штопором кузину Сэма! Мы остановились в лесной хижине, а потом пришла эта старуха…
– Какая старуха? – спросил один из гольфистов.
– Она! – взвизгнула Фиби. – Она переоделась и прикидывалась старухой!
Только теперь она осознала, насколько абсурдно это звучит.
– Они забрали мою одежду и привязали меня к дереву, – заявила девушка. Она показала мужчинам красные следы на запястьях.
Этого не может быть, подумала Фиби. Просто не может быть.
– Кто вы такая? – спросил Сэм у девушки. Он выглядел потрясенным до глубины души.
– Я позвоню в полицию, – сказал мужчина, который отдал девушке свитер.
– Очень хорошо, – согласился Сэм. – Скажите им, что моя кузина Эви и ее брат едут в город по шоссе № 12 и что Эви тяжело ранена. Они едут на черном джипе с номерными знаками другого штата.
Вскоре к ним присоединились двое патрульных в форме и городской констебль Альфред, от которого пахло так, словно он только что оторвался от повседневной работы в овине. Гольфисты отпустили Сэма и Фиби, но стояли с клюшками наготове, на случай, если кто-то попытается сбежать. Один из них вернулся в клуб и принес штаны и футболку для обнаженной девушки. На футболке было написано: «Гольф-клуб Фернкрест».
Девушка, кем бы она ни была, оказалась прекрасной актрисой, во всяком случае, так думала Фиби. Она знала, когда нужно заплакать, притвориться испуганным ребенком или выказать гнев. Она заставила всех мужчин, кроме Сэма, прислушиваться к каждому ее слову. Она прикасалась к ним, благодарила их, позволяла чувствовать себя ее спасителями. Они гордо переглядывались. Но не было ли чего-то еще в их водянистых взглядах? Фиби сразу же поняла, в чем дело: они были зачарованы. Прекрасная дама, попавшая в беду, полностью завладела их вниманием.
– Вот дерьмо, – сквозь зубы пробормотала Фиби. Они с Сэмом попали в настоящую переделку.
Загадочная жертва показала следы от веревок и пересказала свою историю полицейским, которые вели записи. Фиби посмотрела на Сэма с выражением: «Что здесь, черт возьми, происходит?» Его взгляд казался туманным и остекленевшим. У Фиби возникло ощущение, что если она как следует сосредоточится, то проснется в лесной хижине. Она попала в какой-то бессмысленный кошмар.
Когда они получили возможность рассказать свою историю, полицейские решили, что единственным выходом будет обратная прогулка по лесу.
– Если вы говорите правду, то мы без труда найдем одежду этой девушки, – обратился к Сэму констебль Альфред.
– Все наши вещи остались в хижине. Пожалуйста, постарайтесь найти Эви и Элиота: они подтвердят наши слова. Эви была ранена, она истекала кровью. Я хочу убедиться, что они попали к врачу.
Увы, они так и не смогли найти ни одной части маскарадного наряда «старухи».
«Это нехорошо, – подумала Фиби. – Просто очень плохо».
Они прочесали лес густой цепью, но ничего не нашли. Фиби узнавала ориентиры – деревья и валуны, которые она миновала по пути, спотыкаясь и царапая лицо, поэтому она знала, что они возвращаются по верному пути. Но парик и одежда куда-то пропали. Фиби начала испытывать тягостное ощущение наползающего ужаса.
В конце концов (по предположению Фиби, прошло около часа с тех пор, как они пустились в погоню за старухой), они достигли хижины. Джип Элиота исчез; на его месте стоял подержанный пикап «Тойота».
Сэм постучался в закрытую дверь, окликая Эви и Элиота. Но дверь открыл пожилой мужчина в зеленых штанах и фланелевой рубашке. Его глаза казались неестественно голубыми и ясными, словно стеклянные шарики, вставленные во впалое, усохшее лицо яблочной куклы.
Он сфокусировал свой пронизывающий взгляд на Фиби и Сэме.
– Никогда не видел вас раньше, – равнодушно заметил он.
– И вы были здесь все утро? – спросил один из патрульных.
– Со вчерашнего вечера.
– Он лжет, – простонал Сэм. – Вчера вечером мы были здесь. Мы провели ночь в дальней спальне. Наши вещи лежат там.
– Не возражаете, если мы посмотрим? – спросил констебль.
Старик широко распахнул дверь.
– Добро пожаловать, Эл.
Хижина была чисто прибрана. В камине остался вчерашний пепел, а внутри еще пахло блинчиками. Но все тарелки из-под завтрака были вымыты и убраны. Никаких признаков Эви и Элиота. Их комната была пуста, кровать заправлена. Когда они прошли в спальню в конце коридора, где Фиби и Сэм провели ночь, она тоже оказалась тщательно прибранной. Их сумки пропали.
– Наши вещи! – воскликнула Фиби. Все, что они привезли с собой, пропало: спортивные сумки, ее сумочка, их камера. Осталась только одежда, которую они носили. Все это не имело ни малейшего смысла, и у Фиби возникло предчувствие психического срыва, когда нет никакой уверенности в том, что является реальным, а что нет.
Потом она пригляделась и заметила на подоконнике маленький оранжевый камень, который положила туда. Пока остальные отвернулись, она взяла камушек и положила его в карман, чтобы иметь хотя бы тень доказательства своей правоты.
Что бы ни случилось, она не сошла с ума. Они провели ночь здесь.
Полицейские взяли показания у владельца хижины, а потом вернулись в лес во главе со странной девушкой-оборотнем.
– Есть сообщения о моей кузине и ее муже? – спросил Сэм. – Она была тяжело ранена.
– Никаких сообщений, – ответил один из патрульных. – И никаких женщин с колотыми ранами, которые обратились за помощью.
Фиби взяла Сэма за руку. Один полицейский шел впереди, другой за ними, как будто они уже были арестантами.
– Что происходит? – прошептала она.
– Не знаю, – ответил Сэм, расправив плечи и пытаясь войти в роль храброго защитника.
– Она знала, как тебя зовут, – сказала Фиби. – Перед тем, как ты побежал за ней, она произнесла твое имя. Может быть, она увидела его, когда рылась в наших вещах?
– Нет, – отозвался Сэм. – То, что она сказала про слабую овечку… это был стишок, которым Лиза дразнила меня. Больше никто не знает об этом. – Его плечи снова опустились, как будто он признал поражение.
– Ну и что? Ты думаешь, это Лиза?
– Нет! Определенно, нет. – Патрульный повернулся к ним, и Сэм продолжил приглушенным голосом: – Но она как будто знает Лизу. Или что-то знает о ней.
