Она уже четыре раза пыталась дозвониться до Сэма и убедиться в том, что план по-прежнему действует, Сэм не брал трубку. Она отправила три сообщения, но он так и не позвонил. Одно дело – грубо вести себя с кузиной, но отказ от общения с Фиби был непростительным. Ее мысли ходили по кругу, когда она просматривала распечатки об агорафобии, не в силах сосредоточиться. Она уложила печатные страницы в сумочку и достала маленький блокнот.
Потом взяла карандаш и написала:
Фиби задумчиво пожевала кончик карандаша и начала писать дальше:
Номерные знаки Массачусетса на автомобиле Эви.
Записки от Лизы? Похоже на ее почерк.
Разгром в квартире Эви – почему?
Они знали про Элиота – каким образом?
Девушка-оборотень: Эми Пеллетье, колледж Кастлтон.
Девушка по имени Бекка, которая может что-то помнить, – позвони ей!
Рилаэнс: легенды. Что случилось с этими людьми? Имеет ли это отношение к тому, что произошло с Лизой?
Довольная тем, что некоторыми пунктами списка можно заняться прямо сейчас, Фиби взяла телефонный справочник и нашла номер колледжа Кастлтон.
– Да, я пытаюсь связаться с племянницей. Она ваша студентка. В семье произошло чрезвычайное событие, и нам очень важно поговорить с ней. Ее зовут Эми Пеллетье.
– Извините, мэм, но мы не разглашаем сведения о наших студентах.
– Но она моя родственница! И это очень срочно!
– Самое большее, что я могу сделать, – это записать сообщение и проследить за тем, чтобы оно дошло до нее. Еще раз, как ее зовут?
– Пеллетье. Эми Пеллетье.
Фиби услышала перестук клавиш.
– Прошу прощения. Эми Пеллетье у нас не зарегистрирована.
– Вы уверены?
– Абсолютно. Ее нет среди нынешних студентов и нет в списке выпускников.
– Спасибо, – сказала Фиби и повесила трубку.
Не стоило удивляться: однажды она тоже завела себе фальшивый студенческий билет, которым пользовалась в барах, ей было девятнадцать лет. Такие билеты нетрудно приобрести на черном рынке. Значит, девушка-оборотень могла быть кем угодно и откуда угодно.
Фиби уселась за компьютер и провела небольшое исследование о Рилаэнсе. Ничего особенного не нашлось – несколько коротких упоминаний тут и там. Потом она обнаружила выдержку из книги «Утраченный Вермонт: историческая перспектива», давно вышедшей из обращения.
«Очень мало известно о поселке Рилаэнс. Все, что осталось – это фундаменты и подвальные ямы нескольких домов и амбаров, церкви и кузницы. На восточном краю протекает небольшой ручей. В северо-западном углу есть маленькое кладбище с неразборчивыми именами и датами на надгробиях. Согласно местной легенде, в 1918 году все население поселка (примерно сорок человек) внезапно исчезло».
– И это все? – вслух спросила Фиби. Еще около пяти минут она занималась бесполезными поисками, затем опустила руки.
Потом она отыскала номер магазина низких цен в Сент-Джонсбери, набрала его и попросила соединить с цветочным отделом.
– Здравствуйте, я ищу сотрудницу по имени Бекка.
– Вы нашли ее. А кто звонит?
– Это может показаться немного странным, но я близкая подруга Сэма Наззаро. Я надеялась, что смогу задать вам несколько вопросов.
– Серьезно? Как вы нашли меня?
– Франни Хант сказала, что встретилась с вами.
– Это насчет Лизы? – Голос Бекки оживился. – Они нашли Лизу?
– Нет, – ответила Фиби. – Я подумала, не сможете ли вы кое-что рассказать мне о том лете. Насколько я понимаю, вы с братом дружили с Сэмом, Лизой и Эви.
О боже. Она говорила с интонациями полицейского из телевизора. Причем плохого полицейского.
Бекка рассмеялась.
– Только не с Эви. Она никому не нравилась… никому, кроме Лизы. Но я уверена, что Сэм уже рассказывал об этом. Готова поспорить, он сказал, насколько близки они были. Как два голубка, которым тошно друг от друга.
– Ага. – Фиби лихорадочно записывала в блокноте: Как два голубка. Эви никому не нравилась.
– Насколько я понимаю, есть вещи, о которых он вам не рассказывал. Масса вещей.
– Например? – спросила Фиби и поставила на полях знак вопроса.
– Он знает, что вы мне позвонили?
– Нет, честное слово. Франни сказала, что вы были школьными подругами и что вы можете дать мне новую информацию. Я не скажу Сэму о нашем разговоре. Обещаю.
– Сэмми Наззаро. Боже, я уже целую вечность не думала о нем. Той осенью мы уехали из города, почти сразу после исчезновения Лизы. Думаю, мама хотела уберечь нас и увезти подальше от этого леса. И от этой семьи.
– От семьи Сэма?
– Тем летом Эви сломала руку моему брату Джеральду. Сэмми рассказал вам об этом?
– Нет, – призналась Фиби.
– Эви была чокнутой. Однажды она пыталась убедить нас, что у нее зеленая кровь. Что она инопланетянка или явилась из другого мира, что-то в этом роде. «Я докажу это», – сказала она, а потом ткнула себя в бедро своим уродским охотничьим ножом. Вот хрень-то! Ее кровь оказалась красной, как и положено. Девчонка была абсолютно безумной, но это у них семейное. Все, кто жил в том доме, были ненормальными.
– Правда?
Фиби услышала, как Бекка закрыла трубку ладонью.
– Да, я это знаю, – тихо сказала она. – Мне пора уходить на перерыв.
– Если сейчас неудобно… – начала Фиби.
– Все нормально, – сказала Бекка. – Позвоните мне на мобильный через две минуты, я выйду из магазина.
Фиби записала номер в своем блокноте, подождала две минуты и позвонила. Бекка подняла трубку после первого гудка.
– На чем мы остановились? – спросила она.
– Вы сказали, что в той семье все были ненормальными.
– Ну тогда начнем с отца Сэма и Лизы, хорошо? Он был очень странным человеком, угрюмым и капризным. Почти никогда не выходил из дома и жил как настоящий отшельник. В то лето он покончил с собой. Он и раньше пытался это сделать, но его вовремя нашли.
Обе немного помолчали. По дыханию Бекки Фиби догадалась, что она курит.
– Потом еще была бабушка с материнской стороны, – продолжала Ребекка. – Она была совершенно чокнутой. Всю жизнь прожила со своим отцом, пока ее не хватил удар. Не удивительно, что ее муж ушел из семьи. Ее отец был «зловещим стариком», как говорила моя мать. Он работал городским врачом, но половина пациентов ездили лечиться в соседний городок, потому что не хотели ощущать на себе его холодные руки. Филлис, мать Лизы и Сэма, – вполне нормальная женщина, но Хэйзел пила беспробудно, прятала бутылки в гараже и в кустах. Иногда мы с Джеральдом находили их и отпивали по глоточку. Жуткая дрянь, настоящий самогон. Не удивительно, что она была алкоголичкой. Она выросла в том доме и забеременела в ранней юности.
