Глава 33
Лиза
15 июня, пятнадцать лет назад
– Это худший день в моей жизни. Точка.
Эви улыбнулась.
– Я не ослышалась?
Лиза бросила в нее подушку, но Эви увернулась.
– Мазила! – крикнула она.
Они сидели в спальне Лизы, запершись изнутри.
– Что у вас там происходит? – спросил Сэм и постучался в дверь.
– Девичьи разговоры, – ответила Эви. – Отвяжись от нас.
– Вы что-нибудь слышали от мамы или тети Хэйзел? – спросил из-за двери Сэм.
– Ты не хуже нас слышал, как звонил телефон, – сказала Эви. – Почему бы тебе не поискать их перед домом?
Лиза перекатилась на бок и посмотрела на часы. Было почти четыре часа дня. Мать позвонила только утром и сказала, что отец находится в коматозном состоянии. На этот раз он принял гораздо больше таблеток.
– Но он поправится, да? – робко спросила Лиза.
Последовала долгая пауза.
– Не знаю, – сказала мать.
– Я хочу его увидеть!
– Нельзя, милая. Он лежит в палате интенсивной терапии. Туда не пускают детей.
– Но я…
– Правила есть правила, дорогая. Я перезвоню, когда будут новости.
Эви провела утро, занимаясь своими делами наверху, а Сэм и Лиза снова и снова играли в рамми
[12]. Потом Эви спустилась на кухню и приготовила всем тосты с тунцом, которые она пережарила до черной корки. Лиза не смогла даже кусочек откусить.
– Давай, – сказала Эви. – Я знаю, что паршиво готовлю, но тебе нужно поесть.
– У меня болит живот, – сказала Лиза, которая действительно испытывала какие-то странные спазмы в животе. Когда она пошла в туалет, то обнаружила на трусиках коричневые пятна.
– Кажется, со мной что-то не в порядке, – обратилась она к Эви.
– Нет, глупышка, – сказала Эви. – Это у тебя начались месячные.
– Месячные? Но разве кровь не должна быть красной?
Все было не так, как нужно. Ее мать должна была находиться здесь и приветствовать ее превращение в женщину. И она сама должна была почувствовать себя женщиной, а не беспомощным ребенком, которому даже не разрешают посетить в больнице собственного отца. У нее снова начались спазмы в животе, и она согнулась пополам. Никто не говорил ей, что будет так больно.
– Можешь мне поверить, – сказала Эви. Она пошарила в шкафчике в ванной комнате и нашла коробку с прокладками. – Надень свежие трусы и положи это внутрь. Потом прими три таблетки ибупрофена.
Потом они заперлись в спальне, и Эви рассказала, что у нее месячные начались уже год назад.
– Почему же ты мне не рассказала? – спросила Лиза.
Эви пожала плечами.
– Пожалуй, я о многом тебе не рассказываю.
– Например?
– Забудь об этом. – Эви отвернулась. – Давай посмотрим, что затевает Сэмми, ладно? – Она встала и направилась к двери.
– Эви?
Она остановилась, положив ладонь на дверную ручку.
– Я хочу кое-что показать тебе. То, что я нашла в комнате твоей мамы.
Лиза подошла к книжной полке и взяла словарь. Старая фотография ее отца вместе с Хэйзел находилась там, где она ее спрятала. Лиза так и не смогла выбросить ее. Она разгладила снимок и спрятала его среди слов на букву «н».
Нищета.
Неудача.
Несчастье.
Она протянула снимок Эви.
– Это еще один твой секрет, да? Твоя мать и мой отец когда-то были вместе? Может быть, он и твой отец?
Эви взяла фотографию и уставилась на нее. Ее карие глаза потемнели.
– Ты не должна была копаться в ее вещах, – сказала она.
– Это правда? – настаивала Лиза. – Мы сестры, правда?
Дверь распахнулась.
– Сэмми! – возмущенно крикнула Лиза, но это была ее мать, а не Сэм. Глаза Филлис были красными и опухшими, с темными кругами.
– Ты вернулась! Что случилось? Как папа?
«Только не говори, что он умер. Пожалуйста, господи, только не это».
– Без изменений, – сказала мать. – Они сказали, что позвонят, если что-то изменится.
Потом ее взгляд упал на фотографию в руке Эви.
– Где ты это взяла? – прошипела она.
– У Лизы, – ответила Эви.
– Отдай мне, – потребовала Филлис, выхватив снимок у Эви и разорвав его в клочья прямо перед ними.
– Что сделано, то сделано, – сказала Филлис, злобно глядя на Эви.
– У Лизы начались месячные, – сообщила та.
Филлис замерла с таким видом, словно ей дали пощечину.
– Что? – Она окинула Лизу взглядом. – Это правда?
Лиза кивнула. Она не знала, чего ожидать: мудрого материнского совета, объятий или поздравлений. Но мать только побледнела. Потом она тяжело сглотнула, улыбнулась и сказала:
– Вам пора спуститься вниз. Или выйдите на улицу и подышите свежим воздухом. Сэм говорит, что вы уже несколько часов сидите здесь взаперти.
Они сыграли еще один кон в рамми, пока Хэйзел готовила тунца с лапшой.
– Мы уже ели тунца на ланч, – заныла Эви.
– Тогда придется повторить. Кто-нибудь видел сельдерейную пасту?
– Нет, – хором ответили они.
– И сладости, – добавила Хэйзел. – Я совсем недавно купила упаковку шоколадного арахисового масла, которое ты так любишь, Сэмми. Только не говори, что ты все съел!
Сэм покачал головой.
– Я даже не видел ее. Спроси у Лизы; может быть, она отнесла новый подарок своему Королю фей.
Лиза гневно взглянула на него через стол. Она выполнила свою часть договора и весь день даже не упоминала о феях. А теперь Сэм все разболтал.
– Что? – спросила Хэйзел, отвернувшись от стола.
– Она оставляла для него разные вкусности. Сок и пирожные. А он тоже оставлял ей подарки, верно, Лиза? Покажи ей свой браслет с талисманами и расскажи о книге.
– О книге? – Хэйзел напряженно скривилась. – Что за книга?
При этом она посмотрела прямо на Эви, но та отвернулась.
– О «Книге фей». Там много всякой чепухи; наверное, она сама сочинила ее. Король фей, подумать только!
Внутри у Хэйзел что-то надломилось. Лиза была готова поклясться, что слышала треск, как будто сломалась ветка.
