– «Похоже на наваждение»! – невольно усмехнулась Эва. – А так типа все правда. Ну-ну.
– А суп? – возмутился Тони. – А моя наливка? А, в конце концов, бутерброд?! Я натурально от сердца его оторвал, для себя делал, а вам – просто наваждение? Как болотный огонек?
– Не огонек! Самое меньшее, Летучий Голландец, – поспешно сказала Эва. – Красивая, вдохновляющая легенда из тех, что на века переживают своих создателей…
– Хороша легенда! – фыркнул Тони. – Бутерброд-призрак, гроза морей. Только куда, скажите на милость, продукты из холодильника подевались? Одного лосося четыре ломтя извел. Между прочим, уж на что у меня наливка несбывшаяся, а сахар для нее я в супермаркете на Диджои своими руками за наличные деньги покупал.
– На Диджои – это, что ли, в маленьком «Рими»? – зачем-то переспросила Эва. Так деловито, как будто тоже решила немедленно, вот прямо сейчас, среди ночи прикупить пару мешков сахарку.
– Ну да. Он же ближайший, – пожал плечами Тони. – Зачем за покупками на край света ходить?
И поставил перед ней очередную рюмку невозможной янтарной сливовой наливки, с таким укоризненным стуком, словно рюмка спросила человеческим голосом: «Ты что, мать, действительно думаешь, что я тебе примерещилась? И тебя это устраивает? Ну смотри, дело хозяйское, тебе жить».
– Зато если вы вернетесь домой обычным способом, как и когда получится – по моим прикидкам, отсюда до вашего дома быстрым шагом пятнадцать-двадцать минут – эта вечеринка займет свое законное место среди ваших воспоминаний о так называемых реальных событиях, – сказал человек с паленой бровью. – Ничем не хуже рабочего совещания в скайпе или, скажем, прогулки в привокзальном районе, который в сумерках сам на себя становится не похож.
– Ну елки, так бы сразу и сказали, – вздохнула Эва.
– Я и говорю сразу. Не через час, не завтра утром, не год спустя, а прямо сейчас, пока вы тут с нами сидите и можете выбирать, что завтра станете обо всем этом думать, сон это был, или явь.
Эва маленькими глотками выпила наливку, поставила рюмку на стол. Спросила Тони:
– А можно я заплачу за ужин? Ну, если уж мы договорились, что еда была настоящая. И вам еще на будущие наливки сахар предстоит в супермаркете покупать…
– Спасибо, – просиял тот. – Отличное предложение. Но деньги за ваш ужин я с этого красавца сдеру. У меня так заведено: за гостя платит тот, кто его пригласил.
– А у него есть деньги? – искренне удивилась Эва, уставившись на свое прекрасное наваждение с паленой бровью и пытаясь вообразить способ, которым тот зарабатывает на жизнь. Воображение, надо отдать ему должное, подсказывало простые, понятные, вполне реалистичные варианты: мошенничество, разбой, грабеж.
Тони и бывшая тень дружно расхохотались. Кто-то из них, Эва не разобрала, кто именно, пробормотал сквозь смех: «Говорил же тебе, что выглядишь как босяк!»
– Я богатый наследник, – с достоинством сообщил паленый. И добавил, подмигнув Эве: – Все несбывшиеся деньги этого города, не заработанные в результате добровольно, по велению сердца упущенной сиюминутной выгоды – мои. Надо отдать должное нашим горожанам, они гораздо романтичней, чем можно подумать, живя среди них годами, просто не любят в этом признаваться. Поэтому я сказочно богат.
– Ого! Если так, не буду отказываться, – невольно улыбнулась Эва. – Платите за меня, когда пожелаете: пара-тройка миллионов в ваших карманах определенно мои.
– Ни на секунду в этом не сомневаюсь, – невозмутимо кивнул тот. – Идемте, я провожу вас через двор…
– Не надо! – дружным хором взревели Тони и бывшая тень.
– Что – «не надо»? – удивился паленый. – Я просто через двор ее провожу, чтобы ноги не переломала, там же стройка сейчас. Выведу на Бокшто, а дальше сама разберется, не маленькая. А вы что подумали? Ну вы даете вообще!
– Репутация есть репутация, – усмехнулся Тони. – Просто мы тебя не первый день знаем, вот в чем наша беда.
А частично черный человек в желтых штанах с синими волосами рухнул на пол с табурета, стремительно прокатился по полу темным клубком и буквально секунду спустя повис на шее своего приятеля невесомым антропоморфным облаком, как в начале знакомства. Сказал Эве:
– Не беспокойтесь, я за ним присмотрю.
– Как по мне, еще неизвестно, кто из вас за кем должен присматривать, – вздохнула Эва.
– Этот вопрос мы решаем с первого дня знакомства, – согласилась тень. – И за двадцать с хвостиком лет так и не пришли к единому мнению. Уверен, и не придем.
Во дворе, куда они вышли, поднявшись по короткой, всего в несколько ступенек, лестнице, действительно была стройка – дома завешены сетками, все вокруг перекопано, куда ни шагни, всюду ямы и кучи песка.
– Ну-ка давайте руку! – скомандовал Эвин провожатый. – Но все равно внимательно смотрите под ноги… Нет, это не дело. Самому ни хрена не видно! Сейчас, погодите, освещу нам путь.
С этими словами он вынул из кармана телефон, включил фонарик, некоторое время оглядывался по сторонам, наконец торжествующе объявил:
– Ну точно! Нормальный проход справа. Пошли.
Телефон почему-то совершенно выбил Эву из колеи. До сих пор все с этим типом было условно понятно: наваждение есть наваждение, чего тут вообще понимать. Но наваждение с телефоном – это все-таки ни в какие ворота. Или одно, или другое. А вместе – анархия и бардак.
– Мы рождены, чтоб хаос сделать былью, – пробормотала она, аккуратно обходя высвеченную голубоватым светом груду камней.
– Краткий пересказ моей биографии! – одобрительно усмехнулось ее наваждение.
«Это же получается, ему можно позвонить! – заново восхитилась Эва. – Галлюцинация по вызову. Хоть визитку проси».
– Дозвониться до него практически невозможно, – сказала явно прочитавшая Эвины мысли тень. – Только самым великим шаманам это под силу. Полчаса пляски с бубном дают небольшую надежду на успех. А с остальными разговаривает ласковый женский голос: «Абонент в данный момент недоступен, пожалуйста, перезвоните позже». Я бы давно застрелился, если бы приходилось ему звонить.
– Да ладно тебе, – миролюбиво откликнулся его приятель. – Не так все ужасно. Не заливай.
– А кто вы вообще? – спросила Эва.
Спрашивала без особой надежды на мало-мальски внятный ответ. Но в любом случае, интересно, что он скажет. Как именно станет выкручиваться или отшучиваться. Любая информация лучше, чем ничего.
– Да черт его знает, – простодушно ответил тот. – Сам иногда задаюсь этим вопросом, так волосы дыбом, и ладно бы только у меня. Но, по крайней мере, ясно, кто я лично для вас. Просто волшебный помощник в сказке про девочку Эву. Что-то вроде печки с пирожками, которые вы, надо сказать, просто отлично лопали, так что теперь никуда не денешься, придется вам помогать.
– На самом деле он гораздо лучше сказочной печки с пирожками, – серьезно сказала тень. – Уж я-то знаю! Таких вообще не бывает, а он почему-то есть. Нам с вами крупно повезло.
