– Но… папа, как же ты…
– Как? Ну, я сначала все обдумал. Убить я его мог в любой момент и не поморщиться, но полиция же не зря свой хлеб ест, нашли бы меня, голубчики, а вам это ни к чему. Отлично, сказал я себе, пусть будет несчастный случай. Караулил его, караулил, изучал его привычки, когда он пьяный домой приходит, когда то, когда се, и дождался своего часа. На лестнице темно, ну, оступился человек и упал в пролет, ну, бывает.
– И ты… ты не жалеешь? – спросила Наташа странным голосом.
– О чем? Это же все равно что насекомое раздавить. Жалеть о всякой мрази – да за кого ты меня принимаешь?
– Ну а я? Мне-то теперь что прикажешь делать?
– А ты тут при чем? Ты же его не убивала.
– Да, но ты же убил из-за меня! Как мне теперь с этим жить?
– Ах вот оно что! – Полковник понял, что дочь на самом деле ничего не знала, разговор о Луи завела, чтобы сменить тему, и теперь злился на себя из-за того, что так легко купился на ее трюк. – Может, тебе вообще не стоило заводить этот разговор, если уж ты такая нежная?
Едва произнеся эти слова, он пожалел о них. Наташа заметалась по комнате. Молодую женщину всю трясло.
– Я не могу, не могу… – простонала она. – Господи, какой кошмар! Но если ты смог… значит, Симона тоже смогла бы. А я зачем-то ее выгораживала! И комиссару сказала, и Роберу… Кому тогда можно доверять? И зачем? Оставь меня! – крикнула она на отца, который пытался ее успокоить, и метнулась в ванную.
Едва Наташа оказалась там, ее стошнило.
Глава 24
Нотариус
– Рад отметить, что вы оказались пунктуальны, господин комиссар… Куртон, мэтр Филипп Куртон. Я полагал, что вы захотите ознакомиться с моими документами… они на столе. Что-нибудь выпьете?
– Спасибо, я днем не пью.
Маленький номер приличной благоустроенной гостиницы, где предпочитают останавливаться респектабельные провинциалы. Настоящий островок спокойствия в чаду Парижа, где чуть ли не половина гостиничных номеров сдается проституткам за почасовую оплату.
Комиссар возненавидел номер нотариуса с первого взгляда. Буало отдал бы и гостиницу, и мэтра Куртона, и кого-нибудь еще в придачу, чтобы только оказаться в заставленной растениями квартирке на бульваре Тампль. Жена сегодня обещала приготовить на обед какие-то необыкновенные фаршированные кабачки. При одной мысли о них у комиссара потекли слюнки.
Но вместо того чтобы наслаждаться кабачками и запивать их превосходным белым вином, он сидит в видавшем виды гостиничном кресле и с умным видом просматривает документы, которые мэтр Куртон заблаговременно для него приготовил.
Сам нотариус оказался невысоким господином лет шестидесяти с редкими седыми волосами и профилем какой-то благородной, но хищной птицы. Проницательные светло-серые глаза были вполне под стать профилю.
Буало вспомнил, что жена характеризовала мэтра Куртона как человека пугливого. С точки зрения комиссара, дело обстояло как раз наоборот: если уж кого и следовало опасаться, так этого провинциального крючкотвора.
– Итак, мэтр, я вас слушаю, – заговорил комиссар с сердечнейшей улыбкой, кладя бумаги на стол. – Надеюсь, то, ради чего вы пожелали меня видеть, окажется таким же важным для меня, как и для вас.
Нотариус сухо улыбнулся.
– Я долго колебался перед тем, как обратиться к вам, господин комиссар. Должен признаться, что если о нашем разговоре станет известно, я… мне, скорее всего, придется очень нелегко. Поэтому я убедительно прошу вас сохранить факт нашей беседы в тайне. Официальных показаний я также дать не смогу, потому что, в сущности, я даже не имею права изложить вам факты, которые… Впрочем, то, что вы от меня услышите, вы можете использовать, как вам заблагорассудится… опять-таки, не ссылаясь на меня. Я хотел бы подчеркнуть этот момент, потому что для меня он имеет первостепенное значение.
Помимо воли, Буало ощутил некоторое любопытство.
– Я так понимаю, мэтр Куртон, что в своей практике вы столкнулись с чем-то, о чем, как вам представляется, должна знать полиция. Что ж, если дело обстоит именно так, я обещаю, что выслушаю вас. В дальнейшем, если мне придется как-то использовать ваши сведения, я обязуюсь никак и нигде не называть их источник.
Ему показалось, что нотариус вздохнул с облегчением.
– Вы уверены, что не хотите выпить? – спросил мэтр Куртон. – Впрочем, я тоже сейчас не слишком расположен… – Он сделал паузу, видимо, прикидывая, с чего именно начать, и нерешительно пожевал губами. Буало пришел ему на помощь.
– Насколько я понимаю, вы имеете какое-то отношение к семье графа де Круассе? – спросил он.
Мэтр Куртон поднял голову.
– Мы ведем дела графов де Круассе в течение трехсот лет, – с достоинством промолвил нотариус.
Черт побери! Подумать только – режимы сменяли друг друга, Францию сотрясали революции, внешние и внутренние войны, очередному королю отрубили голову, установилась республика, потом Наполеон провозгласил себя императором, надорвался и потерпел крах, последовала реставрация монархии, потом ее выбросили на свалку истории, потом еще один Наполеон, и опять империя, потом опять крах, и опять республика – а нотариусы Куртоны из рода в род вели дела графов де Круассе, не обращая внимания на то, какая власть на дворе!
– Полагаю, это серьезное достижение, – сказал Буало, изо всех сил стараясь, чтобы на его лице не отразилось то, о чем он думает.
– Несомненно, – абсолютно серьезно ответил мэтр Куртон. – За столько лет мы успели сродниться… неудачное слово, конечно. Сжиться друг с другом, – нашелся он и улыбнулся так, как мог бы улыбнуться ястреб. – Мы всегда были в курсе всего, что творится в семье. Равно как и того, что только должно произойти.
– Что-то изменилось? – спросил комиссар с невинным видом.
– Изменилось? Нет. Но явно пошло не так.
– Мэтр, – доверительно заговорил Буало, подавшись вперед, – мы, неотесанные столичные полицейские, плохо понимаем тонкие намеки. Не надо ходить вокруг да около, лучше приступайте прямо к сути. Если у вас есть факты, излагайте их. Если только подозрения, все равно излагайте. Я же понимаю, что вы вовсе не для своего удовольствия прокатились в Париж.
– Да уж, какое тут удовольствие, – вздохнул мэтр Куртон. – Человеку угрожает опасность, я это чувствую – и понимаю, что в рамках закона ничего не могу предпринять. Поэтому я и решился прибегнуть к вашей помощи.
– О каком человеке вы говорите, мэтр?
– О графе Робере де Круассе.
– Вот как? А что с ним не так?
– С внешней стороны все вроде бы благополучно. Он женат на очаровательной молодой особе, его финансовые дела в полном порядке. И в то же время он очень изменился. Бывают моменты, когда я его просто не узнаю.
– Какие моменты?
