— Волк в овечьей шкуре.
— Всего лишь младший ребенок в семье и единственный сын — претендент на трон Фландрии.
Я провела параллель с тем, что пришлось испытать Миллисандре.
— Тебя пытались убить?
— Что вы, королевская семья Фландрии слишком хорошо воспитана, чтобы скатиться до физического устранения наследника, но все ждут не дождутся, когда я публично сяду в лужу. А все потому, что не слушаю ничьих советов и не желаю пополнять казну через брак.
Вот так новости! Надеюсь, Миллисандра этого не слышит.
— У Фландрии проблемы с деньгами? — как назло, спросил Илар. Вот какое ему дело до финансовых трудностей чужого королевства?
— В казне мышь повесилась, — с обычной прямолинейностью выдал Габриэль. — Но я не спешу приносить себя в жертву.
— А Турин, я слышал, процветает.
Небрежное замечание полуэльфа заставило меня заскрипеть зубами от злости. Миллисандра же наверняка за нами наблюдает и слышит каждое слово!
— Прекрасная страна, но регентский совет, точно черная плесень, портит все, к чему прикасается. Местная знать думает лишь о сиюминутной выгоде. Жалко Миллисандру. Она не заслужила такого наследства.
— Так вы знакомы? — опешила я.
— Встречались. Правда, вряд ли она меня запомнила. Милли всегда окружала толпа поклонников. — Габриэль снова улыбнулся, да так искренне, что я устыдилась собственных мыслей.
— Ты и правда ее любишь?
Илар закатил глаза к небу, давая понять, что думает о тонкости моего вопроса. Да кому нужна эта деликатность! Миллисандра должна быть уверена, что ее хотят спасти ради нее самой.
Засияв, словно праздничный фонарик, Габриэль начал вещать о большой и чистой любви к принцессе. Вот только в этот раз мне уже не хотелось скептически фыркнуть.
* * *
С зельем для Водолея Бультыховича я провозилась дольше, чем в первый раз. Не мудрено кого-то во что-то превратить, с этим и ведьма-первокурсница справится, а вот возвращение к исходному состоянию — уже задачка посложнее. Илар и Габриэль мне не мешали. Если полуэльф добросовестно разбирал лагерь наемников: свернул спальники, сложил вещи в сумки и расседлал лошадей, — то принц развалился на травке и что-то строчил на клочке бумаги. Не иначе как и правда сочинял балладу, превозносящую красоту Миллисандры.
— В башне все спокойно! — Выглянувшая из сундучка полупрозрачная голова Иова едва не напугала меня до нервного тика.
Убедившись, что ни Илар, ни Габриэль ничего не заметили, я быстро спросила:
— И чем принцесса занимается?
— Подглядывает за вами на пару с Захарием.
Как это? Неужели рискнула спуститься по веревке? Или это Захарий выполнил угрозу и вскарабкался к Милли по стене?
— Башня построила для Миллисандры подъемник. Все равно она луг покинуть не может. Так что принцесса спустилась вниз, довела Захария до полуобморочного состояния своими придирками, а теперь отпаивает малиновым чаем с пирожками. Еще и зеркало волшебное на внешнюю стену перевесила, и теперь у них коллективный просмотр ваших подвигов. Вы там с ними не затягивайте, ждут же.
— А пирожки откуда?
— Листик передал. — Иов хитро прищурился: — Тебя только наличие пирожков смутило?
— Нет, просто это единственное, чему можно найти логическое объяснение. В остальном же… — Я посмотрела на котел, в котором остывало готовое зелье. — Даже водяной чудит.
— Грибовичам еще веселее приходится. Новобранцы больно ушлые попались, сумели вдрызг рассорить их с ягодниками.
Я удивленно икнула. И когда успели? Отношения суровых военизированных грибовичей и веселых ягодников и без того находились в состоянии затяжного конфликта, но раз Иов говорит, что дела плохи, то… сэр Эмброуз и тут отличился! И зачем ему Темный лес тропу показал?
Перелив зелье в пустой флакон, я поспешила к озеру. Звать Водолея Бультыховича не пришлось — сам явился, едва я приблизилась к кромке воды.
— Готово. — Я протянула водяному зелье. — Результат мгновенен, но до конца не предсказуем. Так что я бы на вашем месте хорошенько подумала.
— Три жалкие улитки на обед и пучок водорослей. А еще, как его, отвар тины болотной для повышения уровня тестостерона. Тьфу! Раньше мне русалки котлетки из ряски стряпали, заливным из озерных гадов баловали, а теперь готовят со счетами в руках, все калории да полезность блюд прикидывают. Надоело! — с этими словами водяной залпом выпил зелье.
Результат, как я и предупреждала, был мгновенным, и уже через пару секунд водяной с восторгом ощупывал свой заметно округлившийся живот.
— Вот он, родименький! Теперь заживем по-прежнему!
Я хотела предупредить, что радоваться лучше потише, но не успела.
— Асмодеюшка, ты ли это? — Выплывшая из камышей русалка неверяще похлопала ресницами и выпустила из рук венок из водорослей и кувшинок. Надо же, и впрямь прихорашивалась.
— Водолей Бультыхович я! — грозно рявкнул водяной. — Всегда им был, есть… и буду есть! Много, сытно и со вкусом!
Да уж! Вкус у водяного и впрямь был странноват, раз он пожелал вернуть себе былую фигуру.
Русалка нахмурилась, посмотрела на меня, а потом простерла взгляд еще дальше и заметила подвешенный над костром котелок. Соответствующие выводы были сделаны мгновенно.
— Девочки, наш водяной от магического преображения отказался! — заголосила она, переполошив подруг.
Заросли камышей заволновались, следом раздалось встревоженное:
— Как это отказался?
— Зачем?
— И что нам теперь делать? Мы же к нему такому уже привыкли!
Водяной приосанился и самодовольно ухмыльнулся — дескать, я у вас один на все озеро, полюбите, каков есть. Русалки печально вздыхали, кое-кто украдкой утирал слезы, венок из водорослей и кувшинок понемногу был ощипан до последнего лепесточка.
— Магия… Все беды от нее. — Одна из русалок недобро покосилась в мою сторону.
Я на всякий случай отошла от воды.
— Без волшебства и иной напасти живется спокойнее, — подтвердила ее подруга. — Ой, девочки, а ведь мы и без магии можем вылепить водяного своей мечты!
— Да что вы говорите, — недоверчиво хмыкнул Водолей Бультыхович. — И из чего лепить изволите? Из песка морского или из тины?
— Есть у нас один материал на примете, — русалка недобро улыбнулась.
— Эге-гей, вы чего удумали? — Водяной попятился, прикрывая руками живот.
— Физические нагрузки еще никому не помешали, а тебе, Асмодеюшка, они только на пользу, — ласково пропела озерная дева.
— Не заставите! — Водяной упрямо вскинул подбородок, но живот все-таки втянуть попытался.
