– Я не могу вернуться туда, – тихо произнес отец. – Не могу вернуться. – Он закрыл глаза, сунул голову между коленями и скоро заснул.
Йозеф сидел в каюте вместе со спящими родителями, пока за окном не стемнело. Нужно было идти за Рут. Дальше оттягивать нельзя. Следует действовать как можно быстрее.
Он вышел из каюты и увидел, что сестра плещется в бассейне вместе с другими детьми. Йозеф попросил стюарда принести ужин в каюту и, взяв Рут за руку, мысленно поздравил себя с тем, что пережил свой первый день, исполняя обязанности взрослого. Но, когда открыл дверь каюты, увидел, что отца нет.
Йозеф выпустил руку Рут и встал на четвереньки, чтобы поискать под койками. Но и там его не было. Его вообще не было в каюте.
– Нет! Нет! – закричал он и стал трясти мать за плечи, умоляя проснуться. Но снотворное оказалось слишком сильным.
Йозеф метался по каюте, пытаясь понять, что делать. Наконец он схватил Битси и сунул маленького плюшевого кролика в руки сестры.
– Оставайся здесь, – приказал Йозеф. – Оставайся с мамой и никуда не уходи. Поняла? Я пойду искать папу.
Он выбежал в коридор. Но куда идти теперь? Где может быть папа? Он не хотел покидать каюту, почему вдруг решился сейчас?
Услышав шум, Йозеф взлетел по трапу на палубу А. Какой-то мужчина помогал женщине подняться, и оба рассерженно оглядывались в том направлении, куда, должно быть, убежал отец.
Йозеф почему-то вспомнил, что отец все же выходил из каюты. В ночь, когда хоронили профессора Вайлера.
Где-то впереди вскрикнула женщина, и Йозеф бросился туда. Ему казалось, что он покинул свое тело и теперь наблюдал со стороны за тем, как врезается в поручень и смотрит вниз на воду.
– Человек за бортом! – завопил кто-то.
Завыла корабельная сирена. Отец Йозефа прыгнул в море.
Изабель
Где-то в Карибском море. 1994 год
3 дня вдали от дома
Изабель проснулась и увидела теплое оранжевое сияние на горизонте и серебристое зеркало моря, расстилавшееся перед ними. Шторм прошел и казался чем-то вроде горячечного ночного кошмара.
Сеньор Кастильо тоже очнулся, умирая от жажды, словно человек, заблудившийся в пустыне. Он выпил одним длинным глотком почти половину галлона оставшейся воды и снова прислонился головой к борту лодки.
Изабель беспокоилась о матери. Для нее кошмар только начинался. Болезнь, одолевавшая ее во время шторма, усилилась, и температура у нее поднялась выше, чем у восходящего солнца.
Лито смочил лоскут от рубашки в прохладном океане и положил на лоб дочери, но без аспирина и пропавшей коробки с лекарствами снизить жар было невозможно.
– Ребенок, – простонала мама, держась за живот.
– С малышом все будет в порядке, – заверил дедушка. – Хороший, сильный, здоровый мальчик.
Лито и сеньора Кастильо ухаживали за матерью. Папа и Луис сумели завести мотор и теперь обливали его водой, чтобы он не перегрелся. Сидевшая у руля Амара правила на север, ориентируясь по солнцу. Похоже, все взрослые на борту были чем-то заняты.
Изабель, ступая на цыпочках, кое-как пробралась к Ивану, шумно выдохнула и уселась рядом.
– Я чувствую себя совершенно бесполезной, – буркнула она.
– Знаю. Я тоже.
Они немного помолчали, прежде чем Иван спросил:
– Как думаешь, в новой американской школе мы будем учить алгебру?
– Конечно, – рассмеялась Изабель.
– В их школах тоже каждый день проводят политические собрания? И нам придется работать на полях? Думаешь, придется носить пистолеты, чтобы защищаться во время перестрелок?
– Не знаю, – пожала плечами Изабель.
Учителя все время твердили, как бездомные американцы голодают на улицах городов, как бедняки, которые не могут заплатить докторам, болеют и умирают и как тысячи людей каждый год погибают в перестрелках. Изабель хотела попасть в Америку, но ей было страшно, что это место может оказаться не таким волшебным, как думали остальные пассажиры лодки.
– Что бы там ни было, – продолжал Иван, – я рад, что ты поплыла с нами. Теперь мы всегда будем соседями.
Изабель вспыхнула и опустила глаза. Ей такая мысль тоже понравилась.
Слой воды на лице Кастро стал гораздо толще. А это означало, что лодка продолжала протекать. Ее сильно потрепало штормом и волнами от танкера, а ведь она с самого начала была не слишком пригодной для плавания. Сеньор Кастильо ожидал, что они пробудут в море день, самое большее – два. Но сколько еще им плыть во Флориду? И где они сейчас?
– Смотрите! Впереди земля! – окликнул Иван и показал куда-то вперед. Изабель и остальные так быстро вскочили, что лодка опасно накренилась.
Да! Да! Изабель тоже видела это – длинную тонкую зеленую полосу на фоне голубого неба. Земля!
– Это Америка? – спросил Иван.
– Она не с того борта, чтобы быть Америкой. – Луис покачал головой, оглянувшись на солнце. – Если только нас за ночь не отнесло в Мексиканский залив.
– Что бы это ни было, я правлю туда, – объявила Амара.
Все молча наблюдали, как зеленая линия превращалась в холмы и деревья, а вода становилась более прозрачной и мелкой. Изабель затаила дыхание. Она еще в жизни не была так возбуждена, как сейчас. Неужели это действительно Америка? Неужели им все удалось?
Амара подвела лодку к берегу, повернула ее и поплыла на юг, вдоль береговой линии. Изабель искала пляж. Вот он!
Она показала на красные с желтым пляжные зонтики со стульями, на стульях сидели люди. Белые люди!
Женщина в бикини подняла черные очки и показала на лодку, мужчина сел и взглянул на них. Другие белые люди тоже смотрели, показывали, махали руками.
– Да! Да! Мы сделали это! Сделали! – вопила Изабель, пожимая ладонь Ивана.
Тот стал подпрыгивать, так энергично, что лодка накренилась.
– Флорида! – кричал он.
К ним спешил черный человек в белом костюме, размахивая руками над головой, чтобы привлечь внимание. Прокричал что-то на английском и знаком показал плыть дальше на юг.
Амара следовала за изгибом береговой линии, и скоро океан уступил место тихой бухточке с длинным деревянным причалом, где стояли столы и стулья. Неподалеку находилось кафе. Рядом с волейбольными площадками были пришвартованы изящные двухместные шлюпки, а на песке пестрели зонтики. Изабель была вне себя от радости. Америка оказалась еще большим раем, чем она воображала.
Луис щелкнул выключателем, и мотор заглох. Белые люди поднялись из-за столиков в баре, чтобы помочь пришвартовать лодку, и Изабель вместе с остальными потянулась к их рукам. Пальцы почти соприкоснулись, когда черные люди в белых униформах с короткими рукавами протолкнулись между отдыхающими и лодкой. Один сказал что-то на незнакомом Изабель языке.
