Иззи согласился встретиться с Нивеном на следующий день в отеле «Omni Royal». «Я испытал облегчение от того, что мы сможем встретиться и поговорить, но очень беспокоился, что ему придется ехать одному с такой огромной суммой денег. Но если бы я спросил Иззи про чек, то он почувствовал бы себя в ловушке, что я давлю на него, и это могло заставить его избежать встречи.
Я всегда был рад видеть Иззи, но особенно в тот момент, когда мы сели ужинать в ресторане отеля на первом этаже, откуда можно было посмотреть на парад людей, которые гуляли туда-обратно по Роял-стрит во французском квартале. Разговор за ужином был натянутым. Иззи все еще был очень подозрителен. Я сам чувствовал себя оскорбленным оттого, что ему вздумалось сомневаться в моей честности. Я попытался объяснить ему, как устроен тот банковский счет и что все, что нужно, — это организовать несколько концертов, и деньги поступят на счет группы. Я напомнил Иззи, что не брал коммиссии весь первый год работы с Guns N’ Roses и что каждый пенни оставил на счету группы, чтобы помочь ее развитию.
Я понял, что теперь можно спросить его о 750 тысячах долларов, которые он носил с собой. «Надеюсь, ты положил их в банк в Нью-Йорке, Из». — «Не-а, Нив. Они у меня с собой». У меня сердце упало. Честно говоря, от мысли о том, чтобы носить с собой 750 тысяч долларов, по сути, наличными, и жить при этом в отеле в Новом Орлеане, у меня темнело в глазах. Я даже не был уверен, что можно доверить отелю положить деньги в сейф. Теперь подозрительным параноиком стал я».
Нивен выразил надежду, что Иззи хотя бы хорошо спрятал чек в своем номере. Иззи посмотрел на него. «Вообще-то, Нив, он у меня с собой». И полез под стол. Он спрятал чек себе в носок, а теперь вытащил его и бросил на стол. «Хочешь присмотреть за ним и отнести обратно в банк?» — спросил Иззи.
«С одной стороны, я испытал облегчение, — объясняет Алан сейчас. — Он снова мне доверял, а деньги можно было безопасно отнести обратно в банк в Лос-Анджелесе — когда я туда доберусь. Но другая часть меня трепетала от ужаса при мысли о том, что мне придется отвечать за такие деньги. Не дай бог я потеряю чек. Когда я куда-то езжу, то свои документы и кошелек проверяю каждые несколько минут. Мне не хватает беззаботности, чтобы не волноваться о таких вещах».
Но вечер только начался. Вернувшись в свой номер, Нивен в панике искал место, куда бы спрятать чек Иззи. «Класть 750 тысяч долларов под тумбочку было просто смешно. Слишком предсказуемо было засунуть чек под раму картины. В ванной комнате он мог промокнуть и испортиться еще сильнее».
Когда зазвонил телефон, ему стало казаться логичным спрятать три четверти миллиона в носок. Это был Иззи: «Эй, Нив, не знаешь, куда можно пойти в это время? Выпить?»
Нивену было приятно получить возможность скрепить отношения с Иззи выпивкой, и он натянул ковбойские сапоги, засунув чек себе в носок. «Пока мы шли по французскому кварталу, он тихо спросил о благополучии своих денег. «Не волнуйся, Из. Они в безопасном месте, — ответил я. Я положил их туда, где никто не найдет»».
Тем же вечером они ввязались в драку в местном баре под названием «The Dungeon», за которую Алан Нивен получил «отмщение в стиле Guns N’ Roses», вернулся на следующий вечер с толпой поклонников группы и потребовал извинений и бесплатных напитков — или чего еще. (И то, и другое они получили.) А еще через несколько дней Иззи вышел на сцену с Great White и сыграл пару песен. «На следующий день он сел в самолет до Индианы, а потом полетел в Европу. Тем же летом путешествуя по Германии и Скандинавии, в залах ожидания в аэропорту я находил журналы с интервью Иззи «на бегу», которые он давал прямо во время путешествий и в которых предсказывал адское пламя и расовые войны в Америке. Очевидно, он все еще страдал от паранойи. Через пару лет в Лос-Анджелесе бушевали пожары и беспорядки, вызванные избиением полицейскими чернокожего гражданина Родни Кинга. Не стоит недооценивать интуицию артиста».
Когда Алан Нивен вернулся в Лос-Анджелес, он отдал Дугу Голдстейну мятый банковский чек Иззи и поручил положить деньги обратно на счет в «City National Bank». «Мне стало дышаться свободнее, когда я узнал, что все в порядке».
Но свобода длилась не долго, а точнее, она закончилась почти сразу. Теперь он уже знал, что с Guns N’ Roses о ней вообще можно забыть. Нивен просто не знал, как скоро что-нибудь случится, и насколько серьезным это будет.
7. Тупые наркоманы
Иззи Стрэдлину все становилось только хуже, пока наконец не стало лучше. 27 августа он летел из Индианаполиса, пьяный, уставший и раздражительный. Кажется, он сказал стюардессе, чтобы та «катилась к черту», а потом избежал очереди в туалет, справив нужду в мусорное ведро на кухне. Пилот посадил самолет в ближайшем аэропорту, который оказался в Фениксе, Иззи арестовали за непристойное поведение в общественном месте, и это стало проблемой, потому что у него уже был привод за хранение наркотиков и его могли посадить на полгода. Вместо этого он получил еще полгода условно и должен был регулярно писать в стаканчики для мочи, чтобы доказать, что не принимает наркотики.
«Я словно очнулся, — расскал мне позднее Иззи. — В этот момент я сказал себе, что это должно прекратиться. Я не хотел сдохнуть или, что еще хуже, оказаться в тюрьме». Так что Иззи отправился в наркологическую клинику и обратился за консультацией к профессионалам. Но на самом деле заставило его прекратить то, что он захотел этого сам. Потому что подумал, что в какой-то момент либо сердце лопнет, либо крыша съедет, так? «В конце концов, это дерьмо тебя убьет, и это случается часто. От этого постоянно умирают люди. Как-то у меня была целая неделя трезвости, целая неделя без алгоколя, и я подумал: «Боже, вот если бы я мог и дальше так жить…» Было непросто». Я долго ничего не принимал, пока хотя бы кто-то это заметил. Мне предлагали дорожку. И я говорил: «Нет, спасибо, я завязал, ты забыл?»
Но, похоже, это были мои единственные друзья. Первые пять лет, что мы провели вместе, группа была как маленькая семья. Никто ничего не соображал, но мы были друг у друга, понимаешь?»
Через две недели после ареста Иззи, 11 сентября 1989 года, они с Акселем пришли на церемонию «MTV VMA Awards» в амфитеатр «Universal» в Лос-Анджелесе. Они получили награду за «Sweet Child o’ Mine» и выступили на сцене с Томом Петти, Аксель в песне «Jailhouse Rock» и оба в классической «Free Fallin’». Когда Иззи спустился со сцены и передал гитару своему настройщику, на него выпрыгнул вокалист Mötley Crüe Винс Нил и ударил прямо по лицу, чем рассек ему губу: по заявлению Винса, это расплата за сексуальные домогательства к новой жене вокалиста по имени Шариз, которая раньше занималась борьбой в грязи в клубе «Tropicana». В зависимости от того, чьей версии верить, Иззи упал, Винс убежал, Аксель догнал Винса, Винс предложил Акселю подраться, Аксель велел Винсу «отвалить на хрен от его группы» — и бла-бла-бла, а мальчики такие мальчики… Кто знает, что там было на самом деле? Но этот инцидент, каким бы незначительным ни был, выльется в ситуацию, которая затянет в свое болото еще много людей, даже меня…
Еще до того, как случай начал во что-то выливаться, Алан Нивен ехал в машине с Биллом Элсоном, концертным агентом Guns N’ Roses в Америке. Они направлялись из Манхэттена в Медоулендс в Нью-Джерси на концерт Metallica. Несмотря на то, что скоро Metallica добьются почти того же успеха, что и Guns N’ Roses, их обоих не очень интересовал сам концерт. Элсон планировал «пообщаться» (по выражению Нивена) с менеджерами Metallica, Клиффом Бернстейном и Питером Меншем, которых, помимо работы с Metallica и Def Leppard, попросили «курировать» турне по стадионам, в которое как раз должны были отправиться Rolling Stones, пока что самую кассовую концертную группу в мире на протяжении уже трех десятилетий, со времени их прихода к славе.
