Еще появились две новые версии «Don’t Cry», сентиментальной баллады Акселя и Иззи еще из той демо-записи, которую впервые услышал Том Зутаут и в которой бэк-вокал теперь исполнил еще один беглец из Индианы по имени Шеннон Хун, младший брат Анны, школьной подруги Роуза, который скоро сам прославится в составе группы Blind Melon. По воспоминаниям Акселя, это первая песня, которую они написали вместе с Иззи, и она об одной из пассий Иззи. «Я был к ней очень привязан. Они расстались, а как-то я сидел у «Roxy» и понял, что и правда в нее влюбился, но она решила, что ничего не получится, и попрощалась со мной. Мы написали эту песню примерно за пять минут», — рассказал Аксель. Также в альбом вошла доработанная мелодия Уэста Аркина под названием «Yesterdays» (стихи которой писал в том числе Дель Джеймс). С музыкальной точки зрения, песни очень сильно разнились по пограничным жанрам рока и попа; там и замысловатые фортепианные баллады Акселя, и бойкое банджо, на котором Слэш исполняет вступление к одной песне, и удивительно искусная игра Иззи на ситаре во вступлении к другой, а кроме того, в альбоме есть намеренно футуристические синтезаторы и электроника, с которой Аксель экспериментировал над эзотерическим заключительным треком — «My World».
Стивен Адлер участвовал в записи всего одной песни — по иронии судьбы, именно той, с которой у него было больше всего проблем и которая, хоть и косвенно, привела к его увольнению, — «Civil War». Эта ранняя версия песни «Civil War» — самая ироничная песня о псевдопатриотизме со времен намеренно уродливой композиции Хендрикса «Star Spangled Banner», написанной на 20 лет раньше, — впервые появилась в сборнике «Nobody’s Angel», который организовал Джордж Харрисон в благотворительных целях. Сборы с него пошли организации «Romanian Angel Appeal», помогавшей детям, оставшимся сиротами из-за румынского восстания в декабре 1989 года. Более ранняя версия другой песни, которую переделали к выпуску «Use Your Illusion», — кавер на песню Дилана «Knockin’ on Heaven’s Door» — также вошла в саундтрек к фильму «Дни грома» 1990 года, или «Лучший стрелок на колесах», как его назвал продюсер Джерри Брукхаймер. Получившийся видеоклип — компиляция кадров с выступления в клубе «The Ritz» в Нью-Йорке в 1988 году — сразу же занял первое место в списке самых популярных клипов «MTV», несмотря на то что Аксель всю песню ругался, и его запикивали.
Из почти 40 записанных треков — не считая новых оригинальных песен и различных каверов на старые песни, которые перезаписали, но не сводили, хотя среди них были такие неограненные алмазы как гимн «Ain’t Goin’ Down» и более импровизированная «Just Another Sunday», — в альбоме в итоге оказались 30. Проблема в том, как подать все эти записи. Как двойной альбом? Тройной альбом? Или разделать получившийся список до костей и создать один тяжелый альбом?
Однажды Аксель сказал мне: «Когда пишешь о своей жизни, а не выдумываешь что-то из головы, то нужно по-настоящему пройти все это. Но жизнь участников Guns N’ Roses настолько многогранна, что обо всем и не расскажешь. А люди думают, что же мы хотим этим сказать? Хрен знает, нам самим не всегда понятно!».
Роуз также рассказал, что они продолжали писать песни даже во время записи. «Например, я прямо там написал … — он закрыл глаза и стал читать слова песни. — Назови нас жестокими / Я скажу, что мы просто результат окружения, / Назови нас враждебными, / Но, детка, нам ведь нужно выживать, / Назови нас бессердечными, / Когда у нас не было денег, всем было до звезды, / Назови нас опасными, / Так это ты убиваешь меня…» Аксель снова открыл глаза. «Так что грубые тексты прекрасно сочетаются с балладами. Иззи тоже внес немного своего чувства юмора. Например, «Любовниц было много, / Дорогая, ты не первая», а потом что-то вроде: «Но ты хуже всех, / Да, ты хуже всех»… — он рассмеялся. — Я хочу заставить его спеть эту песню самого, потому что Иззи лучше всех ее поет. А еще Уэст будет играть песню «The Garden», потому что он лучше всех ее играет. Но соло хочет исполнить Слэш. Грозится: «На этот раз я размажу этого ублюдка!». Он уже три года его учит».
Песни Акселя, как он сам объяснил, дают более полную картину Guns N’ Roses. По его словам, весь новый материал, каким бы ни было его происхождение, естественным образом входит в своеобразную трилогию: «Appetite», «GN’R Lies» и эта работа. «Все три альбома как бы показывают, что Guns N’ Roses могут все, чего бы им, черт побери, ни захотелось. Может, новый альбом и не будет продаваться, но единственная граница, которую мы охраняем, — это хард-рок. Мы знаем, что в какой-то степени это нас ограничивает, но хотим сохранить его, потому что не хотим, чтобы хард-рок умер, понимаешь? А мы видим, как он умирает. По крайней мере, так было до того, как собрались Guns N’ Roses. Мы наблюдали, как его просто уничтожают. По радио, например, ни на одной станции больше не крутили хэви-метал, и все такое. Поэтому мы решили, что любим, когда много гитар, любим хард-рок и хотим его сохранить».
В «Use Your Illusion» такие разные песни и намешано столько различных стилей, что он и не мог стать цельным художественным произведением. Песни сводил Боб Клирмаунтин, который работал инженером и продюсером со всеми, начиная с The Who и заканчивая Rolling Stones, и он старался придать альбому единое звучание. Алан Нивен видел имя Боба на всех альбомах, которые просто сносили ему башню. «Я подумал, что он, наверное, гений. Он чудесный!» Но работу Клирмаунтина обременял вездесущий Аксель. «Бедный чертов Боб. Аксель поселился в «Record Plant». Он там ел, спал и срал. Проводил там все свое время и стоял у Боба над душой. Наконец нам сообщили, что они закончили. Бог знает, как им вообще удалось проработать весь материал с этим Акселем и его настырством».
Том Зутаут и Алан Нивен одновременно получили копии готовых записей. Когда Нивен послушал аудио у себя в музыкальной комнате, у него сердце в пятки ушло. Он позвонил Зутсу и позвал к себе, а затем они вдвоем уселись в музыкальной комнате и начали слушать сначала. «Потом мы их просто выключили, — вспоминает Нивен. — В этой музыке не было жизни. Не было энергии. Записи были перегружены. В них не было никакой спонтанности. В них не было ничего живого». В этот момент, рассказывает Нивен, к ним пришла жестокая идея. «Мы посмотрели друг на друга и подумали: Роуз нас всех так задолбал, давай выпустим альбом прямо так. И пусть все знают, что он следил за сведением. Идея показалась нам настолько легкомысленной, что мы смеялись до слез, думая о том, что будет, если так и сделать. Мы смотрели друг на друга и думали: «Пусть этот урод повертится…» Так мы от него тогда устали».
Когда Нивен с Зутаутом перестали смеяться, то поняли, что должны принять решительные меры. Чтобы спасти положение, они обратились к британскому волшебнику продюсирования Биллу Прайсу, который, благодаря своей блестящей работе в прошлом с тенденциозными английскими рок-группами типа Sex Pistols, Roxy Music и Pretenders был лучшим специалистом, кто мог бы выжать все лучшее из нового материала Guns N’ Roses. Билл, по словам Нивена, хорошо справлялся с яркими звездами. «И, слава богу, Билл проделал огромную работу и спас то, что еще можно было спасти». У Прайса получился громкий, броский, сильно сжатый звук в песне «Right Next Door to Hell», которым он показал, как, на его взгляд, группа должна звучать. «Это был очень долгий процесс, — вспоминал Прайс. — Последние полдюжины песен записывали, накладывали, перезаписывали — что только с ними ни делали — в разных студиях, разбросанных по всей Америке, в перерывах между концертами, потому что тогда у парней уже началось турне. Вместо сведения я летал по всей стране с полными карманами пленок и включал их ребятам за кулисами». Каким-то образом Прайсу удалось сделать свое дело, а записи Клирмаунтина, по словам Алана Нивена, уничтожили из уважения к продюсеру.
