«Да чем же ему эта-то не угодила?! – разозлился я. – Фальшивая, что ли?»
Такого не должно быть. Все мое богатство уже проверено, взвешено и пересчитано Мантизом и его людьми, а я брал на расходы деньги местной чеканки. Посмотрев на монету, я крякнул. Понятно, почему Выксберг не хотел ее брать – это был не серебряный талер, а гольдгульден, с портретом короля Рудольфа – неизвестного здесь властителя, но золото остается золотом, изображай на нем хоть цветок, хоть двуглавого дракона. Почему он оказался в кошельке, я не помнил, но перепутать немудрено – что золотая, что серебряная монеты имели одинаковый вес.
А ведь давно говорили умные люди – обзаведись разными кошельками, чтобы не путать монеты. Я уже не первый раз попадаю впросак – вспомнить того же шойзеля. Гольдгульдена было жаль – все-таки двадцать талеров, и, поспешно убирая его в кошель, я вытащил на свет божий новенький гульденгрошен с профилем герцога Силингского.
– Эта?
Выксберг засиял ярче, чем профиль герцога. Бережно взяв монету, барон прижал ее к сердцу:
– Господин Артаке, вы благородный человек! Я приношу вам свои извинения.
Я кивнул и, не желая мешать радости барона, пошел к хозяину. Паташон, понурив голову, обреченно шагнул навстречу.
– Вот… – колыхнул он фартуком, заполненным разнокалиберными монетами – серебряными пфеннигами, медными крейцерами и неизвестной мне мелочью.
– Молодец, – похвалил я толстяка.
Собрав монеты в горсть, широко размахнулся и, как сеятель, развеял серебро и медь по гостиничному двору. Под изумленные взгляды собравшихся – кое-кто уже кинулся ползать по земле и навозу, собирая деньги, – я пошел к гнедому.
Пожалуй, пора окончательно переселяться в усадьбу…
Может ли фурия быть разгневанной, если она и так богиня мести? Раньше я бы посомневался, попытался бы дискутировать, но когда в кабинет влетела разъяренная Кэйтрин, понял – еще как может!
– Господин Артаке, я еще не успела стать вашей женой, а мне уже стыдно за вас! – выпалила фрейлейн с порога, оторвав от важного дела – рассматривания гравюры в книге.
Книгу мне притащил все тот же торговец. Памятуя, что в прошлый раз одна из покупок оказалась ненужной, я решил вначале знакомиться с товаром, а потом уж решать – покупать или нет. Имя автора – Кейн Лэвис – мне ни о чем не говорило, название «Золотой слон и сундук» – тоже. Но гравюры, раскрашенные от руки, были занимательными. Особенно понравилась та, где был изображен золотой слон, перед которым стояли коленопреклоненные люди. Художник не счел нужным соблюсти пропорции или так задумано? Какая аллегория, если слон почти вровень с людьми? Пожалуй, надо брать!
– Господин Артаке, я с вами разговариваю!
– А что такое? – отозвался я, откладывая книгу. – Чем я вас снова расстроил?
– Перестаньте паясничать! – топнула ногой девица. – Выксберги – один из самых древних родов! Его родоначальник получил привилегию за спасение герцога Силинга двести лет назад! Да как вы осмелились выкинуть барона в окно?
– А разве его выкинули в окно? – пожал я плечами. – Насколько помню, он сам упал. Спросите кого-нибудь.
– Артаке, прекратите валять дурака, – сморщила нос девица, став еще некрасивее. – Да, вслух город говорит, что пьяный барон сражался на мечах, не рассчитал удара и вылетел в окно. А втихомолку смеются – капитан Артаке застал барона со своей шлюхой и выкинул в окно. Еще добавляют, что, мол, правильно сделал капитан, поставив барона на место. Меня это не устраивает.
– Подождите, фрейлейн, – выставил я руку в своем любимом жесте. – Что не устраивает лично вас? То, что барон подрался на мечах и выпал из окна, или то, что его выкинули в окно? Выберите что-то одно.
– Перестаньте морочить мне голову! Меня не устраивает, что имя моего будущего мужа связывают с дракой из-за какой-то девки. Это та самая, которую вы так неумело прятали от меня?
Хотел возмутиться – когда это я прятал? – но не стал. Если уж дочери рыцаря хочется соблюдать приличия – извольте. Сказал только:
– У меня не было бы претензий к Выксбергу, если бы он не повел себя по-хамски – занял мою комнату, приказал выкинуть мои вещи. А самое главное – денник моего гнедого заняла старая кобыла барона! Я предлагал извиниться, он не захотел. А что бы сказали люди, если бы жениха фрейлейн Йорген, наследницы рыцарского рода, прилюдно унизили?
Мне удалось поймать фрейлейн на ее собственный крючок. Кэйтрин прикусила губу и нехотя выдавила:
– Наверное, вы правы. Да, – вспомнила вдруг она, – в городе вас называют капитаном. Это соответствует истине?
– Истинно, – кивнул я, потянувшись к книге. Может, догадается, что пора уходить?
Но фрейлейн бесцеремонно схватила фолиант и отодвинула подальше, давая понять, что разговор не закончен.
– Насколько я помню, капитан – это предводитель рыцарей.
– Не обязательно, – развеял я надежды благородной девицы. – Там, где я жил прежде, капитан мог быть предводителем сотни наемников, а то и командиром полка.
– Наемники… – скривилась девица. – Наемники служат за деньги, а не за свою честь.
– Именно так! – развеселился я. Сколько раз в жизни слышал такие речи. Ну как же смешно это выглядит со стороны.
Я рассчитывал, что невеста уже вылила на мою голову сегодняшнюю порцию помоев и теперь уйдет, оставив меня в покое. Но фрейлейн Кэйтрин не собиралась так просто сдаваться.
– Мне не нравится, что здесь замешана шлюха. Слышите? – повысила она голос.
– Прекрасно вас слышу, но шлюха здесь решительно ни при чем, – честно ответил я. – И вообще, перестаньте орать – Шорш волнуется.
Девица, открывшая рот, подавилась воздухом.
– Что? Какой Шорш?
– Вон этот, – кивнул я на кресло, где недовольный кот уже вострил одно ухо, потому что второе отсутствовало. – Кошки не любят, когда шумят и ругаются в их присутствии.
– Где вы нашли эту вшивую гадость? – презрительно сморщилась Кэйтрин. – Выбросьте немедленно!
– Слышишь, Шоршик? – взял я кота на руки. Побаюкав его, погладил по голове. – Говорят, что ты вшивый, как благородный рыцарь.
– Артаке, почему вы постоянно подчеркиваете свою ненависть к благородному сословию? И лично ко мне…
Фрейлейн Кэйтрин ушла, хлопнув дверью так, что со стены слетел мой первый и пока единственный экспонат коллекции – меч барона Выксберга. Выскочила настолько быстро, что я не успел попросить, чтобы передала деньги, – торговец книгами сидел внизу и ждал моего ответа. А теперь придется спускаться самому.
– И чего она так взбесилась? Шоршик, ты не знаешь?
Кот знал, но не желал отвечать. Недовольный шумом и криками, вырвался из рук и предпочел покинуть комнату, словно бы я виноват в скандале. Подошел к двери и требовательно мявкнул.
