Марвин умолк, а на арене разгорелась битва.
Только Игнац Пастораль назвал бы это действие по-другому – мясорубка. Уверенные в своей победе меченые бросились на двенадцать уголовников с намерением покончить с ними в четверть часа. И тут же столкнулись с тем, чему не могли найти объяснения. Так волна набегает на песчаный пляж, но разбивается о гранитные скалы, которых не должно быть, но которые появились словно по волшебству. В первые же минуты битвы меченые потеряли пять бойцов, в то время как дракониды не пролили и капли крови на бетонный пол полигона.
Игнац Пастораль внимательно следил за шестеркой, на которую указал Антон Марвин. Занимательные ребята. Их работа заставляла бешено стучать сердце. Неужели его цель так близка, скоро он сможет взять власть в свои руки и раздавит ненавистного ему президента Кречетова и всех его подвывал.
Пес – бешеный нравом, за ним не успевал никто. Трое меченых окружили его и пытались дотянуться до него шпагами, но он ловко уклонялся от любого выпада, в то же время стремительно атакуя. Бросок вперед, прыжок назад. Его лицо преобразилось, это было хорошо видно на большом экране. Челюсть чуть выдвинулась вперед, сверху высунулись два клыка, по форме больше напоминающих кинжалы, которые спустились до подбородка. И хоть звуки не доносились до ложи, но Игнац Пастораль был уверен, что Пес рычал, как настоящий зверь. Клинок в его руках мелькал как сумасшедший, не давая меченым никаких шансов. И вот свершилось. Он прыгнул вперед, выбил шпагу из рук одного бойца, ударил правой рукой в грудь второго, сокрушив грудную клетку, и упал на третьего, раскрыв пасть. Клыки-кинжалы вонзились в шею меченого, вырывая кусок мяса. Кровь брызнула фонтаном, и мертвое тело упало под ноги Псу. Но этого ему было недостаточно. Он схватил несчастного, поднял над головой и с легкостью разорвал, словно это и не человеческое тело, а кусок мягкого хлеба.
Игнац Пастораль улыбнулся. Пес ему откровенно нравился. Посмотрим, на что способны остальные.
Внимание привлек Мечник. У него было необычное длинное вытянутое лицо с сильно отставленными ушами, угловатым носом и острым подбородком, заросшим рыжиной. Из нижней губы торчали два маленьких гвоздика. На бритой голове выделялась туго заплетенная коса черного цвета, которой он явно гордился. Не человек, а попугай. Но как он владел мечами, на это любо-дорого посмотреть.
На него насели трое меченых. Сверкала сталь. Они бросались на него, пытаясь дотянуться, но Мечник отражал любые удары. Он крутился из стороны в сторону, рассыпая стальные оплеухи направо и налево. Меченым пришлось туго. В скором времени они ушли в глухую оборону, но и это им не помогло. Страшным ударом сверху он развалил голову одного, но меч застрял, и Мечник бросил его. Оставшийся в его руках клинок словно зажил своей жизнью. Он летал в воздухе столь стремительно, что стал невидимым. И меченые тут же нашли свою смерть. Один упал на бетон с распоротым животом. Второй рухнул с рассеченным горлом.
Мечник – великолепный боец. Игнац Пастораль остался им доволен.
Но тут же его лицо омрачилось гневом. Один из драконидов дрогнул. Не справился с противником и упал на пол с разрубленным лицом.
Как такое могло случиться?
Игнац Пастораль бросил яростный взгляд на Марвина, но тот что-то записывал в маленький блокнотик. Абсолютно спокойный и равнодушный ко всему, что происходило на поле. Выбраковали негодный материал – тем лучше. Не подведет в ответственный момент, не падет под натиском золотых беретов. Пасторалю нужны самые лучшие, способные выстоять и уничтожить гвардейцев президента. Остальные – мусор, шлак, который надо сжечь без жалости и сочувствия.
Теперь его внимание привлек Змей, и сразу стало понятно, за что он получил такое прозвище. Юркий, стремительный, неуловимый. Он, казалось, выскальзывал из любой ловушки, из любой казавшейся безвыходной ситуации. Игнац Пастораль, не верил своим глазам, но оружие не брало его. Дважды меченые дотягивались до Змея, кололи его шпагами, но они соскальзывали с тела, не причиняя вреда.
– Если в него стрелять, эффект тот же. С дальнего расстояния пули не берут. В упор, скорее всего, прикончат. Но главное, его движение. Пока он движется, оружие ему не страшно, – прокомментировал Антон Марвин.
Игнац Пастораль видел это сам. Змей был неуловим. Он крутился, кружился, прыгал, бегал, нырял из стороны в сторону. При этом сам оставался безоружен. Так вначале показалось Игнацу Пасторалю. Но он тут же убедился в своей ошибке. Оружием Змея был он сам. Он бросался на противника, совершал дикий выпад, резко бил то в голову, то в корпус и тут же уходил назад. Бросок кобры, и меченые падали замертво. Одного удара хватало, чтобы уничтожить человека. Немыслимо. Но Пастораль сам был тому свидетелем.
На полигоне появилась новая группа меченых. На левом экране показалась цифра – 30. Да, с той скоростью, с какой его дракониды убивали это отребье, их явно не хватало для полноценного испытания. Все могло закончиться слишком быстро.
Еще один драконид упал мертвым. Его нанизали на шпагу, словно поросенка на вертел, но Игнац Пастораль не стал заострять на этом внимание. Не прошел испытание, значит, в расход. И жалеть не стоит. Хотя подготовка каждого драконида стоила сотни тысяч рублей, которые сгорали на полигоне у него на глазах.
Кувалда, с виду такой неповоротливый и неуклюжий, оказался страшным противником. Меченые его боялись и держались в стороне. Четверо бойцов уже лежали на полу грудой кровавых костей, заключенных в кожаные мешки. Теперь меченые были аккуратнее и не лезли под раздачу его рук-молотилок. Но и Кувалда не стоял в стороне. Он оттеснял меченых к стене зала, размахивая руками, словно сумасшедшая мельница. Вот один из меченых решился на рывок. Он прыгнул в сторону, нырнул вниз и ткнул шпагой, которая тут же разлетелась осколками, соприкоснувшись с голым торсом Кувалды, и в ту же секунду на его голову опустился кулак громилы, превращая ее в блин.
Игнац Пастораль остался под впечатлением и перевел взгляд на Интеллигента.
Тот насмешливо танцевал, вооруженный шпагой, дразня противников. Меченые бросались на него, как стая голодных шакалов, но тут же откатывались в сторону. Интеллигент каким-то образом умудрялся отразить все удары, так что даже царапинки на нем не оставалось. Он не сражался, он танцевал и в этом танце умудрялся поражать врага. Вот один из меченых упал с дыркой в горле. Вот другой споткнулся и оказался на полу с рассеченным брюхом. А третий отчего-то обернулся к своему товарищу по оружию и воткнул шпагу ему в грудь. Немыслимо. Интеллигент каким-то образом заставил одного солдата забыть о настоящем враге и убить брата по оружию.
И наконец, последний драконид, на которого обратил его внимание Марвин, – Альбинос, тоже впечатлял. Белый, как крыса, с красными глазками, он отчаянно рубился с тремя мечеными, которые окружили его. Альбинос крутился между железными бочками из-под топлива, прятался за паллетами с металлическим мусором, чтобы напасть неожиданно и поразить. У него, казалось, не было никаких сверхъестественных способностей, но тут же Игнац Пастораль убедился в обратном. Он не понял, что случилось, но вдруг один из меченых вспыхнул, как свечка, пропитанная бензином. Вслед за ним и второй солдат отдал Творцу душу в очистительном огне. Лицо Альбиноса усеяли капли пота, но он не терял времени даром. Воспользовавшись испугом меченых, он стремительно атаковал их, и через пару минут все было кончено.
