Платье… второе… третье… Одно другого лучше. Все довольно скромных фасонов, наглухо закрытые, но элегантные и сшитые из дорогих материалов — тяжелой парчи, бархата, атласа. Затейливый цветочный орнамент украшал воротники, рукава и подолы пышных юбок, задрапированных мягкими складками. А темную ткань выгодно оттеняли широкие пояса, искусно расшитые золотыми нитками и бисером.
Окинула изумленным взглядом чепчики из тонкого ажурного кружева и лежащую посреди всего этого безобразия маленькую резную шкатулку — явно с драгоценностями. Посмотрела на туфельки, стоявшие на полу. Все совершенно новое, но…
Да что он себе позволяет?!
— Господин, видимо, ошибся, — произнесла твердо. — У меня уже есть наряд, который полностью соответствует вдовьему положению. Ничего другого я не надену.
— Но… — растерялась собеседница.
— Тем более с такими неподобающими дополнениями, — продолжила я холодно. — На моем платье может быть лишь едва заметная черная отделка, в знак траура по мужу. И все. Ничего больше. Вам ли этого не знать? Вы ведь тоже вдова, — указала на широкий браслет на руке нары. — Я порядочная женщина и никогда не нарушу правил. Не опозорю отца и память моего бедного Тима. Если господин станет настаивать, скорее пойду против его воли и откажусь от посещения бала. Я и так рискую добрым именем, отправляясь на смотрины будущих наложниц. Той, кто недавно потерял супруга, там не место.
Поджала губы и гордо вскинула голову.
— Как скажете, нара Варр, — в голосе старшей служанки теперь звучало неприкрытое уважение, с лица исчезла презрительная усмешка. Видимо, мое выступление произвело на нее сильное впечатление. — Я передам ваши слова господину.
Девушки принялись собирать вещи.
— Стойте, — ловко выхватила из груды барахла неизвестно как затесавшуюся туда шелковую темно-синюю шаль. — Вот это я возьму, с вашего разрешения. Надо же как-то прикрываться от нескромных взглядов посторонних мужчин, — пояснила, откладывая трофей в сторону, и заслужила одобрительный кивок.
Через полчаса одна из помощниц нары Берташ вернулась и передала, что Теомер разрешает мне одеться по своему усмотрению. Вот и славно!
Неспешно причесалась, безжалостно стянула волосы в строгий тугой узел и тщательно спрятала их под самым плотным из своих чепцов. Жаль, любимый капюшон нельзя надеть, он прикрыл бы не только голову, но и половину лица. Ничего, в этом случае как раз и пригодится позаимствованная у старшей служанки накидка. Что еще? Ах да, вдовий браслет. Вытащила его из-под рукава — пусть все сразу видят, с кем имеют дело. Полюбовалась на свое отражение в висящем на стене маленьком зеркальце. Замечательно. Серенько, блекленько, невзрачненько. И гримаса такая благопристойно-тоскливая. То, что надо.
До назначенного срока, о котором уведомила утром нара Берташ, оставалось еще достаточно времени. Расположилась у окна и, подробно вспоминая все, что ощущала ночью, попробовала «заглянуть в себя». Зачем бездельничать, если есть возможность потренироваться? Пусть не сразу, но это все-таки удалось. А вот и знакомая белая звездочка — надо же, как она сияет, намного ярче, чем в прошлый раз. Радостно бросилась навстречу.
— Рина? — обрушилось на меня тревожное. — Что случилось?!
— Ничего, — хихикнула в ответ. — Проверка.
Странно, но Вольпена я воспринимала, как одного из своих земных друзей-приятелей. И даже понимание того, что он сильный маг и совершенно посторонний мне человек, не меняло ситуации. Легкость, теплота и чувство близости никуда не исчезали. Неужели это наши узы так действуют?
— Какая проверка? — Я не видела мэтра, но почему-то была убеждена, что он хмурится.
— Выясняю, сумею ли в случае необходимости с тобой связаться, — доложила бодро. — Заодно и навык развиваю.
— Навык, это хорошо, — рассеянно протянул мужчина. — У тебя правда все в порядке?
— Да. Сижу вот, жду сопровождающих.
В течение следующего часа я еще несколько раз вызывала Вольпена, радуясь тому, что получается все легче и легче, а мой терпеливый сообщник послушно откликался. Потом в дверь тихо постучали. Открыла и замерла от неожиданности, увидев на пороге Тиссу.
— Рина… Нара Варр, мне надо с вами поговорить…
Молча отступила в сторону, и старшая дочь Станы тенью скользнула в комнату.
— Вот… хочу попрощаться. Мое лечение закончено и завтра рано утром мы покидаем поместье. — Несколько секунд молчания. — Нет… не это главное. Я знаю, что произошло. Мама рассказала, — она судорожно вздохнула и сбивчиво, горячо забормотала: — Простите ее, нара Варр, всех нас простите… пожалуйста. Мы доставили вам столько неприятностей, втравили в эту историю, теперь вот уезжаем, а вы остаетесь. — Девушка стиснула на груди руки, добавила с горечью: — Я ведь лучше других понимаю, как это ужасно, когда отказываешь, а высокородный заставляет, и нет сил сопротивляться… — Она закрыла лицо ладонями.
— Я не виню тебя, — сделала шаг вперед, погладила задрожавшие плечи. — И нисколько не жалею, что тогда, в Сидо, решила помочь.
— Пусть Лиос благословит ваш путь и отведет все беды и невзгоды, — на меня уставились полные слез глаза.
— Надеюсь, богиня это услышит, — усмехнулась криво, вслушиваясь в приближающиеся к комнате уверенные шаги. — Удачи, тебе Тисса. Любви, счастья и долгой семейной жизни.
— Рина Варр? — Дверь резко, без стука отворилась. — По приказу саэра Теомера…
Отстранила всхлипывающую девушку, скользнула взглядом по молоденькому, очень серьезному саэру, назначенному моим охранником, и вышла в коридор.
— Вольпен, — позвала, сосредоточившись и уже привычно ныряя в себя, — я скоро буду в Атдоре.
Получила ответ и удовлетворенно улыбнулась. Прощай, родовое гнездо Боргов. Что бы ни произошло сегодня вечером, сюда я больше не вернусь.
* * *
К зданию городского совета, украшенному гирляндами из живых цветов и призывно мерцающих разноцветных фонариков, со всех сторон стекались принаряженные по такому случаю простолюдины. Мужчины, женщины и конечно же девушки. Совсем молоденькие и чуть постарше, сосредоточенные и нервно хихикающие, тихие и болтающие без умолку, ведущие себя подчеркнуто независимо и отчаянно цепляющиеся за руки матерей. Все они, как бабочки к огню, стремились к ярко освещенному парадному подъезду. Время от времени неподалеку останавливались коляски. Важные, богато одетые нары высаживали своих расфуфыренных жен, дочерей и, свысока взирая на теснившихся вокруг конкурентов, без очереди проходили внутрь.
Мы не стали ломиться сквозь толпу. Неторопливо обогнули особняк и вошли сбоку. Дежурившие у входа стражники дернулись навстречу, но, заметив высокородного, почтительно посторонились. Впрочем, это не помешало им искоса меня рассматривать. Удивленно, многозначительно, насмешливо. Стиснула зубы, расправила плечи и с достоинством проплыла мимо.
А ведь это только начало.
