Книга Мое проклятие. Право на счастье, страница 5. Автор книги Алиса Ардова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Мое проклятие. Право на счастье»

Cтраница 5

— Понимаю…

— Понимаете? — По губам женщины скользнула горькая усмешка. — Что может понимать женщина, которой не дано иметь детей?

Это она о чем сейчас? О моем вдовстве или о статусе наиды?

— Тетя Рина, а вы любите угорские пряники? — вмешалась в непонятную беседу «взрослых» Хельма, чем заслужила мою молчаливую, но от этого не менее горячую благодарность. — Любите, да? Я поделюсь… у меня много, — похвасталась она, порывисто подскакивая.

— Сядь, Хель, — строго одернула Урга, наконец-то отвлекаясь от меня. — Сладкое только после еды.

Она потянулась к одной из сумок, и через несколько минут на большой белой салфетке появилась посуда, нехитрая снедь — копченое мясо, домашний сыр, лепешки, вареные овощи — и фляга с водой. «Что бы Урга ни задумала, травить она меня вряд ли станет», — подумала, наблюдая, как женщина отрезает мясо, разламывает лепешку и протягивает все это дочери. Но не успела я взять свою порцию, как услышала капризное:

— Не хочу! — Хельма мотала головой, прикрыв рог рукой, видимо, для надежности. — Пряники лучше.

— Хель, доченька, надо поесть, хоть чуть-чуть, — начала уговаривать Урга, но девушка была неумолима.

— Мясо невкусное, не хочу, — повторяла она снова и снова, а потом вдруг неожиданно сдалась и лукаво вы дала: — Только если сказку расскажешь.

— Хорошо, — устало выдохнула мать и впихнула в руки довольной дочери несчастный бутерброд. — Какую: про девочку из озера или про то, как мышиный император на войну ходил?

— Не-е-е, эти все я давно знаю — заявила девушка, впиваясь зубами в мясо. Кажется, кое-кто и не собирался от еды отказываться, а просто шантажировал родительницу. — Новую.

— Новую… — Урга задумчиво посмотрела на дочь, а потом окинула меня долгим непонятным взглядом. В полумраке повозки глаза ее загадочно мерцали. — Будет тебе новая.

Женщина соорудила еще один бутерброд, подвинула его поближе к дочери и негромко нараспев начала:

— В волшебном краю за пределами мира
Сокрыт под горою таинственный храм.
Свет солнца земля навсегда позабыла,
Дорога известна лишь вечным ветрам.

Я замерла, опустив руку с зажатой в ней лепешкой. Опять храм… удивительное совпадение.

— В веках исчезают и люди, и страны,
Победы и беды уносят года,
Но свято хранят храм снега и туманы,
Врагу путь к нему не найти никогда.

Надо же, я была уверена, что на Эргоре только высокопарные хвалебные оды сочинять могут, и вдруг — такая красивая баллада. Хотя что я знаю о нарах, кроме официальной информации и того, что из них получаются усердные послушные слуги? Ничего…

Урга говорила протяжно, неспешно, глядя куда-то поверх наших голов, а мы с Хельмой внимательно слушали.

— А в храме, как сказано в древней легенде.
Закрывшись от зависти, смерти и зла,
Средь россыпей злата и дивных каменьев
Спит сладко богиня, что мир создала.

Несколько мгновений после того, как женщина закончила, в повозке царила тишина, а потом раздался бодрый, полный любопытства голос:

— Мам, а это какая богиня? Лиос? Но она ведь не спит. А никакой другой я не знаю.

Урга вздрогнула и точно от транса очнулась. Пересела поближе к дочери, печально улыбнувшись, ласково взъерошила ее волосы.

— Это просто сказка, малышка, о других мирах и чужих богах. К нашим она не имеет никакого отношения.

— Значит, это не о Лиос? — не успокаивалась Хельма.

Мать отрицательно покачала головой.

— И не о Проклятой? — Прозвище забытой богини девушка произнесла зловещим шепотом, смешно округлив глаза.

— Конечно, нет, Хель. Я же говорю, это выдумка, в ней нет ни капли правды.

— Жаль, — скуксилась Хельма, но тут же снова воодушевилась. — А почему богиня спит? Ее заколдовали?

— Она проиграла свою последнюю, самую страшную битву. Потеряла магию, спряталась в древнем храме и заснула.

— Насовсем?

— Навечно… если не найдется тот, кто сумеет вернуть ей прежнюю силу.

— Мамочка, а зачем она легла на золото и камни? Они же твердые и больно колются, в кровати намного удобнее… — Девушка взяла протянутый ей кусочек вакки — овоща, по вкусу напоминающего земной огурец, и подвела итог: — Какая-то глупая богиня! — А потом просительно заныла: — Ма, хочу еще… только не такую… другую, страшную…

Урга на секунду прижала дочь к себе, потом отстранилась и принялась рассказывать — красочно, увлекательно, иногда таинственно понижая голос и доверительно наклоняясь к уху дочери. О коварных духах и умной сиротке, о простом воине, обманувшем злого борэша, о купце и нечистой силе. Саэры в этих историях совсем не упоминались, будто жили в какой-то параллельной вселенной, а вовсе не на Эргоре. А я поймала себя на мысли, что нары — их быт, мысли, чувства, желания — кажутся мне понятнее, ближе, «роднее», что ли, чем их высокородные хозяева, среди которых я провела столько времени.

Хельма внимала, затаив дыхание, и время от времени механически жевала, когда матери удавалось что-то запихнуть в ее полуоткрытый от удивления рот. Я поспешила доесть, поблагодарила и, не дожидаясь ответа, выбралась наружу, чтобы присоединиться к молчаливому нару Дарну. Мужчина никак не отреагировал на мое появление, продолжая смотреть вдаль ничего не выражающим пустым взглядом.

Так мы и ехали некоторое время — каждый молчал о своем, и нарушать тишину ни у одного из нас не возникло ни малейшего желания, пока сзади не раздалось:

— Иди поешь, Ильм.

Возница, все так же не произнеся ни слова, послушно скрылся под крышей повозки, уступая место сменившей его жене.

— Папочка, — радостно зазвенело ему навстречу, — я соскучилась.

В ответ отец забормотал что-то, быстро и ласково. Надо же, он, оказывается, может быть очень разговорчивым.

— Я тоже, — громко вторила дочь. — Знаешь историю о маленькой сиротке и злом-презлом духе? Нет? Садись… В маленькой деревне на краю леса жила девочка Тона…

Лепет Хельмы постепенно стихал, и я не стала вслушиваться дальше. Судя по всему, история находчивой сиротки впечатлила девушку сильнее, чем баллада о какой-то там богине, непонятно зачем спящей на неудобных острых камнях. Меня же сейчас больше беспокоило неожиданное соседство и то, что мы с ее матерью остались вдвоем.

— Мой отец сказитель, — женщина легонько хлестнула лошадь, понукая ее двигаться резвее, — и его отец, и отец отца… теперь вот брат продолжил династию. В семьях, подобных нашей, хранится много удивительных легенд и сказаний, древних, как сам мир. Именно поэтому сказители дают магическую клятву, обещая рассказывать людям только то, что разрешено законом. В детстве мне так хотелось стать сказителем, как дедушка, папа, старший брат, — Урга желчно усмехнулась, — и я научилась подсматривать, подслушивать. Незримо присутствовала на всех уроках, которые отец проводил с братом, как губка впитывала все истории. Жаль, что к девочкам не переходит семейный дар…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация