— А саэр мог стать отцом такого ребенка?
— Только сирра в состоянии понести дитя от высокородного, — вскинулся Теомер. Потом бросил взгляд на Верховную и быстро поправился: — Насколько я знаю.
— Неверно, — мелодичный переливчатый смех, легко отражаясь от стен, разнесся по всему залу. — Нары и правда не способны иметь общее потомство с теми, кто пришел с Урхада. А вот мои избранные подарили жизнь не одному саэру. Надеюсь, тебя не очень расстроит то, что я сейчас скажу, милый мальчик. Самые могущественные дваждырожденные Эргора, все главы высших родов, так кичащиеся чистотой своей крови, — потомки служительниц той самой богини, которую они с пренебрежением и ненавистью привыкли называть Проклятой.
Теомер издал какое-то приглушенное невнятное восклицание, подался вперед, но почти сразу сник. Бедняга. Все мы сегодня узнали много нового — неприятного, даже шокирующего, но ему пришлось тяжелее всех.
— Жрицы рожали саэрам только сыновей. Этих мальчиков охотнее принимали стихии, давая им почти безграничное могущество. Неудивительно, что поначалу многие высокорожденные мечтали заполучить таких наследников. Но потом… — Богиня устало вздохнула. — Мои избранные не походили на удобных покорных сирр, не желали подчиняться каждому слову, оспаривали приказы. Они не носили родового кольца, ничто их не привязывало к мужчине, кроме желания и доброй воли. Кроме того, некоторые из них в силу особенностей своего дара могли влиять на чувства, подчинять, внушая пылкую, всепоглощающую страсть. А главное, мальчики, в жилах которых текла «особая» кровь, обретали способность откликаться на Зов и входить в круг. Все это приводило высокородных в ярость. А что, если одна из жриц сумеет очаровать самого повелителя? Или, что еще хуже, призвать его? Поэтому император Дагар, несмотря на то, что сам являлся потомком избранной, принял закон, запрещающий его подданным вступать в связь со служительницами богини Сва. Некоторое время все было тихо. Саэры старались, хотя бы внешне, с уважением относиться к статусу жриц, а мои посвященные делали все, чтобы не призывать высокородных.
— А что случилось потом? — Я затаила дыхание.
— А потом появился Горт. И это стало концом старого мира… Моего мира.
— Бог Горт? — услышав знакомое имя, Теомер оживился, но тут же с подозрением уставился на Верховную. — Вы ведь его имеете в виду?
Он явно ожидал подвоха. И не зря.
— Именно его, — с недоброй усмешкой подтвердила Великая. — Горта Айара, императора саэров. Впрочем, когда началась эта история, он еще не правил, а был всего-навсего одним из наследников. — И хозяйка Сэйти Аэрэ замолчала, явно довольная произведенным эффектом.
Больше всего в этот миг я боялась, что высокородный не сдержится — взорвется, примется спорить, возражать, доказывать, но он точно окаменел. Лишь резко, до боли сжал мои пальцы.
— Почему «одним из»? — спросила первое, что пришло в голову. Пусть уж богиня поскорее рассказывает и перестанет наконец мучить Тео.
— У саэров не рождаются двойни, всегда есть единственное первородное дитя, — охотно откликнулась Великая, словно только и ждала этого вопроса. — Правящая семья — исключение. В прежние времена носитель Света и носитель Тьмы, как правило, были близнецами и избранными служителями Ирна, проводниками его воли. Титул передавался старшему, но фактически правили оба. Так высокородные жили еще на Урхаде — так продолжилось и на Эргоре. Сила, переданная братом, и в моем мире хранила Айаров, помогала им.
Речь богини лилась плавно и величественно, завораживая своим напевным тягучим звучанием и унося в далекое прошлое.
— Миир появился чуть раньше и готовился стать императором, а Горт — его советником и соправителем. Все как всегда…
Мальчишки, удивительно похожие друг на друга, только у одного волосы черные, а у другого — белые с золотым отливом, увлеченно чертят длинными палочками на песке. Вот темноволосый подскакивает, размахивает руками, пытается что-то доказать, второй недоуменно хмурится, но не соглашается. Тогда спорщик начинает топтать рисунки, и парочка, сцепившись, катится по земле…
— Горт, более упрямый, напористый, тщеславный, всегда завидовал тому, что именно спокойному сдержанному Мииру суждено стать повелителем, но никогда не пытался занять место наследника и по-своему очень дорожил им…
Юноши, оживленно переговариваясь, идут по аллее парка. Их спутница, хрупкая миловидная сирра, застенчиво улыбается, с восторгом поглядывая на светловолосого и не замечая ревнивого прищура его брата…
— Горт женился первым. Ранелла мечтала о Миире, но тот не обращал на нее никакого внимания, а будущий советник — слишком выгодная партия, чтобы ему отказывать. Родители дали согласие, даже не спросив мнения дочери…
Печальная женщина смотрит в окно, судорожно сминая пальцами край портьеры. Там, внизу, весело смеются мужчины. Вот один наклоняется к уху другого, и налетевший ветер, перемешивая, вплетает светло-золотистые пряди в густые темные волосы…
— Горт был младшим, и никто не верил, что у него родятся близнецы, но он ни в чем не хотел уступать старшему и очень надеялся на милость судьбы. И супруга действительно подарила ему двойню. Но не сыновей, а мальчика и девочку. Арива и Лиос. Муж так и не простил Ранелле ни ее холодности, ни обманутых ожиданий. Взял новых жен, а ее отлучил от супружеского ложа, перестал делиться силой, а потом и вовсе отослал в дальнее поместье, запретив встречаться с детьми. Промучившись несколько лет, бедняжка пришла с прошением в Сэйти Аэрэ. Нареченная Ночи внимательно выслушала ее историю и сочла возможным оборвать родовую привязку, освободив Неллу от ненавистного брака и позволив ей жить при храме.
Брюнет, который кажется мне странно знакомым, воинственно выпятив подбородок, стоит перед невысокой скромно одетой жрицей. Лицо искажено от ярости, крылья носа свирепо раздуваются, на шее проступили вены. Еще миг — и посетитель бросится на женщину с кулаками, но находящиеся рядом маги сдвигаются, закрывая ее собой, и гость остается на месте…
— Брошенный муж пришел в бешенство. Но ни он, ни сам император, его отец, ничего не могли сделать. Моя служительница была в своем праве. Горт отступил, но не смирился, не простил унижения. А через несколько лет… — Верховная внезапно запнулась, будто собираясь с духом, — через несколько лет Миир неожиданно для всех вошел в круг наместницы Сэйти Аэрэ.
— Но вы говорили, что жрицы не призывали высокородных, — выразил всеобщее недоумение Вольпен. — А тут не просто дваждырожденный — наследник престола, будущий повелитель.
— С зовом крови трудно спорить, — сдвинула брови богиня, — и саэры время от времени приходили, а жрицы старались поскорее освободить их от невольного долга. К взаимному удовольствию. В этом же случае, — Сва вздохнула, — как выяснилось, Миир давно был влюблен в Нареченную. Его страсть усилила мгновенно сформировавшуюся связь, и разорвать ее без вреда для мужчины стало не возможно.
Я покосилась на Теомера. Надеюсь, у него ко мне не столь пылкие чувства, и, когда он возглавит род, у меня получится отпустить его.
