— Жрица и два мага… Всего два! Представляете? Я — нет! Как ни старайся, многого они не добьются, — скорбно вещала владычица. — Это стихии знают, что такое, а не круг…
— Стихии, пожалуй, тоже не знают, — успокаивающе гудел Фредмир. — Ну ничего… Мальчики у нас талантливые, да и девочка очень способная, просто загляденье. Вот освоится, выйдет в мир, бросит Зов — сразу сбегутся со всех сторон одаренные. Помяните мое слово, еще отбиваться придется.
— Посмотрим, — сурово поджимала губы наставница, тщетно пытаясь скрыть довольную улыбку. Но я замечала, достижения строптивой ученицы искренне ее радовали. Не меньше, чем меня.
В каком восторге я была, когда наконец-то удалось первый раз увидеть Пути. К тому моменту Иравит уже рассказала, что жрицы не строили переходы, как саэры, и не применяли артефакты, вычисляя точки входа и выхода, как маги. Они практиковали совершенно иной способ передвижения.
«Я Видящая», — ответила когда-то хранительница Эфрады на мой вопрос о том, пользовалась ли она раньше портальными камнями. Теперь я прекрасно понимала, что это значило. Действительно, Видящие не нуждались ни в порталах, ни в различных приспособлениях, чтобы свободно перемещаться из одного места в другое. Они шли Путями. Но одно дело — понимать, и совсем иное — разглядеть воочию.
Невероятное, завораживающее зрелище.
Маленькие и большие, узкие и широкие, короткие и извивающиеся длинной серебристой лентой, Пути вели из измерения, где находился Сэйти Аэрэ, а затем густой капиллярной сетью покрывали весь Эргор. И я могла легко пройти каждым из них, моментально оказавшись в любом уголке этого мира. А еще я, как носительница силы двух Нареченных, сумела бы проложить новые.
Теоретически…
Практически же мы были заперты в Сердце Ночи. Сва оставалась еще слишком беспомощной, слабой и до проведения ритуала, который освободил бы ее из кристалла, не желала рисковать своими единственными сторонниками. Лишь однажды она открыла Теомеру с Вольпеном портал в дальнее поместье младшей ветви Боргов — чтобы пополнить изрядно истощившиеся запасы.
Исчезновение наследника одного из высших родов, как уверила нас Великая, все еще держалось в секрете. Поэтому старшего сына Рэдриса и его личного мага встретили с глубочайшим, я бы даже сказала, трепетным почтением. Может, и удивились про себя, но никак этого не продемонстрировали. Без лишних вопросов выдали требуемое и молча следили, как в пространственном кармане мэтра один за другим исчезают мешки с провизией. По возвращении Венн сгрузил все добытое в кладовой, осчастливив неожиданно возникшим изобилием кухонных духов, и мы посчитали продовольственную проблему решенной. Временно. А там посмотрим.
Вечерами я неизменно приходила в комнату, где лежала наша невольная пленница. Состояние воспитанницы Арвита оставалось неизменным — она словно остановилась у последней роковой черты, замерла в стазисе, потерявшись между жизнью и смертью. Внешне девушка выглядела так же, как в тот день, когда мы попали сюда, но я остро ощущала, чувствовала всем своим существом, как, капля за каплей, ее покидает энергия, и видела — теперь я умела это делать — как меркнет свет чужой души.
Я садилась возле кровати, смотрела на бледное, изможденное лицо, на впавшие щеки и темные круги под глазами и размышляла, размышляла, размышляла…
Об Эоноре, о Вионне, о моих поступках, связавших их судьбы, и о том, что же мне теперь со всем этим делать.
Где-то очень далеко отсюда, в золотом дворце Соот Мирна жила маленькая женщина с прекрасными пепельными волосами и бездонными глазами, которые только недавно перестали быть абсолютно, беспросветно пустыми. Благодаря эликсиру, который я выпросила у Матери-настоятельницы, ей стало лучше, и у нее наверняка появилась надежда, что все еще сложится хорошо. Но действие микстуры подходило к концу, потом состояние наиды императора резко ухудшится, а значит, надо что-то решать. И не кому-нибудь, а мне.
Я брала полотенце, вытирала бисеринки пота на лбу Эоноры и думала о том, что именно из-за меня она оказалась здесь в таком плачевном состоянии.
— Нельзя воспользоваться чужой дорогой к Сердцу Ночи, Катя. У каждой жрицы она своя, — звучал в памяти голос Верховной. — Но можно позвать сестру с собой. Разрешив ей пройти по твоим следам, ты взяла на себя полную ответственность за ее дальнейшую судьбу.
— Но я ничего такого не делала…
— Уверена? Страж никогда не ошибается. Если он пропустил недостойную, то только потому, что этого захотела ты.
И я вновь и вновь прокручивала перед внутренним взором ту последнюю сцену на перевале Онтир…
Вот Теомер помогает подняться Вольпену, мы с трудом продвигаемся вперед, и за спиной сгущается туман, отсекая нас от Арвита и его спутников…
Шаг… другой… третий…
Тишина… какая же здесь пронзительная, оглушающая тишина…
— Эо, нет! Куда ты? Вернись… — раздается позади истошный вопль…
Эонора? Что с ней? Что там случилось?
Невольно я мысленно тянусь к сопернице, желая понять, что же происходит. И тем самым, не ведая, бессознательно связываю нас. Забираю девушку с собой в Сэйти Аэрэ, увожу своей дорогой, становясь, в соответствии с древним законом жриц, ее Старшей…
— Теперь тебе решать ее судьбу, — голос Верховной строг и печален.
— Что же мне делать, Великая?
— Ты знаешь, дитя, — легкая улыбка на миг смягчила суровость слов, — ты знаешь. Осталось лишь выбрать…
А по ночам, ложась в постель и закрывая глаза, я отчаянно пыталась «докричаться» до Саварда, вызвать его в свой сон. Но все было тщетно. Сначала возникали какие-то неясные картинки, мелькало встревоженное лицо сиятельного, долетали обрывки фраз, слов, но потом все исчезало.
— Ритуал, Катя… Все после ритуала…
Я так ждала предстоящей церемонии… Училась, ела, отдыхала, спала, общалась с друзьями, наставниками, богиней и все время ждала.
Наконец назначенный день настал.
ГЛАВА 21
— Кэти, — я уже собиралась шагнуть в переход, когда меня неожиданно остановил Теомер, — ты уверена, что готова?
— Не уверена… — закусила губу и покосилась на призывно распахнутый портал, ведущий к святилищу Сэйти Аэрэ. — Как-никак это мой первый в жизни ритуал, да еще и магический. Страшно…
Криво усмехнулась, надеясь вызвать хотя бы тень ответной улыбки, но не преуспела. Тео продолжал смотреть хмуро, испытующе, даже сурово. Мы уже научились в обыденной жизни закрывать друг от друга собственные переживания, но тут и эмпатом не надо быть, чтобы понять — собеседник волнуется. Не за себя — за меня.
— Отложим, — наконец решительно произнес Борг, и я услышала, как он мысленно позвал: «Венн…»
— Нет, — торопливо поймала наследника за рукав, — не надо. Через неделю, месяц, год — сомнения все равно останутся. Куда же без них? Главное не это, а то, что вы со мной, ты и Вольпен. Я чувствую вашу поддержку, знаю, что, если понадобится, всегда поможете — мгновенно, без лишних вопросов, и становится легче.
