– Вы можете попытаться, – ответил ему Ланселот.
Тедрос никак не мог сосредоточиться на том, что происходит.
Все его мысли вертелись вокруг Экскалибура.
Как понять, чего хочет меч? Выжидает нужный момент, чтобы Тедрос вытащил его и убил Змея?
Или выжидает, пока придет Змей и убьет этим мечом Тедроса?
Тедрос скрипнул зубами, поймав себя на том, что непроизвольно барабанит пальцами по своему колену.
Как ему дождаться, дотерпеть, пока у него будет собрана армия? Так хотелось ринуться в бой как можно скорее, прямо сейчас…
Он тяжело вздохнул.
Мерлин и профессор Доуви правы. Его отец отправился на битву при Ринге ослабленным, не имея четкого плана, и в результате потерял все, включая собственную жизнь. Тедрос не мог, просто не имел права повторять эту ошибку. Не только ради себя, но и ради Агаты тоже.
Агата.
При мысли о любимой, затерявшейся где-то в Лесах со своей командой и идущей по следу смертельно опасного злодея, у Тедроса сжалось сердце. Он жалел, что не успел поговорить с профессором Доуви до ее отъезда. Ведь она была последней, кто разговаривал с Агатой, и Тедросу очень хотелось знать, как выглядит его принцесса и почему она не пишет ему, как обещала. А еще он думал сейчас о последней странице, которую написал Сториан… «Кровь Артура…» Почему, интересно, Мерлин, уходя, выглядел так, словно успел понять, что означают эти слова? Был ли это кто-нибудь из семьи Артура, пожелавший оспорить права на корону и при этом готовый ради этого убить сына покойного короля? Кто-то, кого знал Мерлин? Тедрос вспомнил слова леди Гримлейн, сказанные ею в Зале королей: «Как мало тебе известно о твоем отце…» На душе у Тедроса сгущались тучи, он все больше начинал подозревать, что все они, включая его самого, совершенно неправильно пытаются истолковать истинное значение слов Леди Озера…
Однако мысли Тедроса занимал еще и саммит, который он созывал ради создания армии. Тедрос не отвечал на срочные послания из соседних королевств, потому что Камелоту нечего было им предложить. Если он возглавит предстоящий саммит, то ему придется столкнуться с другими правителями лицом к лицу.
– Тедрос? – пробился сквозь охватившие его мысли голос матери.
Он поднял голову и увидел, что и мать, и Ланс, и Королевский казначей смотрят на него.
– Э… да? Что такое? – спросил Тедрос.
Ланс сердито взглянул:
– Я приказал этому плешивому шалтай-болтаю показать мне расходные книги Камелота, а он отказался. Тогда я пригрозил, что выдеру ему последние волосенки, а он заявляет, что, дескать, может показать кому-нибудь свои пыльные тетрадки только по приказу короля…
– А он королем официально еще не признан, – вставил Королевский казначей, злобно посматривая на Тедроса. – Думаю, может быть, стоит позвать сюда тех, кого могут заинтересовать назначенные за вашу поимку деньги. – Он криво ухмыльнулся, глядя на Гиневру и Ланселота, и торжествующе закончил: – Думаю, что в казне хватит золота, чтобы заплатить обещанное вознаграждение.
Наверное, не следовало невысокому лысеватому человечку разговаривать таким тоном и смотреть на Тедроса свысока, как на какого-нибудь поваренка. Он наконец почувствовал себя Львом. Словом, Тедрос воспрял.
– На данный момент я твой единственный король, друг мой. И до тех пор, пока ты планируешь оставаться в Камелоте, то и ты, и все остальные в этом замке находятся под моим командованием. Поэтому ты передашь расходные книги королевства без лишнего шума и больше никогда не осмелишься угрожать моей матери и Ланселоту. А теперь самое интересное.
Тедрос повернулся к Лансу:
– Всыпь ему как следует.
Королевский казначей только ахнул.
Всыпать как следует Ланселот умел очень даже хорошо. И минуты не прошло, как казначей, утирая расквашенный нос и повизгивая как пес, которому лошадь отдавила копытом лапу, скрючился за своим столом, выложив перед этим на него стопку пыльных гроссбухов, которые Ланс, Тедрос и его мать тут же унесли с собой. Они разложили их в Синей башне, на потертом мохеровом ковре в гостиной, уселись сами и принялись внимательно изучать.
В углу гостиной печально стояла засохшая пальма в кадке, голубенькие обои от старости пошли пузырями, из щелястого потолка с крыши просачивалась вода, падая медленными тяжелыми каплями на треснувшую мраморную каминную полку – кап, кап, кап…
Над головами назойливо жужжали комары, пахло плесенью и пылью, но все трое ничего этого не замечали и продолжали сидеть на потертом ковре час за часом, медленно листая гроссбухи Королевского казначея. Вскоре за окнами начало смеркаться, и слуги принесли тарелки с жареным цыпленком и шафрановым рисом. Наскоро перекусив, все отставили опустевшие тарелки в сторону и вернулись к своей работе.
Наконец Ланселот оторвался от цифр, поднял голову и объявил:
– Они вдвое подняли налоги с бедняков и среднего класса и совсем освободили от налогов богачей и крупных землевладельцев. Но даже при таком раскладе в казне должно было скопиться много денег. Столько, что с лихвой хватило бы на вооружение и содержание армии. Но где же они?
– Действительно, почему доходы растут, а Камелот на грани банкротства? Ничего не понимаю, – подхватила Гиневра. – А у кого книги расходов?
– У меня. Я просмотрел их, – сказал Тедрос, постукивая пальцами по раскрытому гроссбуху. – Там вроде бы все в порядке, если не считать отчислений в фонд УК. Вот сюда суммы уходят просто астрономические.
– Что такое фонд УК? – спросила Гиневра.
– Украшение Камелота, – пояснил Тедрос. – Этот фонд советницы основали после смерти отца. Перечисленные деньги должны были идти на содержание и ремонт замка. Последние полгода сбором средств в этот фонд занималась Агата…
Он резко замолчал.
Все трое подняли головы и медленно огляделись по сторонам.
Пузыри на обоях… засохшая пальма в углу… на полу потертый жалкий ковер… и по треснувшей каминной полке стекают капли…
– Хорошенькое дело, – проворчал Ланселот. – Не знаю, куда уходили деньги из того фонда, но только не на ремонт замка, это точно.
– Куда же они, в таком случае, уходили? – покачала головой Гиневра. – Куда утекает все золото Камелота?
– Есть только один способ выяснить это, – сказал Тедрос, с шумом захлопывая гроссбух. Он поднялся на ноги, поправил съехавшую корону и сверкнул глазами, сразу став похожим на свой портрет, висящий в Зале королей. – Вот теперь настало подходящее время для встречи с этими самыми советницами.
15
Агата. Пиратский притон
– Кровь Артура? И как вы думаете, что бы это могло означать? – спросила Николь.
