— В чем вы видите странное совпадение, можно узнать?
Начальник тайной полиции ответил не сразу.
— Расскажите мне, как обстоит дело? Кто поручил вам найти браслет и кому он принадлежит? — быстро и взволнованно проговорил Вурц после короткой паузы.
— Графиня Кампобелло поручила мне разыскать браслет, утерянный ею вчера на Рингштрассе.
— Так, так! Это интересно! Кампобелло, говорите? И что же, это ее браслет?
— На это вам может ответить сама графиня. Если вам будет угодно вручить мне этот браслет, то я дам вам ответ сегодня же.
— Конечно, любезный барон, — с живостью ответил Вурц, — конечно, мне угодно будет вручить вам браслет. Я более, чем вы думаете, заинтересован в том, чтобы найти владелицу этой безделушки. Да, — прибавил Вурц, стремительно вскакивая с места, — я заинтересован, страшно заинтересован! В этом браслете таится, может быть, разгадка всего, понимаете вы, всего. Да, да, не смотрите с таким удивлением, — заметно волнуясь, продолжал Вурц. — Вот как обстоит дело: браслет был найден третьего дня полицейским чином на тротуаре около отеля «Бристоль», полицейский передал вещь в контору и изъявил желание получить треть стоимости. Поэтому находку тщательно осмотрели и совершенно случайно нашли на медальоне маленькую выпуклость… ее нажали… крышка медальона отскочила… И, как бы вы думаете, что мы там увидели?
— Что же?
— Взгляните сами!
Вурц взял браслет, нажал на край медальона… и крышка с изображением Божьей Матери отскочила… показался портрет-миниатюра.
— Боже, — воскликнул барон, — вот уж не ожидал!.. Ведь это молодой Кастелламари!
— Да, — утвердительно кивнул Вурц, — это убитый на Грилльхоферштрассе.
Из полиции Сфор поехал к баронессе Штернбург, чтобы расспросить ее относительно графини Кампобелло.
В передней он столкнулся с капитаном Фернкорном.
— У баронессы есть для тебя приятные новости, — крикнул ему капитан, — Мария послезавтра будет в Вене и радуется, что тебя увидит!
Баронесса приняла Сфора в маленькой гостиной и сердечно протянула ему руку.
— Я должна передать вам множество поклонов от сестры. Она сегодня выезжает из Венеции. Надеюсь, вы не откажетесь пообедать у меня послезавтра.
Сфор с благодарностью склонился над белой ручкой баронессы.
— Что у вас нового?
— Много, баронесса, и весьма важного.
— Говорите скорей!
— Знаете ли вы графиню Кампобелло?
— Да… немного. Мы встречались с ней в обществе, но никогда не были близко знакомы.
— Вы меня удивляете, баронесса. Мне, наоборот, казалось, что между вами и графиней существуют самые сердечные отношения.
— На какой же почве они могли возникнуть?
— Насколько я знаю, она ваша соотечественница…
— Простите, — перебила баронесса, — муж ее действительно, а она сама…
— Не итальянка! — с разочарованием протянул барон Сфор.
— Нет, — ответила баронесса, — ее девичья фамилия… Ах, как ее… совсем забыла…
— Цинцинатти, — подсказал Сфор.
— Ах нет! Гоббом… Гиббон… Габсон… что-то в этом роде. Не могу сейчас вспомнить. Она дочь какого-то очень богатого золотопромышленника или владельца копей из Чикаго.
— Не соотечественница, — с огорчением повторил Сфор. — Это меняет дело…
— Не говорила ли вам графиня, — после минутного молчания продолжал барон, — что она была знакома с вашим братом?
— Графиня с моим братом? В первый раз слышу. Как вам это пришло в голову? Разве она говорила с вами о нем?
— Не совсем так, — засмеялся Сфор. — Случай позволил сделать это предположение. Графиня потеряла браслет; его доставили в полицию… На браслете медальон, а в нем портрет… Угадайте кого?
С этими словами барон фон Сфор вынул браслет из кармана.
— Мой браслет! — воскликнула баронесса.
— Разве он принадлежит вам?…
— Да… или это точная копия моего. Подождите минутку…
Баронесса выбежала из комнаты и минуту спустя вернулась с маленькой шкатулкой в руках.
— Я ошиблась, но посмотрите сами, разве они не одинаковые?
— Позвольте взглянуть.
Сфор внимательно сравнил оба браслета. На браслете баронессы крышка медальона тоже открывалась, и в нем также хранился портрет убитого.
— Откуда у вас эта вещь?
— Брат прислал мне ее из Турина со своим портретом.
— Вот и разберись тут!.. Ведь этот медальон тоже…
Сфор нажал на пружинку и протянул баронессе открытый медальон с заключавшимся в нем портретом.
Баронесса в испуге отшатнулась:
— Ведь это… Георг… И этот браслет вполне соответствует сделанному мне описанию. Непостижимо! Она никогда ни словом не обмолвилась о Джорджио! Она, вероятно, была с ним очень близка, если не расставалась с его портретом… Это, как видите, очень старая карточка моего брата.
Портрет этот, — продолжала баронесса, — относится к тому времени, когда Джорджио был прикомандирован к кавалерийскому училищу в Турине. Это последняя карточка брата, которая у меня имеется. Боже мой… какая ужасная мысль… Господи!
Рука баронессы тяжело опустилась на руку Сфора и судорожно сжала ее.
— Я припоминаю теперь… прежде я не могла этого понять! Там, в Марконе… брат сказал мне… и с таким странным выражением: «Если ты когда-нибудь увидишь подобный портрет у какой-нибудь женщины, избегай ее: она наш враг. Никогда не говори ей, что я еще жив — она жаждет моей смерти». А теперь… вы вдруг говорите, что этот портрет принадлежит графине Кампобелло! Ведь если это правда, тогда, значит, она…
— Не произносите преждевременно это ужасное слово. Пока мы ничего достоверно не знаем. Я сейчас еду к графине, и через полчаса вы будете знать, ее это браслет или нет.
Сфор поднялся с места, но баронесса остановила его:
— Обождите немного.
Мета позвонила.
— Позовите Анну, — приказала она вошедшему лакею.
Горничная не замедлила явиться.
— Взгляните сюда, Анна. Узнаете ли вы браслет бывшей госпожи?
— Как не узнать, барыня! Их сиятельство никогда с этим браслетом не расставались, даже спали в нем.
— Хорошо. Вы можете идти.
Когда девушка удалилась, баронесса и Сфор молча переглянулись. Оба были бледны и взволнованны.
— Значит… правда, — дрожащими губами прошептала баронесса.
