– Заканчивайте тушить пожар и организуйте охрану самолётов. – И уже радисту: – Связь со штабом, быстро.
Батальон занимал оборону перед окраиной города. Левым флангом мы упирались в озеро Ялпуг, правый загибался к западу. Две из четырёх «сорокапяток» находились сразу за боевыми порядками слева, ещё две замаскировали в рощице на правом фланге. Эти последние прикрывало пулемётное отделение взвода огневой поддержки. Минёры разведчиков срочно создавали полосу из препятствий и растяжек на расстоянии 400 метров от линии обороны. А весь личный состав закапывался в землю.
Здорово, что я так их гонял на занятиях. Времени было мало, и наработанный опыт окапывания оказался по делу. Хотя нет, окапывались не все. Взвод обеспечения разносил трофейные румынские винтовки. Подразделения получили приказ в случае если нас атакуют, первые пять выстрелов производить из трофеев. Это для того, чтобы лишний раз не светить новым вооружением. То есть если немцы ткнутся и после обмена парой выстрелов отойдут, получится, что мы вооружены обычно для пехотной части. Так вот. С той же целью, не влезть в серьёзную драку, в 500 метрах перед линией заграждения установили шлагбаум с надписью на русском и немецком языках «Зона ответственности Красной армии».
Вперёд ушла лучшая разведгруппа во главе с одним из людей Серёги. Странные у него подчинённые, не столько похожи на следователей, сколько на диверсантов. Группа доложила: у немцев десять бронетранспортёров, легковая машина и полтора десятка мотоциклов. В пешем строю около трёхсот солдат. Идут не торопясь, охранения нет. На бортах бронетранспортёров эмблема – черный щит с белой окантовкой, с вырезом в правом верхнем углу, на чёрном поле белый ключ. Солдаты в последних рядах тащат кур и всякую другую снедь, видимо, грабят население. В легковой машине два немца в чинах. В это время нам, наконец, ответил командующий фронтом.
– Товарищ Жуков. Докладывает подполковник Доценко. Болград взят, потерь личного состава не имею. По данным лётчиков, в сторону города движется колонна немцев. Ближе к нам около батальона пехоты с десятью бронетранспортёрами, в 20 километрах позади до полка пехоты с техникой. Вместе с головным батальоном…
Жуков перебил меня.
– Это лётчики разглядели эмблемы на технике?
– Никак нет, лётчики не разглядели. Разглядела разведка. Щит с вырезанным правым верхним углом, на чёрном поле белый ключ.
– Белый ключ на чёрном поле. По нашим данным, это моторизованный полк СС «Лейбштандарте Адольф Гитлер». Немцы перебросили несколько частей из Франции для усиления позиций в Румынии. Приказ Ставки, предупреждать немцев, что перед ними подразделение РККА, в случае продолжения движения – вступать в бой. При первой же попытке немцев отойти прекращать огонь. Вы поняли, товарищ подполковник?
– Так точно, товарищ генерал армии.
– Удачи вам.
– Товарищ генерал армии, как там у Тыргу-Фрумос?
– Пока сложно. Конец связи.
Итак, у нас есть разрешение вступить в бой. Соответственно, меня не вызовут на ковёр с десятком возможных продолжений сценария. От звания Героя до расстрела. И то дело. Снова вышли на связь разведчики. Рискуют ребята, надо будет об этом вспомнить потом. Здесь и сейчас у немцев пеленгаторов нет, но вообще они в этом отношении лучшие. Разведка доложила, прибыли два мотоцикла, на коляске одного завёрнутое тело. Судя по всему, сбитый лётчик, точнее то, что от него осталось. А через пару минут ко мне подошёл один из радистов.
– Товарищ подполковник, разрешите обратиться!
– Что?
– Товарищ подполковник, говорят, наши лётчики сбили какого-то аса. Вот, гауптман Вернер Мёльдерс, имеет более 30 побед, кавалер Железного креста второго и первого класса, кавалер Рыцарского креста. Немцы ругаются на весь эфир.
– Отлично!
Значит, пилот всё-таки немец. Ничего, открыто выступать они не могут, на наших самолётах были звёзды, а значит, он знал, что атаковал русских. Так что пусть ругаются. А лётчиков надо поздравить, не каждый день валишь кавалера Рыцарского креста, за это и наградить не грех.
Комиссар Оболенский спрятал блокнот и направился к окопам. Вот этим отличается комиссар от замполита, пониманием, что и когда надо делать, о чём и как говорить. А разведчики доложили, что тело перенесли в один из бронетранспортёров, и колонна двинулась дальше. Наш шлагбаум уже в поле зрения. Приказав разведке возвращаться, я отправился на КП. Быстро осмотрел в бинокль свой передний край. Прилично. Бой с пехотой и БТРами мы выдержим. Легко. Вот когда подтянется остальной полк, с тяжёлой техникой, будет хуже.
Но это дело времени, а пока немцы подошли к предупредительному заграждению. Остановились они только на минуту и пошли вперёд, разворачиваясь для атаки. Тут что главное? Главное, чтоб никто не понял, как меня сейчас трусит. Ещё пара минут – и бой. Мой первый бой, до этого если и свистели пули, то стреляли свои, для антуража и щекотания нервов. Сейчас будут стрелять в меня. Чтобы убить. И это не компьютерная стрелялка, где жмёшь «переиграть» и снова жив. И даже не схватка с вооружёнными бандитами, где всё перед тобой, всё в пределах досягаемости и отвечаешь за себя. Это БОЙ!
А немцы шли. Вот они дошли до полосы заграждений. Вначале просто МЗП (малозаметные препятствия), а потом и растяжки. После первых взрывов и криков вперёд пошли «Ганомаги», открыв огонь из пулемётов. Их поддержали взводные и ротные пулемёты немцев. И я скомандовал «Огонь». Дальше всё было быстро. Залп из румынских винтовок, хорошие, кстати, винтовки, положил первую цепь идущих за бронетранспортёрами немцев. А залпы «сорокапяток» подожгли четыре из десяти наступающих машин.
В сторону правофланговых пушек устремились мотоциклы немцев, но их встретили 12,7-мм станковые пулемёты. За минуту из полутора десятков мотоциклов осталось всего четыре, немцы не были готовы к такому повороту. Их наступление неожиданно прекратилось, пехота стала торопливо отходить. На волне, которую использовали разведчики (определили-таки), немцы предложили прекратить огонь и выслать парламентёров. В ответ я потребовал встречи с их командиром. И через несколько долгих минут они согласились.
Ещё спустя пятнадцать минут я, в сопровождении всё того же непоколебимого старшего лейтенанта из «СМЕРШ» и командира взвода связи в качестве переводчика, направлялся к месту встречи. Местом был участок дороги в середине полосы заграждений. С той стороны подходили двое, обергруппенфюрер СС и гауптман СС. Мы встретились, и я наконец разглядел своего оппонента. Высокий крепкий человек лет сорока пяти или пятидесяти. Крупные черты лица, раздвоенный подбородок. Новенький Рыцарский крест и орденские планки ещё двух крестов, какого-то ордена и несколько медалей. Гауптман весь такой блондинистый «истинный ариец» лет, думаю, около тридцати. Железный крест второго класса и две медали на груди, франт. Разговор начал обергруппенфюрер. С немецким у меня проблема, ну, не учили его в моё время. Точнее, мало где учили. Так что мой переводчик сразу вступил в дело.
– Командир моторизованной бригады СС «Лейбштандарте Адольф Гитлер» обергруппенфюрер СС Йозеф Дитрих. Я хочу сразу принести извинения за это недоразумение, мои солдаты приняли вас за румынских повстанцев. Я надеюсь, ваши потери не слишком велики и мы можем просто забыть это недоразумение. Тем более что у нас есть тяжелораненый, которого необходимо срочно доставить в госпиталь.
