Два волка кинулись к Гвенде с противоположных сторон, и она вновь призвала к металлам в земле. Снаряд попал одному из элементалей в горло, отбросив его назад. Джаспер выпрыгнул перед вторым и хлёстким порывом ветра, обломавшим ветки на соседних деревьях, отшвырнул так, что тот врезался в валун.
Тамара бросила огонь в волков рядом с собой, но им на смену тут же пришли другие. Колл испускал один разряд хаоса за другим, борясь с нарастающей паникой. Гвенда всё тянула металл из недр, и вокруг неё в земле образовались уже целые дыры, но и на её лице появилось выражение отчаяния. Колл понимал, что скоро металл в зоне её доступа закончится. Черты лица Тамары и Джаспера заострились из-за усталости.
Волков было слишком много, и они находились слишком близко к Тамаре, Гвенде и Хэвоку. Коллу не удастся отправить их всех в пустоту одновременно. Один прыгнул, нацелившись на горло Тамары, и его зубы щёлкнули почти у самой кожи девушки.
«Воспоминания!» – лихорадочно подумал он.
Если у него будут воспоминания Константина, он придумает, что делать. Константин был Врагом Смерти. Подобная ситуация едва ли бы поставила его в тупик.
Колл сделал глубокий вдох.
«Аарон…»
«Ты уверен?» – уточнил Аарон.
– Выпусти их, – попросил Колл. – Давай.
«Хорошо».
В голове Колла будто начало что-то взрываться. Он схватился за виски и упал на колени. Хэвок подбежал к нему и поставил лапу на предплечье Колла. Колл наклонился вперёд, помня о летающих во все стороны огненных и металлических снарядах. От ноги по всему телу разбегались импульсы боли, усиленные давлением и мучительными вспышками в голове.
«Аарон, – позвал он. – Аарон, что бы ты ни делал, не думаю, что я смогу…»
Внутри черепа словно распахнулись невидимые ворота, и его разум затопили образы. Он услышал, как Хэвок издал жуткий звук, что-то между лаем и скулежом, после чего волк отпрыгнул в сторону и испуганно съёжился.
Колла наполнила сила, свирепая и ужасающая. Она подхватила его, ставя на ноги, и лес вокруг задрожал и начал расплываться – на него накладывались образы других лесов, древних чащ с тёмными извилистыми тропами, заселённые дикими монстрами стихий.
И на фоне их Колл различил кое-что ещё, чего никогда раньше не видел. Хаос, живой хаос. Он пронзал мир подобно чёрным сосудам. Небо и земля казались из-за них совсем тёмными. Вот почему хаос обладал такой огромной силой, подумалось Коллу, потому что он был частью всего, каждого камня, дерева и облака. Он был во всём и вокруг всего. Хаос был стержнем этого мира.
Он вытянул перед собой руки, как если бы хотел взять что-то простое, вроде чашки или булыжника. И поймал несколько спутанных нитей хаоса, пронзающих пространство перед ним. Соединив их, он сплёл между ладонями огромный смерч из чёрного пламени.
Колл слышал, как остальные зовут его по имени. Это не имело значения. Он был абсолютно уверен в том, что делает. Где-то внутри его головы кричал Аарон. Колл развёл руки в стороны, и с его пальцев сорвались залпы чёрного огня. Они поразили волков-элементалей, разрывая их на размытые мелкие кусочки.
Джаспер закрыл собой Гвенду и Тамару. Они все в шоке наблюдали, как волки обращаются в пепел, а по рукам Колла пробегают, треща как электрические разряды, языки чёрного пламени.
– Колл! – закричала Тамара. – Колл!
Но Колл её не слышал. Он видел и слышал одно лишь чёрное пламя, не помнил ничего, кроме жара. Воспоминания захлестнули его разум неконтролируемым потоком. Он успел услышать собственный крик, прежде чем его поглотила тьма.
Глава 11
Он был в ледяной пещере. Из его рта вырывались клубы белого пара. Холод пробирал насквозь, несмотря на тёплое пальто, даже несмотря на магию. Грудь невыносимо болела, и все вокруг него были либо уже мертвы, либо умирали.
Если он ничего не предпримет (и быстро), он разделит их судьбу.
Он пришёл сюда, чтобы ударить по старым и малым – по слабым, потому что из своего богатого опыта знал, что порождённый этим страх будет намного ощутимее. Убийства стариков, детей и больных не приносили ему никакого удовольствия. Но побеждает всегда тот, в ком меньше всего сострадания, а он хотел победить. Готов был пойти ради этого на всё, на любые подлости, и он был не против сделать всё сам, не перекладывая эту ношу на мелких сошек.
Кто бы мог подумать, что эта толпа слабых и детей окажет столь активное сопротивление. Все Охваченные хаосом, которых он привёл с собой, были уничтожены, погибли повторно, а он сам оказался ранен. Очень серьёзно ранен.
Тело отказывало, биение сердца замедлялось, лёгкие заполнялись его же собственной кровью. Он перебрал варианты потенциального нового сосуда. Сара Хант, швырнувшая ему в грудь целую россыпь магических ножей? Ему удалось отбить несколько, и они ударили по ней, и теперь она сидела, привалившись спиной к стене, смертельно раненная, и наблюдала за ним настороженными потускневшими глазами. Нет, она тоже долго не протянет. Его взгляд скользнул по пожилым женщинам и мужчинам, прикрывавшим своими телами детей. Мертвы, все они были мертвы.
Послышался тоненький плач, и он увидел младенца, всё ещё живого, на руках мужчины – Деклана Новака, безжизненное тело которого лежало неподалёку от его сестры Сары. Маг торопливо всё просчитал. Он понятия не имел, перейдут ли его способности творца в ребёнка. До этого он всегда переселялся в другого творца. Если силы предадут его, то он наконец встретит свой конец.
Он сделал долгий и болезненный шаг к малышу, не обращая внимания на крики Сары держаться подальше. Ребёнок заходился в плаче, что было хорошим знаком. Он пока не ослаб, он был настоящим бойцом с хохолком чёрных волос и сердито помахивающими кулачками.
Малыш. Младенец не мог творить магию и самостоятельно покинуть пещеру. Он останется беззащитен. Ему придётся положиться на удачу, что кто-то придёт и найдёт его. Но – ещё хуже – он боялся, что его огромные по объёму воспоминания не смогут найти место в ещё не сформировавшемся разуме. И всё же жизненные силы тела Константина неуклонно таяли. У него просто-напросто не хватит времени, чтобы найти другого кандидата.
И он решился: его памяти придётся затаиться внутри этого уязвимого юного мозга. В некотором смысле это было весьма изящное решение: лишь когда он накопит достаточно сил и мудрости, чтобы обнаружить внутри себя запечатанные воспоминания, он окажется способен их высвободить. Он получит назад все свои знания, когда будет для этого готов. Иначе – без своих воспоминаний – как ему вернуться к былому величию?
А ему, Маугрису, Косе Душ, Поглотителю Людей, Врагу Смерти, суждено быть великим. Великим всегда и на все времена.
Последовал глубокий вдох, последний в этом сломанном теле, и его душа покинула то, что осталось от Константина Мэддена, и вошла в голосящего младенца, бывшего Колламом Хантом.
