«Это ещё не конец», – поклялся он.
Колл, крича, проснулся и продолжил кричать. Кто-то привязал его к кровати. На стене напротив были пятна сажи, которых Колл не помнил. Как и сами стену и комнату.
– Колл?
Это был голос Джаспера, и Колл на секунду притих. Он знал, где находится. Точнее, думал, что знает, но потом комната наклонилась и всё исчезло.
Затем он будто оказался в тысяче мест одновременно, перед его глазами прошёл целый сонм людей, и все они пытались с ним поговорить. Гремела тысяча голосов. Маги в форме Ассамблеи, мужчины и женщины с обожжённой и почерневшей кожей трясли кулаками.
– Я одолел тебя в Праге! – крикнул Колл одному из них. – Это был я, и я одолею тебя вновь!
– Всё это очень нехорошо, – произнёс голос Джаспера.
Колл обнаружил себя вновь в своём теле. Его запястья были привязаны к столбам большой кровати, а балдахин над ним был весь продырявлен, в пятнах от копоти и мокрый. Плечи Колла ныли.
– Это я, – прохрипел он. Горло болело. – Где Аарон?
«Я здесь, – ответил тот в его голове. – Колл, ты должен взять себя в руки. Отгони эти воспоминания, запечатай их опять. Ты был прав…»
Джаспер выглядел шокированным. Колл не представлял, почему он сидел у его постели.
– Аарон мёртв, – сказал Джаспер. – Колл? Ты понимаешь, где находишься? – Он бросился к двери. – Тамара! Он заговорил!
В комнату вбежала девушка. Смуглая кожа, тёмные волосы развевались за её спиной. Она была красива. Колл знал её, но это знание ускользало. Он схватился за сдерживающие его верёвки в надежде удержаться.
– Что происходит? – спросил он. – Что произошло тогда?
Девушка – Тамара, Тамара – подошла к кровати. Её глаза были полны слёз.
– Колл, что последнее ты помнишь?
– Ледяную пещеру, – ответил Колл.
Тамара и Джаспер в ужасе на него уставились, а потом он опять провалился в небытие.
Он был в просторной каменной комнате. Константин Мэдден расхаживал перед огромным гранитным помостом, шрамы на лице привычно прятались под маской. На помосте стоял гроб, в котором покоилось тело юноши, – Маугрис сразу его узнал. Он хорошо знал братьев Мэдденов. Это был брат Константина, Джерико.
Смерть сделала Джерико неподвижным, зато Константин не мог и секунды постоять спокойно. Он бегал из одного угла комнаты в другой, серебряная маска, закрывавшая половину лица, поблёскивала на свету. Он обращался к брату, говорил, что вернёт его, что тот не должен был умирать и что Магистериум поплатится. Сама смерть будет уничтожена.
Маугрис с интересом наблюдал. Он знал, каково это – ненавидеть смерть. Он несколько поколений и столетий её избегал. Глядя на изящные, но морщинистые пальцы своей руки – женской на данный момент – он прикинул, что мог легко прожить в этом теле ещё пару-тройку десятилетий. А вот Константин с его нынешним состоянием рассудка вряд ли протянет долго. Он выгорит – все эти амбиции, импульсивность и отсутствие хоть какого-то плана…
Мастер Джозеф проделал отличную работу, изолировав его от Магистериума, от тех, кому он был дорог. Маугрис позволил себе насладиться мгновением самолюбования и гордости – он прекрасно обработал этого мага. Он сделал правильный выбор, когда взял его себе в ученики, разглядев в нём человека, достаточно сломленного, чтобы им можно было манипулировать, и который в будущем без всякого сожаления, в свою очередь, сломает ребёнка. И при всём при этом у него до сих пор и мысли не возникало заподозрить в чём-то своего мастера. Он верил, что она искренне поддерживает его грандиозные мечты. А то, что она была творцом, – так это ему и в голову никогда бы не пришло. Губы женщины, чьё тело он сейчас занимал, растянулись в улыбке.
С того момента, когда он в последний раз приходил к власти, в последний раз позволил себе откусить от магического мира, прошло достаточно много времени, и теперь никто бы не связал его с его прошлыми личностями. Поэтому он и затаился на несколько поколений: чтобы мир успел о нём забыть. Но этот новый творец занимался интересными экспериментами. Ему не удалось воскресить умершего, но он подсказал Маугрису идею собственной армии. Непобедимой армии.
Пришло время ему стать Константином Мэдденом.
Это уже происходило и произойдёт вновь.
Колл открыл глаза и увидел ту же комнату с кроватью. Пятна копоти со стены исчезли, но он не знал наверняка, почудились они ему или их кто-то смыл. Послышался вой. Хэвок? Волки хаоса?
– Колл? – раздался тихий голос.
Он повернул голову.
– Ты помнишь, кто ты?
Селия. Повязка на голове не давала пушистым светлым волосам упасть на лицо, которое из-за покрасневших глаз казалось совсем белым. Колл нахмурился, пытаясь найти её в своих воспоминаниях. Он ей не нравился.
Что он ей сделал? Сжёг её башню и все земли? Убил её семью? Плюнул ей в суп? В его голове теснились картины прошлых преступлений.
– Колл? – позвала она опять, и он вспомнил, что так ей и не ответил.
– Ты… – прохрипел он, направив на неё обвиняющий палец. Она что-то сделала ему, он был в этом уверен.
– Мне так жаль, – сказала она. – Ты, должно быть, гадаешь, почему я здесь, ведь я так ужасно вела себя с тобой – и это правда было ужасно. Мне было страшно. Кое-кто из моей семьи учился в Магистериуме одновременно с твоим отцом… и с тобой, то есть не прямо с тобой, а с ним. – Она замолчала, явно запутавшись в собственных словах. – Когда Константин ещё был в школе, никто не думал, что он станет Врагом Смерти. Все знали, что он гордится своими силами творца, и верили, что он способен на то, что никто другой не может, но всё это не казалось чем-то плохим. Пока не стало таковым. Многие из моих родных погибли на магической войне, и пока я росла, мне постоянно твердили, как это было бы смело, если бы мне пришлось пойти против Константина, но ведь если бы кто-то действительно пошёл против него тогда, ничего бы этого не было.
«Убил её семью, – подумал Колл. – Вот что я ей сделал».
«Колл, – раздался в его голове голос, напугав его. – Колл, сосредоточься. Отгони воспоминания».
– Я понимаю, это не сойдёт за оправдание, – продолжила Селия. – Но это моё объяснение, и я хотела, чтобы ты его получил. Я была не права, и мне жаль.
– Почему сейчас?
Ему нужно было знать. Почему она решила простить его, если всё это время она была права? Ему нельзя доверять. Он даже не был уверен, что он – это Колл.
– Ты едва не умер, защищая Джаспера, – ответила она. – Константин никогда бы так не поступил. Может, он бы и сделал что-нибудь, что в глазах других выглядело бы как нечто хорошее, но ты пошёл на это, потому что ты друг Джаспера, Тамары и Гвенды. Никакой другой причины я не смогла придумать. И тогда я начала вспоминать наши прогулки с Хэвоком, представлять, как бы ужасно я себя чувствовала, если бы все думали обо мне плохо из-за того, что я даже не могу контролировать. И затем я подумала, как же это нечестно, что тебе потребовалось оказаться на краю смерти, чтобы я стала думать о тебе лучше. И тут я услышала, что тебе плохо, и задумалась обо всём, что могло сложиться по-другому, если бы мы не… если бы я не…
