– Особенно если поторопимся и не будем болтать! – прошипел Холод.
Вскоре скалистые утёсы остались позади, под крыльями замелькали верхушки деревьев. Ледяной дракончик нырнул между густых крон и с треском приземлился возле спящей Кинкажу, разбрасывая сломанные ветки.
– Ай! – в испуге воскликнула маленькая радужная, просыпаясь и вскакивая на лапы.
Холод сам на миг застыл в ужасе: ему показалось, что Пириты на месте нет, но тут небесная подняла голову по ту сторону догорающего костра, протирая сонные глаза.
– Что за шум? – недовольно зарычала она.
– В самом деле! – подхватила Кинкажу, возмущённо приподнимая радужный воротник. – Что стряслось – пожар, что ли? Зачем так прыгать сверху, когда все спокойно спя… Ай!
Ветки и листья снова посыпались сверху – позади Холода тяжело приземлились Вихрь с Луной.
– Ах ты… – Ледяной дракончик прыгнул через кострище и придавил Пириту к земле.
Небесная вскрикнула, хлопая крыльями и пытаясь освободиться, но он насел на неё всем весом и вцепился в чешую длинными зазубренными когтями. Дракониха была крупнее, но скоро перестала вырываться. Изогнув шею, она обернулась с возмущённым видом.
– Это подло!
– Что ты знаешь о моём брате? – зарычал Холод.
– Ничего не знаю! Отпусти!
– Нет, знаешь! – прошипел он. – Ледяной по имени Град, на два года старше меня. Самый храбрый дракон в Пиррии, королева Пурпур держит его в заложниках. – Он грубо тряхнул небесную. – Говори, где его держат!
– Хорошо, хорошо! – поморщилась она. – Мог бы просто спросить, зачем вот так нападать? Все пленники королевы Пурпур содержатся на арене в Небесном дворце. Если хочешь, могу начертить план… только вряд ли там остались ледяные, да и Рубин отпустила почти всех за выкуп.
От вспыхнувшей досады Холод сжал когти, и Пирита скривилась от боли. С другой стороны костра за ними следила Кинкажу, изумлённо вытаращив глаза.
– Не считай меня идиотом, небесная! – снова зашипел Холод. – Ты нужна Пурпур, чтобы убить Града, она сама так сказала! Где он? Ты что, заковала его своей магией?
– Какой магией? Нет у меня никакой магии, и королева никогда не давала мне особых поручений!
– Холод, мне кажется, она говорит правду, – вмешалась Луна. Ночная прижимала лапы к вискам, болезненно морщась. – Она понятия не имеет, о чём ты толкуешь.
– Вот именно! – завопила Пирита. – Понятия не имею!
Ледяной дракончик свирепо фыркнул.
– Она просто не пускает тебя в свои мысли! Магии в ней полно, я же чувствую. – В самом деле, прижав небесную к земле, он ещё сильнее ощущал неприятную вибрацию, от которой мутило. Его злобный взгляд, брошенный на дракониху, остановился на золотой цепочке вокруг шеи.
– Что у тебя там? – Он показал на кожаный футляр. – Зачарованный амулет, чтобы скрывать мысли? Ну-ка, дай сюда!
– Не смей! – заревела Пирита. Она внезапно вскочила на лапы и стряхнула ледяного прямо на угли костра.
Холод с воем вскочил, тряся обожжёнными лапами. Сквозь поднявшийся дым и пепел он увидел, как песчаный дракончик, задрав хвост по-скорпионьи, наскакивает на небесную, которая, свирепо оскалив клыки, бьёт его крыльями и отмахивается когтями. Лапы взрослой драконихи были длиннее, и Вихрю приходилось туго – он с трудом уклонялся от ударов.
Шипя от боли, пронизывающей всё тело, Холод бросился на подмогу, но тут же обернулся, услышав за спиной отчаянный визг радужной.
Из зарослей внезапно появился чёрный дракон и сразу бросился на Кинкажу. Ударил её в грудь, а затем отшвырнул мощным взмахом хвоста. Маленькая радужная с жутким хрустом врезалась в ствол дерева и сползла на землю. Чешуя её стала тускнеть, покрываясь смертельной белизной.
– Кинкажу! – выкрикнула ночная.
Чёрный дракон развернулся, наступая на неё. Луна яростно заревела и выдохнула сноп обжигающего пламени прямо ему в морду. Противник отшатнулся, зажимая глаза, и она прыгнула вперёд, целясь в крылья и горло всеми четырьмя когтистыми лапами. Он пытался её сдержать, но шею его уже рассекла длинная кровавая рана, а нос и пасть вспучились пузырями ожогов. Тем не менее ночной был крупнее и сильнее, и в конце концов отбросил Луну от себя.
Ледяной дракончик не раздумывал… хотя, наверное, был момент, когда разум советовал заняться Пиритой, пока та не улизнула. Ведь небесная была единственным ключом к спасению брата. Однако сердце побороло рассудок, и вот уже ночной покатился по земле, так и не успев вонзить когти в горло упавшей Луне.
Блестящая бело-голубая и матовая чёрная чешуя смешались в яростной схватке двоих, от могучего рёва тряслись ветви деревьев. Слышался стук и лязг – когти и зубы ледяного натыкались на цепочки, железные коробочки и футляры, которыми был увешан противник.
Нырнув под струю огня, прошедшую над самым ухом, Холод ощутил наконец, как шипит в глотке убийственная ледяная пена, извернулся и выплеснул её, целясь ночному в глаза. В последний миг тот успел зажмуриться, но искрящаяся морозная корка расползлась по морде и шее, намертво запечатывая сомкнутые веки и трескаясь на оставленных Луной ожогах.
От страшного болезненного вопля заложило уши. Ночной дракон оттолкнул Холода и прыгнул в воздух, расправляя изорванные крылья. Некоторое время было видно, как он слепо трепыхается в небе, пытаясь выровнять полёт, а затем изодранная чёрная чешуя скрылась в грозовых тучах.
Крупные капли уже шлёпались на разбросанные угли костра, шипя, словно рассерженный дракон, но прохладная влага немного успокоила боль в обгоревших лапах. Холод устало перевёл дух и побрёл к Луне, которая склонилась над застывшей под деревом радужной.
– Кинкажу, очнись! – шептала она в слезах, осторожно ощупывая побелевшую чешую, потом отвернулась и всхлипнула: – Я совсем её не слышу, совсем!
– Ничего, её просто оглушило, – бодро произнёс Холод, но про себя горестно вздохнул. Изломанное тельце, казалось, упало с большой высоты на камни.
– Нет, ну какой мерзавец! – причитала ночная. – Мог ведь напасть на любого из нас, а выбрал самую маленькую! Как подло, как стыдно! – Она уложила разбросанные крылья Кинкажу и нежно разгладила.
– Наверное, боялся яда, – хмыкнул дракончик. – Пурпур небось ему все уши прожужжала, как это страшно.
Луна с сомнением покачала головой, не отводя глаз от застывшей бледной мордочки радужной.
Только теперь Холод вспомнил о том, что должно было занимать его мысли в первую очередь. Он повернулся к другой стороне поляны, где Вихрь стоял над поверженной небесной, нацелив хвост с отравленным шипом ей в сердце.
Ледяной дракончик, хромая, приблизился и молча взглянул в глаза предательницы.
Песчаный озабоченно нахмурился.
– Тот ночной может вернуться в любой момент вместе с Пурпур! Надо скорее убираться отсюда.
